И все проблемы, которые срочно надо было решать, вдруг показались мелкими и не то что маловажными — нет, конечно, но очень простыми. Что там у нас на завтра?
Начинает прибывать большой десант О.С.Б. Очень хорошо, у ребят здесь появится масса работы. Именно благодаря Кору стали ясны главные опасности здешнего Запределья — и теперь в Михайграде не должно случиться никаких потерь. А через неделю Запределье не только в столице, но и по всей стране будет вычищено от тварей. Полностью безопасным оно, конечно, не станет — просто будет не хуже других.
А потом придется обучать новичков, здесь откроется специальный центр. Выжившие — это далеко не все. Они даже не подозревают, в каком темпе придется учиться. Первый — боевой — выход в Запределье, который они выдержали, — это лишь начало. Теперь вся их жизнь пойдет в бешеном темпе. Лет через пять или семь они станут полноценной организацией.
Информация о Леоне Андруцэ, о роли СВА в его появлении здесь станет известна всем. Но вряд ли кто-то из СВА поплатится за это — по крайней мере, не сейчас. Но предупрежден — значит, вооружен.
Нужно будет проследить, чтобы никакой опасной информации не появилось в прессе. Нужно будет помянуть всех павших — и превратившихся в зомби, и погибших во время боев. Нужно будет… Будут сотни, тысячи серьезных и малосущественных неотложных дел.
Вот только Редрика рядом не будет. Сколько ему осталось? Доживет ли до вечера? Может, проще было бы сейчас же прервать его жизнь?
«Проще? — злобно оборвал свои размышления Эйно. — Когда это ты выбирал «проще»?! Когда это ты научился сдаваться?.. Ты же знаешь — выход есть и теперь!»
— Выход есть, — медленно и тихо проговорил он. Но до чего же страшен этот выход!
Редрик, конечно, мог сколько угодно думать, что ни единая живая душа в О.С.Б. не догадывается, что у него появились какие-то отношения с девушкой, не имеющей ни малейших способностей к магии. На самом деле знали все — и никто не задавал каких-то неловких вопросов. Знал об этом и Эйно — мало того, он даже как-то мельком видел ту девушку. В общем-то, ничего такого особенного — по крайней мере, ему так показалось. Да важно было то, что для Реда она стала особенной — а остальное совершенно несущественно.
Впрочем, важно было и другое — эта Ася имела для него особое значение. Они действительно становились единым целым. Единым энергоинформационным объектом — так это называется на языке магов конца XX века.
И сейчас никакой жизненной энергии у Редрика не оставалось. Зато она была у девушки в далеком Ленинграде — городе, который Ред упорно называл его истинным именем.
И если эту энергию отнять…то один из них все равно должен будет умереть. Сегодня. Сейчас.
И это будет не Редрик.
Эйно помотал головой.
А если случится так, что Ред не захочет жить, узнав, что случилось с его подругой?
Это — вряд ли. Скорее, все будет совсем наоборот. Он с головой кинется в работу, как только пройдет первый шок. А время — лечит. Это Эйно знал по себе.
Теперь — Ася. Девушка с очень слабым здоровьем. Сможет ли она жить, если Реда не станет? Вряд ли, даже если приставить к ней кого-нибудь из О.С.Б. Мы не боги. А жить она просто не захочет — вот и все.
Все ли? А если у них должен появиться ребенок? Как тогда поступить?
Он еще раз посмотрел на Реда, на серое лицо с запавшими глазами.
Ребенок. Новая жизнь. Жизнь, которую люди ценят более всего.
Оно и понятно — так устроила природа задолго до того, как на земле появился Разум. И это меняет ситуацию.
Кто более ценен — маленький кричащий розовый комочек, которого придется еще обучать и обучать, и неизвестно, что в итоге получится. Или — взрослый, чей опыт и силы сегодня помогли устранить угрозу для целого города?
Люди — да только ли люди? — пожалуй, все Темные в Питерском О.С.Б. в полном составе скажут: как можно применять математику, когда речь идет о не рождённой жизни! Можно, очень даже можно. Математика — мера всего, и эмоций, движений души — в том числе. А значит, можно и действовать.
…И не узнать покоя до конца жизни, да это уже будет неважно. Выбора нет. Почти как у юного Леона Андруцэ.
Значит, решено?
Значит…
Эйно закрыл глаза. Сейчас никто не должен обратить на него внимания — ни врачи, ни персонал, он на несколько минут как бы исчезнет из мира, станет пустым местом. Не надо его сейчас видеть, плохо будет тому, кто нечаянно застанет его здесь.
И с его губ срываются не людские слова древнего языка.
Сколько так продолжалось, Эйно не знал. Зато точно нал о другом.
Лед на тротуаре, лед на дорогах. Ноябрь — а убирать дороги некому. И машины летят, как сумасшедшие… Визг тормозов, звук удара. Тьма. Небытие… Голоса: «Да тут никто не виноват!» «Водитель пьяный!» «Что ж это делается-то, а?!». Голоса. Они неинтересны. И совершенно неважны. Важно другое — там, впереди — свет. А за этим светом откроется радужный мост. Широкий мост. Куда он ведет? Да не все ли равно — важней всего добраться, долететь до него…
Когда Эйно сбросил «серое безмолвие», Ред еще не пришел в себя. Яд тварей из Запределья, Хранителей Покоя — слишком сильная штука, так просто его не вывести. Пройдет еще много дней, пока он не сможет нормально дышать и нормально ходить.
Вроде бы, ничего не изменилось. Но Эйно точно знал — сегодня врачи будут удивлены: человек, обреченный на смерть, не станет умирать. А завтра ему станет — чуть-чуть, на самую малость — лучше.
«А если он когда-нибудь узнает об этом? Ну, что ж, тогда Ред имеет право вызвать меня на магический поединок. И нанести первый и решающий удар. А я буду иметь право снять с себя защиту…»
Санкт-Петербург,
наши дни
Оля как раз выходила из столовой, когда Редрик, столкнувшись с ней, едва не сбил ее с ног. Девушка посторонилась — таким его она никогда не видела. С перекошенным лицом — то ли от ужаса, то ли от бешеной радости охотника, нашедшего след дичи, он буквально ворвался в столовую.
— Эйно? Где он? — Редрик ошалело осматривался.
— Да что такое случилось? — спросила Оля, совершенно не понимая, что с ним творится.
— Ну и чего это ты прибежал, как на пожар? — Эйно как раз в это время проходил к своему столику с порцией куриного жаркого.
— На пожар! — заявил Редрик вполне безумным тоном. — Вот именно, пожар! Понимаешь, пожар! В том самом доме, где жил самоубийца! На той самой площадке! Ты понимаешь, что это вообще значит?!
— Это значит, что тебе не терпится начать следствие. — Эйно улыбнулся. — А пока советую перекусить, хотя ты от совета откажешься. По телевизору увидел?
