проклиная себя за то, что не уберегла самое дорогое.
И вот сейчас история повторяется. Только теперь те, кого она считает своими названными дочерьми, Шелли и Хва-Ён, находятся в шаге от смерти. Одна лежит без сознания и даже неизвестно, жива ли, другая — испуганно сжавшись в комок, наблюдает за происходящим. Обе — совсем юные, обе — под ударом безжалостного врага.
Геомантка молчит, лишь смотрит на врага полными боли и тоски глазами. Она понимает, что её жизнь утекает с каждой каплей крови, но страха нет, лишь печаль наполняет её сердце.
— Прости… дочка… — шепчет она, покосившись на распростёртое неподалёку тело Соловья. — Я не смогла… Не уберегла…
Пришелец удивлённо вскидывает бровь, переводя взгляд с Аланы на бессознательную Хва-ён.
— Вот значит как? — тянет он, и в его голосе слышится понимание. — Сражалась за неё, а не за себя? Трогательно, но в конечном счёте абсолютно бессмысленно.
Доносящийся с соседней улицы шум заставляет его на миг обернуться.
«Пока я дышу — ты их не получишь», — раз за разом беззвучно повторяет Геомантка, призывая остатки сил.
Видя, что враг отвлёкся на шум, она собирает остатки сил. Земля под ногами противника выстреливает огромным каменным шипом, нацеленным прямо в подбородок врага.
Однако реакция Суперновы поистине молниеносна. Он умудряется извернуться в последний момент, и гранитное острие лишь царапает его висок, оставляя длинный кровоточащий порез. Капли тёмной крови стекают по лицу пришельца, но он, кажется, даже не замечает этого.
Потому что вторая каменная шпора с чавканьем входит ему в пах.
— Зверя надо холостить, чтобы не кусался! — булькая кровью, хрипло шипит Алана, вложив в эти слова всю свою боль и ненависть. — Посмотрим, как ты запоёшь фальцетом, гнида!..
Согнувшийся в приступе дикой боли Супернова рычит от гнева и одним рывком выдирает ноги из сформировавшихся Зыбучих песков. Его глаза пылают яростью, а с губ слетают проклятия:
— Мерзкая тварь! Да как ты посмела⁈
Одним стремительным движением он хватает Акну за горло, вздёргивая её в воздух. Лицо пришельца искажено гримасой бешенства.
— Я хотел убить тебя быстро, но теперь нарежу ту суку у тебя на глазах! — выдыхает он и вгоняет плазменный кинжал в раскрытую рану. — Даже не думай умирать, тебя ждёт увлекательное зрелище!
Рука, сжимающая клинок, стремительно уходит назад и…
Со звуком набегающей морской волны пространство рассекает бирюзовая мерцающая плеть. Сжатая в сотни раз вода, переполненная от вложенной в неё арканы, оборачивается прочнейшим льдом, встречается с чужим запястьем и…
Под новый болезненный вопль кулак чужака, кувыркаясь, подлетает ввысь, до сих пор сжимая кинжал.
— Дядя Тай! — пищит Шелли, прыгая на месте.
Супернова же рефлекторно пропадает, возникая совершенно в другой точке. Целая его рука крепко сжимает окровавленную культю, а хвост с ненавистью стегает по снегу, перемешанному с грязью. Сейчас ему нет дела ни до кого из Квазаров и Войдов. Всё его внимание сфокусировано на новом противнике.
Алана же, упав наземь, превозмогая боль, приподнимается на дрожащем локте. Её взгляд прикован к удаляющейся спине врага, который вынужден отбиваться от Тая, но на губах играет слабая, торжествующая улыбка.
«Они в безопасности», — облегчение затапливает угасающее сознание.
Смогла!.. Смогла задержать врага, дать подмоге время подоспеть.
«Больше никогда… больше никогда это не повторится…»
— Лети… дочка… — перед тем, как провалиться в небытие из последних сил шепчет Акна, глядя на Соловья. — Лети высоко… Теперь… у тебя есть шанс…
Её глаза закрываются, и последний вздох слетает с окровавленных губ. Алана Басаулова, любящая мать, уходит в иной мир с улыбкой на лице.
На этот раз она была рядом.
Тай и пришелец кружат друг напротив друга, обмениваясь стремительными ударами. Водяные хлысты то и дело рассекают воздух, а плазменный кинжал оставляет после себя огненные росчерки. Земля вокруг них уже испещрена глубокими воронками и подпалинами. Ошмётки растерзанной плоти, оставшиеся от неудачливых защитников Уайтклэй, устрашают жителей фактории, собравшихся на шум.
Всё внимание Николая сосредоточено на враге — том, кто секунды назад хладнокровно лишил жизни Алану у него на глазах. Внутри мечника клокочет ярость, грозясь затопить сознание алой пеленой. Ему не привыкать терять голову в круговерти жестоких боёв, но обычно он чувствует лишь восторг от кипящего в крови адреналина и ненасытный голод, который не может унять ни чужая кровь, ни чужая смерть.
Сейчас всё иначе.
Сейчас в груди Тая расцветает багровый пылающий цветок, и чем чаще в поле зрения мужчины попадают убитые женщины, тем сильнее становится его бешенство. Лютое. Остервенелое. Звериное. Ему хочется разорвать противника на части, и он не собирается сдерживаться.
При этом усиливая натиск, мечник внимательно изучает противника, отмечая каждую деталь в его облике и стиле боя. Познать врага — ключ к победе над ним.
Самурай фокусируется, активируя Универсальный сканер визора, встроенный в шлем. Перед глазами вспыхивают строки данных:
Кса́вдаш «Стилет» Ари Дан Асси
Вид:???
Класс:???
Редкость:???
Способности:???,???,???
Ранг: Супернова
Параметры:???,???,???
РБМ:??? единиц
Клан:???
Должность:???
Статус:???
Пришелец, встретив взгляд человека, расплывается в кривой ухмылке, обнажая ряд игольчатых зубов.
— Новый Претендент? — издевательски тянет он, поигрывая плазменным кинжалом в оставшейся руке, и не похоже, что потеря второй кисти причинили ему серьёзные неудобства. — Очередной храбрец-самоубийца? Смотрю, Сопряжение и впрямь щедро одаривает рангами всех, кого ни попадя. Неужели ты всерьёз веришь, что скороспелая Нова сможет тягаться с ветераном?
Тай молчит, потому что вместо него будет говорить клинок.
Бой превращается в смертельный танец. Николай кружит вокруг оппонента, осыпая его градом ударов. Катана мелькает серебристой молнией, оставляя за собой кровавые полосы на сером теле. Ксавдаш огрызается, метя плазменными кинжалами в жизненно важные точки человека. Несколько раз ему удаётся достать землянина, оставляя на его теле глубокие обугленные раны.
Тай не чувствует боли. Лишь отстранённо замечает, как на месте страшных увечий тут же вспухает плёнка регенерации. Отсечённые пальцы отрастают за секунды, распластанные мышцы стягиваются будто сами собой. Клеточная реконструкция творит чудеса, раз за разом возвращая его из небытия.
Спасибо, Ехидна, тварь ты эдакая.
— Можешь и дальше прикидываться неуязвимым, — продолжает глумиться пришелец, — но я всё равно подберу к тебе ключик. И ваша Провидица станет нашей. Я заберу её, даже если придётся утащить девчонку по частям!
Упоминание Шелли становится спусковым крючком. Внутри Николая словно прорывает плотину, и последние остатки благоразумия исчезают, уступая место обжигающей ненависти.
Тай бросается вперёд, и лезвие катаны
