— Но здесь энергетической установки нет, — усомнился Мак Сим.
— Верно, нет. И это еще одна необъяснимая загадка. Вал Грас утверждает, что с момента включения танков-излучателей наконечник копья сам собой начал светиться, причем все интенсивней и интенсивней. А потом вдруг, когда Тоот сообразил, как пользоваться копьем, заработали и наши установки. Это определенно неспроста. Похоже, от них копье и запиталось.
— Но… это какой-то абсурд.
— А само по себе копье, уничтожившее вражеский флот, — это не абсурд? Я бы дорого дал, чтобы понять, откуда этот предмет и что он здесь делает. Между прочим, пленники в один голос утверждают, что копье Ниясу, священная реликвия императорского дома, способствовало объединению разрозненных островов. И уже тогда, как утверждают пленные офицеры, «ужас шествовал перед ним». Понимаешь, какое дело? Сотни лет назад кто-то каким-то неизвестным образом уже зарядил эту пушку, раз первый Ниясу использовал ее!
— Думаешь, нас здесь опередили?
— Практически уверен в этом. Вспомни, когда Атр Тоот рассказывал о священной роще Нее-Тее в Харраке, он упоминал чудовища, пришедшие из бездны. А бездна у них там — Сикорски поднял глаза к небу.
— Да, непонятно, — согласился Каммерер.
— В любом случае, — продолжил Сикорски, — этому копью место в музее Внеземных культур. Необходимо тщательно изучить, откуда здесь взялся такой необычный артефакт.
— Полагаю, население Островной империи с тобой не согласится.
— С разгромом флота она тоже может не согласиться, что это изменит? Но вот самой Островной империи следует уделить больше внимания. Возможно, там найдется след цивилизации, скажем так, куда более древней и, возможно, не местной. — Рудольф замолчал, затем, вспомнив, повернулся к собеседнику.
— Кстати, о цивилизациях. Ты ведь прежде встречался с упырями?
— Мельком. Кстати, мне больше нравится именовать их голованами.
— Пусть так, — Сикорски равнодушно пожал плечами. — Не это важно. Я наблюдал работу полковника Тоота и его упыря. Хотя даже не знаю, насколько уместно говорить «его». Одно из двух: либо Дрым — невероятно удачная генетическая мутация, либо мы имеем дело с представителями параллельной цивилизации нечеловеческого типа.
— Вроде дельфинов на земле?
— Немного похоже, — Сикорски помолчал. — Я запросил КОМКОН-2. В центре обещали прислать группу для усиления нашей резидентуры здесь. Среди «молодого пополнения» ожидается специалист по этологии живых существ. Тебе надлежит помочь ему свести близкое знакомство с этими, как ты выражаешься, голованами. Думаю, Тоот с Дрымом были бы тебе в этом деле чрезвычайно полезны.
Максим усмехнулся:
— Вот, кстати, и герой вчерашней ночи. Легок на помине.
Аттайр спускался по прогулочной террасе, опираясь на трость. Бледное лицо, на голове белоснежная повязка, наложенная заботливой рукой Юны. Он был в штатском, и все же то ли выправка, то ли пиджак, не застегивающийся на груди и оттого довольно нелепый на атлетической фигуре Аттайра, выдавали в нем человека военного. Он привычно вытянулся, поравнявшись с бывшим шефом.
— Рад встрече, господин полковник, — улыбнулся Мак Сим.
Атр вежливо склонил голову.
— Мои приветствия, господин Сим. Я бы просил вас, называйте меня господин наставник.
— Вы что же, намерены окончательно уйти из армии? После таких подвигов?
Тоот устало поглядел на Мак Сима. Давно ли он толком не мог связать двух слов. Давно ли его в одном белье притащили в комендатуру укрепрайона Голубой Змеи? И вот теперь этот бог весть откуда взявшийся горец — один из руководителей его государства. Тоот не спускал глаз с улыбчивого лица гиганта. Немного в Метрополии нашлось бы людей, на которых он смотрел снизу вверх. Мак был одним из них.
Он вдруг очень захотел рассказать этому красавчику, во что обошлось побережью Беллы отсутствие башен противобаллистической защиты. Но лишь перевел взгляд на разорванные, сочащиеся песком мешки и не смытые еще с плит кровавые пятна.
— Послушайте, — не унимался Каммерер, — сейчас вы очень нужны…
— Я не совершал никаких подвигов, — голос Тоота звучал глухо, почти безразлично. — Я лишь устранил то, что мешало работать. Если мои ученики вырастут людьми, которым нет нужды в чьей-либо власти, в великом спасителе, который придет решать их жизненные вопросы, — это будет подвиг. А теперь позвольте проститься, господа, меня ожидают в гимназии.
* * *
Адъютант, запыхавшись, влетел в кабинет городской ратуши, еще недавно занимаемый герцогом Белларином.
— Что стряслось? — поднялся из-за стола маршал Тоот.
— Крейсер отходит от пирса.
— Как это отходит? Какой крейсер?
— Большой, — нелепо брякнул молодой офицер, понимая, что не знает, как объяснить командующему, какой именно корабль он имеет в виду, — но не самый большой.
— Толком говори.
— Господин маршал, первый лейтенант Вуд Марг погрузил на один из захваченных крейсеров толпу военнопленных и с несколькими десятками своих головорезов вышел в море.
— Невероятно, — Ориен Тоот поднялся из-за стола и зашагал по кабинету. — Массаракш, как он умудрился договориться с островитянами?
— Не могу знать.
— Можно ли его остановить?
— Никак нет. Эти крейсера, если только не мешают друг другу, движутся очень быстро.
— Есть ли связь с крейсером?
— Пока еще он в зоне уверенного приема.
— Вызвать немедленно!
Голос в наушнике звучал спокойно и чуть насмешливо:
— О, маршал Тоот, польщен вниманием.
— Первый лейтенант Марг, что означают ваши действия?
— Можете считать, что я отправился порыбачить и затерялся в густом тумане.
— Проклятье! Какое порыбачить? Вы освободили пленных, угнали боевой корабль!
— Да, ваша правда, маршал, освободил и угнал.
— Вуд Марг, за содействие в отражении вторжения Островной империи вам обещана амнистия. Но эта выходка…
— Не трудитесь, маршал, я не вернусь. В сказках рассказывается, что за морем есть иные земли, где всего вдоволь и люди радуются жизни.
— Но это сказки, лейтенант!
— Может быть. Но если такие земли есть, я их найду. За сим прощайте, ваше высокопревосходительство. Ах да, передайте поклон своему брату. Он был замечательным командиром и боевым товарищем, жаль, что не могу пригласить его с собой.
* * *
Профессор Лило Кон осторожно коснулся указательным пальцем зеркальной глади клинка. На месте прикосновения моментально образовалось темное пятнышко. Лило Кон дохнул на нечаянный след и потер его рукавом. Оставленный во время боя на его попечение меч Сагрена Верного завораживал Лило Кона изысканностью формы, хищной красотой. Неожиданно для себя историк вдруг почувствовал, что это совершенное, хотя и тяжеловатое для него оружие словно бы наполняет руки силой, разводит плечи, распрямляет спину. Он поднял меч над головой, совсем как недавно Юна, и закричал, правда, негромко:
