Мы продвигались вдоль склона долины, и Йорген продолжал обсуждать с Сибиллой, какой у нас ненормальный лидер смены и почему его все время тянет найти приключений на задницу себе и другим более здравомыслящим людям. Сибилла пыталась в сотый раз объяснить ему, что это единственная пригодная в ближайшем радиусе защита от солнечной радиации, и даже колодец с чистой водой там присутствует, а Йорген упрямо повторял, что не будет пить воду из одного колодца с трупаками, которые стопудово замурованы там по всем стенкам. А колодец наверняка был жертвенный, и что он про такие вещи читал (!), будто и на Земле древние индейцы в такие сбрасывали провинившихся нарушителей порядка, чтобы боги прислали им дождей или обеспечили победу в войне. Сибилла отвечала, что если химический состав воды нормальный, то она будет ее пить, даже если в колодце кладбище, а уж верблюды вообще лишены такой мнительности, как у Йоргена. На что Йорген возражал, что он по развитию далеко отстоит от верблюдов, и поэтому здесь нет ничего удивительного.
Меня этот диалог забавлял и раздражал одновременно: я понимал, что Йорген устал и элементарно капризничает, так как если бы все послушались его, то мы бы нашли на северной оконечности Амазонии какой-нибудь бункер типа «Оазиса», но это еще часа четыре езды — и то не факт, что не вляпались бы в перестрелку с военными или бандитами. Забавно мне было, что в Йоргене сочетается это брюзжание с закаленностью и выносливостью, а зачастую с полной бесшабашностью настоящего Охотника-марсианина.
Плечо пульсировало, в глазах иногда вспыхивали красные искорки, а горы приближались медленно. Солнце начинало ощутимо нагревать воздух, и становилось жарко. Надо было вытерпеть около часа езды — и мы на месте.
Терпели, несмотря на то что многие возмущались безответственностью Сеньки, так нагло переехавшего в город перед нашим прибытием, да еще и подселившего вместо себя какого-то заклинателя зверей, психопата, — хоть бы оружие у него отобрал.
Вот склон заметно повернул вправо, и на него там, у подножия скал, опирались многоступенчатые террасы, увенчанные сверху огромной зияющей прохладной темнотой — дырой Призрачной Крепости.
— Поднажмем! — крикнул я смене. — Скоро станет жарко!
Когда мы добрались до каменистых ступеней террас, тропинка стала совсем узкой и вилась вверх настоящим серпантином. Это был трудный участок. Существовала объездная дорога, пошире и поудобнее, но так получился бы приличный крюк. Дорога вела к заброшенной трансформаторной подстанции у подножия плоскогорья. Когда-то она распределяла энергию натыканных вдоль скалистых стен ветряных генераторов. Их лопасти щедро обдували восходящие вдоль скалы потоки воздуха. Эти потоки были достаточно постоянны и сильны.
Верблюды упрямились: им не нравилось, что мы выбрали такой крутой и извилистый подъем. Они тоже сильно устали. Дромадеры мотали головами, пытались пятиться назад, неохотно уступая ударам шенкелей и плеток.
Розовато-сиреневый оттенок неба начинал желтеть, низкие серо-оранжевые размазанные вдоль горизонта облака напоминали мокрые полупрозрачные тряпки, висящие на тонкой леске, которые сбоку подсветили цветными софитами, а звезда по имени Солнце, словно гигантский пылающий монгольфьер, поднималась вверх, стремительно захватывая пространство. Ра побеждал Апопа и был неумолим в своем торжестве.
— Красиво здесь, — громко сказала Ирина, пытаясь справиться со своим альбиносом на крутом повороте к очередной террасе, — а так проехали бы мимо и не увидели…
— Мы еще всякого насмотримся, — махнул я рукой. — Осторожно, Ира, тут яма: передай задним.
Наконец мы вскарабкались на небольшое плато, с которого открывался прекрасный панорамный обзор всей долины, а прямо перед нами зияла огромная дыра Призрачной Крепости и поскрипывали на мачтах своими ржавыми лопастями несколько ветряков.
Мы с Ириной остановились недалеко от края плато и, поджидая арьергард, любовались долиной.
— Я пытаюсь представить себе, — сказала Ирина задумчиво, — как выглядела эта река, когда она текла здесь.
Мне стало жаль, что я не вижу ее лица за забралом светофильтров, — как она сейчас выглядит? Что отражается в ее глазах, улыбается ли она?
— Что было по ее берегам, — продолжала Ирина тихо, — как пенились ее волны, как отражалось в ней небо… восход солнца… эти существа, прорубившие огромную скалу: смотрелись ли они в воду на свои отражения?
— Я думаю, что не смотрелись, — сказал я, — этим руслам много миллионов лет. Вода испарилась с планеты после столкновения с огромным астероидом. Это произошло огромную кучу веков назад. Но вот река — она и вправду текла, и текла красиво, наверное.
— А на Марсе сейчас есть реки? — спросила Ирина.
— Есть, — ответил я, — но мало, и многие из них сезонные.
— Сезонные? — переспросила она.
— Текут только весной, когда тают ледники, — пояснил я, — а вот эта река была большой, очень большой.
— Интересно, а откуда текла эта река?
— Там, очень далеко на юго-востоке, есть высоченные горы — наверное, оттуда. Там много ледников, и они очень древние.
Мы продолжали жадно разглядывать фантастическую панораму, освещенную косыми лучами солнца.
Каньон плоскогорья обрывался на каком-то расстоянии от земли, и бурный поток обрушивался по дуге вниз, где был глубокий котлован, столетиями углубляемый в скале, покрытый сейчас крупной сеткой трещин в глинистой породе. А дальше из котлована вырывалась стремительная, бурлящая масса воды, которая оставила эти рельефные, переплетающиеся, словно мышцы, промоины в толще грунта, ровно и прихотливо сцепленные по дну русла, повторяя движения воды.
Противоположный берег, более пологий, был покрыт прозрачной ультрамариновой тенью, которая разрывалась сверху оранжевым узором выветренных холмиков с многочисленными следами эрозии. А прямо под нами берег, освещенный солнцем, продолжал искрить мириадами кварцевых песчинок, казавшимися отсюда, с высоты, извилистой полоской, засыпанной самоцветами, играющими всеми цветами радуги. Извилистая тропинка перебиралась через русло реки и заплеталась витиевато между бугорками на вершине оврага. А над всем этим зеленело небо и светило солнце, следы сияния которого были видны на горизонте короткими вспышками зарниц магнитных бурь. Где-то у горизонта курились немного смазанные ветром дымные столбы каких-то действующих вулканов, а может, и пылевых дьяволов.
Мне вновь почудилось, что я сейчас не на Марсе, а в какой-то сказочной, нереальной стране. Стране Оз, по которой мы шагаем к Великому Волшебнику, который должен вернуть нас домой, и всем известно, что кончится все хорошо, потому что волшебные силы помогают только положительным персонажам, а мы и есть эти персонажи, которые борются с разбойниками, людоедами и злыми ведьмами. Это вызывало во мне противоречивые ощущения: с одной стороны, хотелось замереть и зажмурить глаза, чувствуя, как по телу разливается странное щекочущее тепло, а с другой — появилось желание встряхнуть головой, похлопав себя по щекам, и очнуться от этого странного и затягивающего сна…
