— Бывал здесь наш Кари, бывал… — тихо сказал Эйно тоном, не предвещавшим ничего хорошего контрабандисту. — Пожалуй, действительно надо опросить всех соседей. Думаю, узнаем кое-что новенькое и интересное.
* * *
По возвращении из Запределья Эрик не решился отправляться домой. Он стоял на углу Рузовской и Загородного, около пожарной части, и раздумывал, стоит ли прямо сейчас ехать к себе или же лучше и безопаснее «зависнуть у знакомых»? Проще говоря, последнее означало, что он использует любого раба из своего кластера. Каждый из них запросто предоставил бы ему жилище — правда, не каждое жилище подошло бы сейчас его носителю. Вид у него был весьма и весьма оборванный, а куртка оказалась в пятнах крови, и ее пришлось выбросить.
Подходящий «знакомый» нашелся поблизости — это был один из «тусовщиков» с «Парка Победы». И Эрик, перейдя на другую сторону Загородного, двинулся мимо ларьков к странной триединой системе маленьких узких улочек, которая еще не столь давно называлась «переулок Ильича».
Его «знакомый» снимал комнату в коммунальной квартире. Разумеется, он открыл Эрику, разумеется, тут же предоставил ему свою одежду — на выбор. Все это происходило молча — рабу говорить Было не нужно, а Эрик отлично отдавал ментальные приказы.
Заморачиваться сейчас на то, чтобы включать в свой кластер еще и соседей, СУЩЕСТВО не хотело. Подчинение все же требовало некоторого расхода энергии, пусть самого небольшого, но расхода. А ему требовался нормальный полноценный отдых. И тогда все будет возможным — носитель восстановится полностью.
Следовательно, надо было сделать так, чтобы соседям было вполне понятно — в комнате все как всегда. И Эрик приказал рабу включить телевизор — любой канал. И по случайности это была именно петербургская программа.
Некоторое время Эрик спокойно лежал на кровати, отключившись от всего. Сейчас все его силы были направлены на «ремонт» шкурки-носителя. Но все же какая-то часть сознания СУЩЕСТВА наблюдала внешний мир. И в этом внешнем мире произошло что-то, что потребовало сосредоточить все его внимание.
Сообщение о пожаре прошло в вечернем выпуске новостей. Именно в этот момент Редрик, сидевший в комнате, раздумывая о чем-то совершенно своем, подскочил, словно ужаленный. И именно в этот момент Эрик узнал, что квартира его носителя сгорела. И даже разглядел поджигателя.
Он ни секунды не сомневался, кто именно устроил поджог. Вот только зачем?
Нужно было срочно что-то предпринимать. Во-первых, к месту событий будет привлечено слишком много внимания. Вполне возможно, носителя начнут искать. А это было совершенно ни к чему.
Во-вторых, наверняка начнут опрашивать соседей. Среди соседей в кластере только один человек. И если этого человека начнет опрашивать милиция — не беда. Но Эрик уже отлично знал, что в таких случаях за дело может взяться и кое-кто другой…
Подключил он этого человека совсем не так давно — на всякий случай.
И сразу выяснилось, что вскоре после самоубийства его несостоявшегося носителя дом посетили не только сотрудники милиции.
СУЩЕСТВО активировало нить, связывающую его с соседом. Тот занимался сейчас подготовкой своей комнаты к ремонту — видимо, он тоже несколько пострадал от огня. Эрик включил сенсорное восприятие, и его глаза защипало от мерзкого запаха дыма.
Ничего о поджигателе этот раб не знал. Можно было просто отключить его от кластера, но Эрик не представлял, что может произойти дальше. Если раба начнут опрашивать всерьез, то дело может принять очень неприятный оборот. Поэтому срочно надо было подстраховаться. А лучший способ страховки — и СУЩЕСТВО отлично это знало — был связан с хрупкостью шкурок здешних так называемых представителей разума.
Следовало позаботиться о своем рабе так, чтобы даже его мертвое тело не дало никакого ключа к разгадке. Наоборот, устранение раба должно запутать тех, кто заинтересован в его, Эрика, провале. А с Кари можно будет поработать и после.
Мысленный приказ, отданный рабу, был недвусмысленным и однозначным. Подойти к окну. Взобраться на подоконник. И броситься вниз, с седьмого этажа. Самым главным было то, что человек должен упасть вниз головой…
Звон разбитого стекла где-то наверху застал Редрика и Ольгу врасплох. Тут же внизу послышался звук тяжелого удара, и кто-то истошно завопил. Слов было не разобрать.
Из очередной квартиры вышел Эйно, видимо, спешно прервав очередной опрос.
— Ну вот, Ред, мы потеряли нужного свидетеля, — сказал он, пока еще никто ничего не понял. — Сижу, никого не трогаю, показываю фотографии нашего друга из Запределья. И тут пролетает мимо окна тело… Я опрашиваемой велю сидеть и не высовываться. В общем, видимо, нас упредили-Идемте вниз, там сейчас такое будет твориться…
— Это мог сделать Кари? — почти зло спросил Редрик.
— А у него и спросим, если поймаем, — усмехнулся Эйно. — Что-то мне не верится, что наш приятель набрал такую силу. Конечно, он может получить самый сильнейший артефакт, но приказывать на расстоянии, да еще так. Конечно, можно попробовать узнать это у трупа, на то и есть некромантия. Дело неприятное, но иногда — необходимое. Только, есть у меня такое подозрение — наш преступник и это учел.
Подозрение Эйно оказалось полностью справедливым — у мужика, вылетевшего из окна под звон разбитого стекла, голова была полностью размозжена. Доискиваться до чего-нибудь с помощью некромантии в этом случае совершенно бесполезно.
— Утро вечера мудрёней, — заявил Эйно, видя, как к месту событий подъезжает «скорая». Разумеется, все трое уже накинули на себя иллюзорку, точнее, вариант под названием «серое безмолвие», когда можно оказаться на сцене перед огромной толпой — и тебя все равно никто не заметит. — Поехали-ка обратно, на Петроградскую. Или ты, Ред, хочешь узнать, не оставил ли и этот прощального письма?
— Что-то не думаю, — покачал головой Редрик. — Вот он, надо думать, к самоубийству не готовился. Понять бы другое…
— Что именно?
— Не связано ли это с нашим появлением? Или он просто решил подстраховаться?
— Если здесь как-то замешан Кари, можно ждать чего угодно. Но, похоже, его тут просто нет. А отдать такой приказ из Запределья не мог бы и я. Так что, Ред, будем действовать по принципу «лев в пустыне». Пока это все, что нам остается.
Глава 29
«..А меня убьют на войне»
Вена,
декабрь 1989 г.
Потолок, белый безо всяких украшений потолок — вот что увидел Редрик, когда очнулся. Некоторое время он лежал с открытыми глазами, не двигаясь и просто глядя в этот белый потолок. Боли не было, была слабость во всем теле — и, пожалуй, больше ничего.
