Референт стояла рядом – молоденькая девочка, вытащенная ею пять лет назад из хаксианских трущоб. Ободок коммуникатора на её голове казался затейливым украшением.
– Корабль Старшего Сына приземлится через семь часов, Мать, – сказала девушка.
Сейкер кивнула.
– Я рискну предложить… – Во взгляде девушки не было ничего, кроме обожания и тревоги. – Командующий Экваториальной базой под нашим психоконтролем. Если он будет действовать согласно уставу, то корабль не достигнет планеты.
Лика покачала головой.
– Старший Сын в ярости, – тихо сказала девушка. – Мы пошли против СИБ и армии… он может добиться Семейного Совета.
– Мать не убивает своих детей, – сказала Сейкер. Во взгляде девушки впервые появилось что-то вроде иронии.
– А дети могут убить мать?
– Это их право.
* * *
Катер Кея не был рассчитан на шестерых – ни по площади, ни по ресурсам жизнеобеспечивания. К счастью, и меклонцу, и киборгу требовалось гораздо меньше кислорода и пищи, чем людям, а полёт обещал быть недолгим.
Обещанные Ликой шестёрки оказались двумя молодыми парнями, похожими как две капли воды. Либо близнецы, либо чертовски наглые клоны. Кей немного поговорил с ними, глянул, как они управляют катером, после чего со спокойным сердцем оставил их в рубке. Ребята были хорошо подготовлены, зря только они решили войти в Семью.
Меклонец и киборг сидели на полу в каюте. Они то ли беседовали – на частотах, недоступных человеку, то ли вели какую-то игру в виртуальном пространстве, доступном им, как никому другому.
– Вопрос, Кас/с/ис, – произнёс Кей. Уродливая голова рептилии повернулась к нему.
– Одним из наших противников будет меклонец. Тебя это не смущает?
– А тебя не смущают противники-люди? – спросил тот в ответ.
– Хорошо. Ещё вопрос. Твой соплеменник имеет асинхронию движения конечностей в походной трансформации. Что это означает?
Меклонец помолчал. Сказал:
– Либо на этапах киборгизации была допущена неаккуратность в сращении нервных цепей, либо он сознательно усиливал основную функцию.
– Не понял, – признался Кей. Меклонец издал почти человеческий вздох:
– Хирург был хреновый, ясно? Это первый вариант. А второй – наш противник добивался максимальной эффективности в одной из своих трансформаций. Например, в боевой. На мелкие погрешности при обычном движении, неудобства в позе отдыха и прочем он решил не обращать внимания.
– И что нам это даёт?
– Первое даст мне преимущества в поединке. Второе – наоборот.
– А для меня?
– Тебе всё едино, – уверенно сообщил меклонец. – Если не успеешь выстрелить первым, то он тебя так и так сомнёт.
– Спасибо.
– Не за что.
– Вы сможете отдохнуть здесь?
– Конечно. – Кас/с/ис, уловив, что разговор окончен, повернулся к киборгу, так и не проронившему ни слова.
…В своей спальне Кей согнал Томми с кровати, стянул на пол тонкий матрас, достал из шкафчика чистое бельё. Сказал мальчику:
– Поспишь на полу, хорошо?
Недостаток гостеприимства Томми не удивил. А вот явные намерения Кея немедленно уснуть поразили.
– Мы же скоро драться будем!
– Мы? «Мы долетели», как сказала муха в грузовом трюме. – Кей усмехнулся, устраиваясь поудобнее. – У тебя будет задача не попасть под выстрелы. А до драки ещё одиннадцать часов.
Томми хмыкнул, покорно укладываясь. Спросил:
– Тебе совсем не страшно?
– Страшно. Катер!
– Слушаю, приятель, – хрипловато отозвалось из-под потолка.
– Как тебе эти пилоты?
– Ничего. Тот, который пошёл спать, был лучше. Но и оставшийся неплох. Не ревнуешь?
– Да Бога ради, тащись… А те жестянки, что к тебе пристегнули?
– Двигатель туповат, но послушен. У маскировочного блока многовато гонору… посмотрим, как будет работать.
– Посмотрим, – согласился Кей. – Выключи свет. И разбуди меня через восемь часов… или если мальчик попробует меня убить.
– Я ему попробую, – мрачно пообещал катер. – Спокойной ночи, хозяин.
Как ни странно, но Дач уснул лишь через полчаса, когда Томми уже давно ровно дышал, побеждённый усталостью. Кею было страшно, и слишком сильно чесалась кожа.
Грузовик с мороженым мясом подошёл к орбитальной базе на несколько часов раньше графика. Дежурный офицер мысленно обругал пилота, возомнившего себя гонщиком, – на посадочной палубе уже не оставалось свободных причалов. Но объяснять гражданским смысл слова «пунктуальность» было бессмысленно. Вольнонаёмный пилот вполне мог сбросить грузовой контейнер и погнать свой древний буксир «вниз» – к незатейливым развлечениям Догара.
Офицер приказал отогнать в зону ожидания пассажирский челнок, вторые сутки ожидающий у причала туристическую группу с Эндории, и хмуро уставился на экран. Десятилетия мира превратили военную станцию чёрт знает во что – в перевалочный пункт для гражданских кораблей, орбитальный накопитель, дешёвую стоянку для прижимистых пилотов…
Грузовик пристыковался удивительно легко. Словно огромный контейнер с бараниной был пустым или его вовсе не было.
Офицер глянул на пульт контроля – всё было в порядке. Пилот ответил на требуемые запросы, сообщил свой номер и стандартный пароль, назвал проверочный код и даже предъявил сиреневый допуск. Более чем достаточно.
Поколебавшись, офицер запросил красный допуск. Автоответчик грузовика помедлил и выдал требуемое. Через минуту он послушно предъявил и белый допуск.
Офицер ещё размышлял над тем, откуда гражданский каботажник знает то, что положено знать лишь военным кораблям крейсерского типа, и не слишком ли это хорошо для правды, когда на посадочной палубе загремели выстрелы.
Первым из катера вышел меклонец, за ним – близнецы-шестёрки, чьих имён Кей так и не стал спрашивать. Глупо было позволять себе хотя бы тень человеческого отношения к пешкам.
Дач выпрыгнул из люка и, прежде чем коснулся истёртых плиток, услышал выстрел. Меклонец, не нуждавшийся во внешнем оружии, задействовал свой плазменный генератор.
«Хух!» – вздохнуло опадающее пламя, в котором судорожно дёргалась паукообразная машина. К сожалению, на каждом причале военной базы полагался робот-охранник. К сожалению, он явно успел дать сигнал тревоги.
– Поехали! – закричал один из близнецов. Старинный клич пилотов-смертников звучал удивительно нелепо, но подкрепивший его пунктир лазерных разрядов сгладил впечатление. Боевик Семьи аккуратно прошёлся лучом по углам ангара – датчики внутреннего контроля обычно размещались там. Вспухли облачка пара – испарялась сконденсировавшаяся при открытии шлюза влага.
