Женщины купеческого сословия не отставали от мужчин – в их семьях все с малолетства владели оружием. Если мужчины отправились за товаром, кто остается в лавке? Кто защитит дом? Не рабы же…
Первым шел высокий мужчина с изможденным лицом и крепкими, клешнястыми руками, перевитыми крупными синими жилами. Он слегка прихрамывал – то ли после пыток на следствии, то ли из-за полученного когда-то ранения. Однако двигался мужчина уверенно, ловко, внимательно наблюдая за парнем, стоявшим посреди комнаты в независимой позе. Убийца стоял, чуть отставив правую ногу вперед и заложив большие пальцы рук за пояс, будто находился не на арене, а где-то на околице деревни, поджидая запоздавшую подружку.
– Обходим его со всех сторон! Будьте осторожны! Этот парень не так прост, как кажется! – скомандовал высокий. – Бейте наверняка и не попадите по своим! Милая, будь осторожна, пожалуйста!
Одна из девушек, та, что повыше, с разодранным на боку платьем, из которого высовывалась вся в расчесах, но довольно красивая нога, коротко кивнула, показывая, что поняла команду. Император усмехнулся – похоже, жена или любовница. Тем интереснее! За свою подругу мужчина будет драться до последнего!
– Красивая! – выдохнула принцесса, склонившись вперед, к плечу отца. Император оглянулся – дочь порозовела, глаза ее сияли, она, как и ее отец, любила кровавые зрелища.
Усмехнулся – хорошо! Развлечется, забудет своего золотоволосого, соблазнившего особу королевской крови! Поделом подонку! Вначале ему вырезали член, потом язык, потом нос, уши, пальцы… Когда остругали, как пень – отрезали голову, предварительно выколов глаза. Все, как повелел разъяренный монарх. В доказательство – принесли эти отрезанные части, как подарок любимому Императору. А когда посмотрел – выкинули их на помойку. Крысам. Один из мастеров смерти, незаметный, тихий человек, похожий на всех убийц, которые служили Венценосным. Мастер своего дела!
Осужденные окружили парня со всех сторон и стали медленно приближаться, держа мечи наготове. Когда подошли на расстояние прыжка, высокий с криком «Бей!» – рванулся вперед и опустил меч на голову мастера. Рядом с Императором кто-то охнул – то ли принцесса, то ли ее компаньонки, и он тихо, сквозь зубы выругался, как солдат гвардейской стражи, сам не замечая того – зрелище было великолепным!
Мастер стоял неподвижно, пока меч не начал опускаться на его голову, потом каким-то образом извернулся, и клинок, пройдя мимо цели, обрушился на плечо одного из нападавших, начисто смахнув руку.
Хлестанула кровь, одна из женщин громко завизжала, и за ее криком не был слышен хруст переломленных позвонков – убийца, который успел зайти за спину высокому мужчине, крутнул ему голову, и жертва уже падала на пол, закатив глаза, обмякнув, как тряпичный мешок.
Человек с отрубленной рукой еще не успел истечь кровью, когда Мастер смерти, подхвативший меч убитого, сделал выпад и всадил клинок ему в низ живота, распоров так, что оттуда кольцами начали выпадать фиолетовые внутренности.
Короткий замах – голова третьего мужчины покатилась по полу. Женщины застыли, глядя на мертвых мужчин, и тогда мастер подошел и в два коротких удара срубил головы, так быстро, что жертвы, скорее всего, не успели даже понять, что настал их последний миг.
Однорукий еще подергивался в последних судорогах, и тогда «деревенский парень» подошел и ткнул мечом в сердце, оказав последнюю услугу, даровав быструю смерть.
Оставив меч торчать в теле убитого, мастер смерти подошел к двери, открыл ее и вышел, оставив за собой пять трупов, лужи крови и части тел приговоренных.
Прошло около минуты, дверь открылась, в нее вбежали люди в рабских ошейниках, которые сложили трупы, отсеченные головы и руку на носилки, которые затем так же быстро вынесли из комнаты. Лужи крови засыпали свежим песком из принесенных с собой ведер, оружие подобрали, подмели, и скоро комната приобрела прежний вид – если не считать кровавых потеков и брызг на стенах. Их пока никто не отмывал – все равно снова перепачкают, только время терять. Все потом!
– Великолепно! Это было великолепно! – выдохнула дочь. – Почему ты раньше не брал меня с собой на такое представление! Все один, да один! Какой парень! Какой мужчина! Ты видел, как он с ними расправился, видел?! Девочки, видели?
– Видели! – хихикнула одна из них, прелестная семнадцатилетняя Жезза, красавица, которую хотелось тискать и тискать, целовать и целовать – мечта любого мужчины!
Император сделал зарубку на память – нужно поближе познакомиться с этой красоткой! Что-что, но дочь умеет подбирать в свое окружение красивых девушек! Вкус у нее безупречен. Поговаривают, что она не прочь переспать и с женщинами… кстати сказать, почему бы ей не ограничиться компаньонками? Ну зачем надо было связываться со слугой? Дура!
– Я так возбудилась! – вдруг брякнула Жезза, облизнув губы красным язычком. – Это так волнительно, Ваше Величество! Это прекрасно! Спасибо, что пригласили нас на представление! Ваше высочество, вы правы, действительно великолепно! И парень был великолепен – конечно, не красивее нашего Императора – красивее его величества нет никого на свете! Но хорош, да!
Решив, что Жезза в ближайшее время обязательно окажется в его постели, Император сосредоточился на том, что происходило на арене.
А там появился новый персонаж – паренек среднего роста, неприметный, ничем не выделяющийся, даже ростом. Обычный парень – подмастерье сапожника или пекаря. Мазнешь взглядом и забудешь навсегда. И это хорошо для Мастера смерти. Настоящего мастера.
Когда на арену вышли осужденные, парнишка встрепенулся и снова замер: среди четырех мужчин была совсем девчонка – лет двенадцати, не больше. Полуголая, в разодранном платье, она неумело держала нож, прижимаясь к огромному, как бык, мужчине со здоровенным мечом в руках.
Трое других мужчин были крепкими, кряжистыми, как матросы купеческого корабля, или пираты – коими они, собственно, и являлись. Их прихватили в портовой харчевне – узнал один из купцов, чудом спасшийся с ограбленного корабля. Он и сообщил в стражу. Пиратов – троих из всех, что гуляли в таверне, повязали, благо что они нажрались так, что не могли не то что отбиваться от стражников – стоять на ногах. Теперь эти люди должны были расплатиться за свои преступления, а еще – за пьянство, которое, как известно, до добра не доводит.
Мечи они держали не то что уверенно – те в их руках шевелились, как языки змей, определяющих местонахождение жертвы. Короткие мечи в другой руке наготове, описывают в воздухе сложные фигуры, будто пишут на невидимой учебной доске.
