— Это что, мудрость дня? — усмехнулся Столяров. — Так ты посветишь мне или нет?
— Сейчас…
Олег направил луч фонарика на голос. Он видел только плечи и голову Михаила, все остальное было скрыто за пультом, но сам Михаил, вероятно, видел кого-то еще.
— Спрятались? Думаете, спрятались? — спрашивал он, глядя куда-то вниз. — А вот баста, карапузики! Кончилися танцы! — Он дважды выстрелил из «Макарова» и повернулся к Олегу. — Все, остался последний. Посмотри, он вроде с твоей стороны.
Гарин посветил прямо перед собой и сразу же обнаружил восьмого бюрера. Тот сидел, скорчившись, под горизонтальной панелью пульта. Поняв, что его заметили, карлик жалобно посмотрел на Олега и приложил длинный узловатый палец к сморщенным губам. Ни дать ни взять мальчишка, спрятавшийся от злого отчима под роялем. Только уж больно уродливый.
Гарин медленно покачал головой и выпустил три пули, целясь мутанту в голову.
— Ну вот, а ты говорил, нам их не одолеть. — Столяров шел через комнату, светя себе под ноги. — Где же мой автомат? О, вот он! — Он щелкнул затвором. Патрон, до этого бывший в патроннике, ударился о стену. — Еще как одолеть… Только теперь я весь… весь в дерьме!
— Но это же дерьмо врага, — попытался успокоить товарища Олег.
— Знаешь, слабое утешение, — подумав, ответил Михаил. — Это в крови врага испачкаться не зазорно. А если уж вляпываться в дерьмо, то лучше все-таки в собственное.
Дверь запасного выхода открылась со второго выстрела. За дверью начинался новый коридор, куда менее чистый и освещенный, чем прежний. Сырые стены покрывала плесень, с вентиляционных решеток свисали пучки ржавых волос. Из тусклых лампочек на по- толке горела в лучшем случае каждая десятая. Гарин не сразу подобрал к увиденному подходящее сравнение.
— Мы как будто свернули с туристической улицы в трущобы, — сказал он.
— Чего? — не сразу сообразил Столяров. — А, ну да. С местными попрошайками мы справились. Посмотрим, какие здесь хулиганы. Но сейчас хотя бы заметно стало, что мы подбираемся к сердцу Зоны. А то до этого все было как на рекламной открытке.
— Ты как будто рад всей этой плесени и грязи, — заметил Олег.
— Наверное, рад. Чистые стены сильно притупляют бдительность.
— Куда нам дальше?
Михаил сверился с картой.
— Прямо. Более-менее прямо.
Освещенные участки коридора под работающими лампочками напоминали станции метро, а длинные темные промежутки — перегоны между станциями. В одном из таких перегонов браслет Михаила отрывисто запищал.
— Видишь что-нибудь такое? — остановившись, спросил Столяров.
— Пока нет, — ответил Гарин. — Да и темно здесь. Даже если есть какое-нибудь марево в воздухе или пыль на полу воронкой закручивается — не разглядишь.
— А так?
Столяров включил фонарик и медленно, по полсантиметра в секунду, двинул светящийся конус вперед. Он словно бы опасался, что стены и пол коридора заминированы и заряд может сдетонировать под давлением светового луча.
— Все равно ничего, — сказал Олег. — Разве что вон та лампочка впереди.
— А что с ней?
— Светит в полный накал. Остальные-то еле-еле тлеют. А эта как будто вот-вот перегорит.
— Так, может, она вот-вот перегорит?
— Может.
Михаил почесал колючий подбородок.
— У тебя болты-то хоть есть?
— Вроде были.
— Так доставай.
Гарин осторожно бросил болт на пару метров перед собой. Тот упал на пол рядом с заросшим серой плесенью плинтусом и остался лежать.
— Еще бросать? — спросил Олег.
— Еще бросай, — вздохнул Столяров.
Следующий болт Гарин бросил метров на пять. До пола долетел уже оплавленный кусочек металла: еще в полете в болт откуда-то из-под потолка ударила молния.
— Ого! — сказал Олег и бросил третий болт. Молния настигла и его.
В воздухе явственно запахло озоном.
— И что это такое? — спросил Михаил.
— Аномалия, — пожал плечами Гарин.
— До этого я и сам догадался. Что за аномалия?
— Кажется, «электра».
— Кажется?! — возмутился подполковник. — И что с ней делать? Если забросать ее болтами, она успокоится?
— Я не знаю. Можно попробовать.
— Можно попробовать! — закатив глаза, повторил Столяров. — Я тебя зачем с собой таскаю?
— Не знаю, — насупился Олег. — Раньше — чтобы было кому переть твою двухпудовую рацию! А теперь — не знаю.
— Кстати, рация бы сейчас не помешала. Понадобится на связь выйти — что делать будем? Пельмень со своим хваленым интернетом где-то потерялся. — Михаил помолчал. — Вот что. Брось-ка еще болт.
Гарин бросил три болта с интервалом в секунду. Один упал по центру коридора, второй ближе клевой стене, третий — к правой. Заряда аномалии хватило на все три.
— Ну что, ни обойти, ни переплюнуть? — Михаил отступил на пару метров назад, затем вернулся. Писк браслета повторился. — И что будем делать?
— А другая дорога есть?
— В принципе, есть. — Он склонился над электронной картой. — Сейчас вернемся на двадцать метров назад, справа будет какая-то каморка, за ней — лестница. Спустимся на один этаж, попробуем пройти по нему.
В углу каморки на полу, широко раскинув ноги, сидел скелет человека или зомби. Он был обглодан до блеска — хоть бери и сдавай в анатомический музей. Из одежды на мертвеце был только переброшенный через шею ремень автомата.
Столяров присел перед скелетом на корточки и осторожно отщелкнул автоматный рожок. Патронов внутри не оказалось. Михаил покачал головой, но ничего не сказал.
На лестнице пришлось включить оба фонарика. И очень вовремя: участок лестничного пролета, здоровенный кусок из семи или восьми ступенек, провалился вниз, и на его месте зияла дыра. Олег первым перепрыгнул через провал, предварительно избавившись от груза и придерживаясь рукой за уцелевшие перила. Столяров один за другим перебросил ему автоматы и рюкзаки, а затем и сам перемахнул на другую сторону. Лестничных пролетов между этажами оказалось не два, как обычно, а четыре.
Вход на нижний этаж некогда перекрывала двустворчатая дверь. Сейчас одна створка валялась на лестничной площадке, а другая висела на верхней петле. В дверной ручке, имеющей форму скобы, застрял обломок швабры.
— Странно… — пробормотал Михаил и перешагнул через упавшую половинку двери.
Они оказались в комнате с высоким потолком и узкими железными шкафчиками, установленными вдоль стен. Из-за этих шкафчиков Гарин сперва решил, что это что-то вроде раздевалки перед душевой, но для душевой под потолком комнаты было протянуто слишком много труб различного диаметра. Разве что местные рабочие имели обыкновение после смены принимать душ из сорока сортов воды… Что, кстати, не казалось таким уж фантастическим предположением, учитывая, о каком предприятии шла речь. С нескольких труб и сейчас капала вода. На кафельном полу тут и там поблескивали мелкие лужицы.
