— Морока, привет, — поздоровался я. Помог Сабине сесть на маты рядом с ним и Тамарой Ивановой, его боевой подругой. — Как каникулы прошли? И как дела у нашего общего друга Кроу? Ты чего такое грустное выражение лица сделал? Что, всё плохо? У него всё ещё проблемы?
— Нет, у нас всё отлично, — сказал Денис. — Мы неплохо подружились, в кино ходили на каникулах, в торговом центре развлекались, но…
— Но? — уточнил я.
— Мне кажется, он в Иванову влюбился…
— Дурак, — Тамара потянулась и стукнула его в плечо.
— А почему он тогда на тебя так смотрит?
— Не слушай его, Кузьма, — сказала Тамара. — Они недавно так веселились на ярмарке, что, если бы я домой ушла, не заметили бы.
— Хорошо, что у вас всё хорошо, — я кивнул. — Вижу, что занимались и тренировались на каникулах. Денис, тебе сейчас нужно побольше спаррингов с более сильными соперниками. Можно даже с мастерами позаниматься, но пока осторожно. Два дня в неделю надо будет на вашу базу тренировочную ездить, которая за городом. Я об этом с генералом поговорю на днях. Или же нужно искать мастера на стороне, из числа клановых, кто сможет с тобой позаниматься на платной основе. И это я тоже могу устроить и даже оплатить. Есть у меня на примете такой человек. Ты со своим куратором поговори на эту тему.
— Поговорю, — серьёзно кивнул он. — А Ивановой?
— А подруге твоей таким заниматься нельзя, если она не собирается здоровью вредить. Вот как родит как минимум двух детишек, тогда и будет силу развивать. И это не обсуждается. Гробить собственное здоровье будете без меня, ясно?
— Предельно, — снова кивнул Морока. — Мы с ней постараемся.
В этот раз Тамара добавлять любимое слово не стала, стукнув его даже сильнее, чем в первый раз, но при этом смутившись.
— Ладно, занимайтесь пока, — сказал я, заметив в дверях зала Илью, машущего мне рукой. — Пойдём узнаем, что взволновало нашего профессионального моделиста…
Глава 13
Рано утром Илья пребывал во взволнованном состоянии.
— Привет, — поздоровался я. — Что случилось?
— Кузьма, привет. Сабина. Ты помнишь журнал спортивный, где о тебе большая статья выходила, как о великом мастере?
— Об этом событии писали все и везде, даже на заборах, — сказал я. — Громкая новость была.
— Но интервью ты давал только двум журналам, — напомнил он.
— Помню, там твоя знакомая работает, так?
— Отстранили её вчера, — нахмурился Илья. — Она в хороших отношениях с главным редактором, и эксклюзивных статей много выходило, поэтому не уволили. Всё из-за того, что она отказалась нелестную статью про тебя писать.
— Ну что за люди, — хмыкнул я. — Стоило ожидать, что не только обидятся, но и пакостить начнут. Не переживай, после японской кампании, когда меня грязью поливали, уже не страшно.
— Моя знакомая говорит, что новостей о тебе в ближайшее время будет много. Не только к ним с такой «просьбой» обратились.
— Мы не злые, но память у нас хорошая, — сказал я. — Спасибо, что предупредил. Если получится, собери информацию, кто из моих бывших друзей участвует в этом. Кстати, что предъявляют на сей раз? Связи с королевством Италия, распутный образ жизни?
— Присвоение ценностей семьи Романовых.
— Пусть пишут, — махнул рукой я. — Ты с Катей по поводу коллекции уже встречался?
— Завтра должны, — сказал он.
— Хорошо, если что-то ещё интересное будет происходить, предупреди. А что делать со сплетнями в газетах и журналах, я подумаю, но потом.
Илья пару раз кивнул и умчался дальше по коридору, словно опаздывал куда-то.
— Догадываюсь, почему Геннадий Сергеевич спрятался от всех в стенах МИБИ, — негромко сказал я. — Но и тут умудрились достать его. А мне надо бункер рыть и полосу препятствий ставить на подходе.
— Не поможет, — Сабина улыбнулась.
— Скорее всего, Дашков на меня злобу затаил из-за Старицкого. Или же империя Воронцова, которую они так задорно делят, настолько лакомый кусок, что на ровном месте поссориться со мной хотят. Есть ещё и третий вариант, что это всё задумал и спланировал Разумовский, чтобы убавить количество моих друзей.
— Последняя мысль хорошая, — кивнула Сабина. — Папа всегда так делает, озвучивает вслух догадки, даже самые нелепые.
— Пойдём Марию проведаем, — я показал взглядом на невесту короля. — Тебе тоже пора к тренировке приступать.
— А что, ледяной лотос сам для себя домик не построит? — приподняла она бровь. — Принцесса Цао к нему так относится, словно он волшебный.
— Пойдём, — я рассмеялся, потянув её обратно в зал.
За заботами и делами я не заметил, как день пролетел. После занятий с иностранными студентами у меня был час на приём посетителей, нуждающихся в корректировке баланса. В институте шептались, что я за эти услуги беру слишком много. Один приём желающему обходился в трёхмесячную зарплату ведущих учителей МИБИ, а про младший персонал и говорить не приходилось. И за один день я мог принять где-то пятерых. Зато такие цены отсеивали большую часть одарённых, которым скромный талант не позволял стать мастером. Как раз сегодня приходил мужчина из их числа. К тридцати годам он едва смог пробиться на уровень эксперта третьей ступени. Обычно парни и девушки уже к двадцати двум уверенно поднимаются на этот уровень, а в его случае дело было вовсе не в балансе. Тут уже ничего поделать нельзя, даже если есть деньги на энергетики и консультации великого мастера. Но я никогда не советую таким людям опускать руки. Если есть желание и стремление, то упорными тренировками добиться результата проще, чем надеяться на волшебную таблетку.
После обеда у нас шли дополнительные занятия в особой группе, затем полтора часа я занимался с Чжэнь. В отличие от других студентов, ей требовалось гораздо больше внимания. Но и занималась она усерднее других. Уже ближе к позднему вечеру ко мне заглянул Василий. Поделился кое-какой информацией о недовольстве князей, направленном в мою сторону. Мы с ним прогулялись на заснеженный полигон, чтобы разобрать проблему, которая у него возникла с ударной техникой.
— Ты зря их недооцениваешь, — говорил Василий, пока мы шли к центру полигона, где совсем недавно работали люди Ханта. — Князья — люди злопамятные. Могут долго таить обиду, подстраивая мелкие пакости по каждому удобному поводу. И будут гадить до тех пор, пока сам не придёшь к ним договариваться о перемирии.
— А если я им пакостить начну, они не боятся? — посмотрел я на него.
— На этот вопрос ответить сложнее. Маленький, пусть и богатый род им ничем не навредит. Только если ты войной на них пойдёшь, как на Орловых, тогда они забеспокоятся и сразу побегут на тебя жаловаться остальным. Тебе нужны сильные союзники, чтобы князья боялись твоего ответа на их козни.
— Посмотрим, — многозначительно сказал я, решив подумать об этом позже.
— Из того, что я узнал, они планируют давить на новоиспечённого императора, чтобы он Матчиным статус рода не давал. Хотят убедить его в том, что тебе и в роду Наумовых будет неплохо, особенно после того, как ты дочку итальянского герцога в жёны возьмёшь. Всё потому, что уверены, будто вы с Разумовским теперь большие друзья. По их мнению, он после смерти брата получает слишком много влияния. Думают, подкупил тебя.
Я посмотрел на Василия, отчего тот пожал плечами, дескать, что слышал, то и рассказал. Мы одновременно оглянулись, посмотрев на Алёну и Сабину, идущих позади метрах в пяти и о чём-то беседующих на испанском.
— Хорошо, — сказал я, — давай к твоей проблеме. Уверен, что тебе нужен такой сильный удар? Если ты до противника доберёшься, то и взрывного будет достаточно.
— Помнишь того огненного мастера, с которым мы у Бергов столкнулись? Против него взрывной удар не работал. А этот смог бы зацепить, так как у него радиус взрыва больше.
— Как скажешь. В общем, хитрость приёма в том, чтобы концентрировать энергию для удара в руке, одновременно с укреплением доспеха духа. Классические мастера не умеют переносить доспех на определённую часть тела. Представь, что ты накапливаешь силу для удара, предварительно надевая стальные варежки с рукавами до самых плеч. А перед выбросом энергии нужно поставить ладонь так, чтобы удар и взрыв получились направленными. Жахнет ведь во все стороны с одинаковой силой, и твоим рукам тоже достанется. Доспех духа должен сыграть роль отражателя, для которого крайне важна форма. Она должна быть как у мины направленного действия, выгнутая наружу. Давай, я продемонстрирую.
