метила в верхний уровень. Это был не универсальный совет, впрочем, в таком положении и речь не могла идти о безошибочной подсказке. Идея Риордана заключалась в том, что левый топор в качестве кистеня должен полететь в область колена противнику. Это заставит того сместиться назад и вправо. И если провести практически одновременную атаку, то у правого оружия появляется шанс достать врага в области плеча. Это будет всего один удар, но и его одного может хватить.
Совет Риордана сработал лишь отчасти. Пустельга вообще не стал отступать, а провел атаку контр темпом. При этом левому топору Слитка удалось зацепить колено противника. Но правого удара не получилось. Потому что сабля бойца Фоллса в этот момент уже на два вершка сидела в груди овергорца. Слиток вздрогнул всем телом и рухнул на колени, а после запрокинулся назад. Пустельга выдернул свое оружие, стряхнул на песок рубиновые капли и направился, чуть прихрамывая, в свой конец арены.
Не реагируя на вопли и рукоплескания толпы, он дошагал до Кантора и бросил Мастеру войны несколько фраз. Его сабля вдруг прочертила в воздухе полукруг, и ее острие указало ровно в то место, где среди зрителей находился Риордан.
Мастер войны отрывисто кивнул, взглянул в сторону, куда ткнул острием сабли Пустельга и свою очередь о чем-то распорядился, обратившись к слугам. Те, не мешкая, бросились от шатров Фоллса и через мгновения ввинтились в людское море.
— Что происходит? — Одновременно задали Риордану вопрос оба его соседа.
Тот ничего не ответил, охваченный тревожным предчувствием. Не прошло и пары минут, как из пространства между рядами появился караул стражи. Блюстители порядка под недоумевающими взглядами прошли к самому Парапету и остановились ровно напротив Риордана. Начальник караула сделал шаг вперед.
— Простите, господин Риордан, но вам придется покинуть Ярмарочное поле, — сухо распорядился он.
— В чем дело?
— Мы получили претензию от наших гостей. Было неоднократно замечено, что вы обмениваетесь жестами с поединщиками на Парапете. Это отвлекает бойцов и может повлиять на результат схватки. Во избежание кривотолков, прошу вас следовать за нами.
— Но сейчас бой Дертина, моего земляка, — простонал Риордан.
— Ничего не могу сделать, — отчеканил стражник. — Следуйте за нами, господин Риордан.
— Ну и дела! — Завопил меркиец. — Оказывается, я сидел рядом с самим Риорданом! И его выгнали с трибуны за подсказки! Это обязательно войдет в мою книгу. Не откажитесь подписать автограф на программке, любезный!
Когда Риордан покинул свое место, он увидел, как привстал со своего стула Накнийр. Визир жестом подозвал кого-то из своих людей и попытался выяснить, что происходит. Другие вельможи показывали на Риордана пальцем, а некоторые презрительно посмеивались.
Его вели по проходу между зрительскими рядами. По бокам два стражника, впереди начальник караула. Народ не понимал, что творится, поэтому со всех сторон раздавались крики.
— Это за что его?
— Как за что? За непристойное поведение!
— Нажрался, наверное.
— Вот бесстыжая рожа!
Ширилось и росло улюлюканье толпы. Оно стегало Риордана в спину словно кнут. Ему хотелось втянуть голову в плечи, что не слышать этих воплей. Но когда они миновали первые два полукруга зрительских рядов, свист и презрительные возгласы сменились очередным ревом и аплодисментами. Он понял, что на Парапет снова вышли бойцы. И один из них — его друг и земляк.
Когда архипелаги публики сначала превратились в островки, а затем сменились палатками, кострами и распряженными телегами, начальник караула отдал Риордану честь.
— Прошу простить за такую строгую меру. Вы свободны. Но не пытайтесь вернуться обратно. Кроме скандала ничем другим это для вас не обернется.
Риордан без сил опустился прямо на землю. Не прошло и пары минут, как его окружили праздные гуляки, что предавались веселью на Ярмарочном поле. В нескольких сотнях метров от них на Парапете Доблести лилась кровь и погибали люди, а им было на это наплевать. Риордану сунули в руку кувшин с молодым вином. Они глотал терпкую влагу, не ощущая вкуса.
Несмотря на известность в Овергоре, никто из окружающих не узнал его в лицо. Они приехали из разных провинций и явились сюда, чтобы как следует повеселиться. Война и смерть для них была лишь поводом к празднику.
— Не грусти, парень, — похлопал его по плечу здоровяк с выпяченной нижней губой и мутным взглядом. — Ну, подумаешь хватил лишку. Подумаешь, вывели. Мы меж собой скинулись на один билет. Наш приятель сидит на седьмом ряду. Рассказчик, Богами поцелованный. Осталось два поединка. Досмотрит, вернется и обскажет в таких красках, что закачаешься!
Риордан смотрел на людей, но не видел их. В сосуде его души плескалась ядовитая тоска. Несостоявшийся поединщик, неудачливый сыскарь. Человек, не оправдавший собственные надежды. Когда его вывели под стражей из зрительских рядов, ему показалось, что само общество отторгло его от себя. Там сейчас, быть может, погибал земляк. А он оказался не достоин даже присутствовать при его смерти.
Шум зрителей, то нарастал и достигал максимума, то угасал до тревожного шелеста. Потом все стихло окончательно, чтобы вскоре взметнуться очередным приветственным воплем.
Кувшин с вином то попадал в руки Риордану, то шел по кругу людей, что толклись вокруг его неподвижной фигуры. Время от времени кто-то пытался сунуть ему горячую лепешку или куриную ногу, но Риордан с вымученной улыбкой отказывался от угощения. Ему не хотелось есть до степени тошноты и лишь очередной глоток вина отбивал во рту горечь желчи.
Наконец, здоровяк, что заговорил с ним, приветственно замахал кому-то рукой.
— А вот и наш приятель! Да погодите вы с расспросами, дайте человеку горло промочить!
К ним из толпы протиснулся молодой парень с шальной улыбкой на лице. К нему сразу потянулось несколько рук с кубками вина или пива. Парень церемонно отпил по глотку из нескольких кружек, звучно высморкался, а потом приступил к рассказу.
Риордан с замиранием сердца вслушивался в каждое его слово. Очевидец боев в ярких красках описал три первых поединка, а потом сделал паузу для очередного возлияния и продолжил с новыми силами.
— Стало быть после гибели Слитка, счет сравнялся. И наши, и Фоллс потеряли двоих. Эх, видели бы вы рожу их Мастера войны. Темнее тучи стал. Разве что не заплакал. Третьим от нас в дело пошел здоровяк Дертин. Ох, и могуч боец! Боевой молот Спарка смотрелся в его лапах, как детская дудочка. Фоллс снова выставил того щуплого, что насмерть заколол Слитка. В конце прошлого боя ему слегка удружили топором по колену, да видно слабо удружили. В перерыве ему успели на ногу накинуть тугую повязку. Ушлый боец. Хотя он и
