Оба корабля, ещё не успевших сбросить свои десанты, начали отступать. Получили ли приказы или сами так решили, не знаю, но в любом случае у них выбора не было. А что делать нам? Десантники-то уже на поверхности, и вряд ли враг согласиться подождать, пока мы их заберём. Линкоры, целью которых было наше прикрытие, выстроились именно для этого, но, как выяснилось, ненадолго. Поступил приказ отступать.
— Но десант! — воскликнула Наталья.
— Если бы был хоть какой-то шанс, мы бы дрались, — возразил адмирал-ашу. — Его нет, поэтому отступаем, пока имеется такая возможность.
— Тогда отступайте, — ответила наш капитан. — Мы догоним, как только заберём своих.
Адмирал что-то возражал, но Наталья Стрельцова его уже не слушала. Капитан начала раздавать команды своему кораблю:
— Вперёд и вниз! Как можно быстрее в атмосферу прямо под ту станцию. И уберите кто-нибудь этого… В общем, этого.
При последних словах она указала на экран связи. Что бы ни думал молодой ожу, к которому она обращалась, но для экипажа приказ капитана имеет более высокий приоритет, чем исходящий от адмирала, главнокомандующего и даже самого императора. Во всяком случае, здесь и сейчас, пока идёт бой. Экран сразу погас. Корабль тем временем нырнул в нижние слои атмосферы и завис прямо под станцией. Чистой воды самоубийство.
Было бы таковым, если бы далеко под нами не находился крупный город. Как Наталья успела всё рассчитать, не знаю, но стрелять по нам теперь не могли. Вернее могли, только было одно маленькое но. Мало того, что каждый промах был равносилен стрельбе по городу, так ещё в случае уничтожения линкора его обломки, упавшие с такой высоты, равносильны оружию массового поражения. На нас же такое ограничение не распространялось, и орудия главного калибра открыли огонь по орбитальной крепости. Её артиллерия могла бы разорвать тяжёлый линкор в клочья залпом в упор, наши же не наносили аналогичного вреда. Конечно, если дать время… Такая махина сама не может быстро убраться в сторону, но ей и не понадобилось. Станция просто не переставала двигаться по своей орбите и вскоре ушла с линии нашего огня.
Мы могли бы продолжить огонь уже по городу внизу, но этого делать не следовало. Стоило начать, и церемониться никто не станет. Это был единственный наш щит. Только данное обстоятельство вовсе не означает, что нас оставили в покое и стали ждать, пока мы сами не свалимся или не улетим. Вовсе нет.
Крупные корабли к нам не лезли, это так, зато хватало мелких. Казалось бы, что могут сделать комары слону? Вроде бы ничего, даже если их общая масса превышает противника. А вот и нет, на самом деле могут они много чего. Залепить глаза, заложить уши, забить хобот и все прочие отверстия… Анекдот про двух муравьёв, которые планируют сначала повалить слона, а уже потом легко затоптать ногами, для нас становился всё более и более актуальным.
Кто сказал, что нельзя стрелять по воробьям из пушек? Можно. И в случае попадания гордую, но маленькую птицу уничтожает гарантированно. А когда их достаточно много, то и целиться не так уж обязательно. Вот мы и стреляли из главного калибра. И попадали. А кроме основных орудий имелись ещё системы заградительного огня, от которых против истребителей и штурмовиков толк получался куда как ощутимее. Но врагов было ещё больше, и у нас постепенно выходило из строя всё, что находилось на внешней обшивке. Если и дальше так пойдёт, то очень скоро вообще ничего кроме главного калибра не останется, да и от него будет мало проку без системы наведения.
Даля. Снайпер десантной дивизии
Зря Гинтири отказалась от места первого пилота на тяжёлом линкоре. Мне не говорила, но я ведь знаю. ЕЕй точно предлагали, хоть на нашем корабле, хоть на любом другом. Моей ашу и раньше намекали на подобную возможность, а теперь, когда опытных кадров настолько не хватало, что на капитанском мостике могла оказаться даже вчерашняя курсантка, тем более. Но Гин всё равно отказалась.
Нашлась звёздная принцесса, которую не интересует карьера. У нас с напарницей перед высадкой по этому поводу состоялся серьезный разговор. Ей что? В любой момент может попросить и, самое главное, получить себе корабль, а я?
— А что ты? — удивилась напарница. — Будешь и там со мной.
— Ага, помню, кресло министра всех дел ты мне тоже пообещать успела, — ответила я.
В общем, ни до чего хорошего не договорись. Но ничего, я умею быть упрямой, и если она думает, что разговор на эту тему закончен, то сильно заблуждается.
Однако это потом, а теперь необходимо пережить десант. Не впервой, но этот сильно отличался от предыдущих. Практически сразу почувствовала, что что-то идёт не так. Опять разведка Арбитров облажалась.
Связь исчезла буквально сразу после высадки, и уже сам такой факт говорил о многом. Причём ни о чём хорошем. Полностью заглушить все каналы с висящим на орбите флотом не так-то просто. Да что там говорить, на самом деле очень сложно. Я, конечно, не специалист в этой области, но и моих знаний хватает, чтобы понять: почти невозможно. И потом, кроме трёх наших дивизий десанта больше не было. Они не промахнулись, а просто не высаживались. У нас-то внизу локальная связь никуда не делась, поэтому, будь кто на планете, точно бы узнали.
В сложившейся ситуации никто не возражал, что вместо выдвижения по плану лучше подготовиться к обороне. Ещё лучше, конечно, к эвакуации, но возвращающихся за нами десантных ботов не наблюдалось. Если что-то достаточно серьёзное случилось там, на орбите, то могут и не появиться. Хуже всего, что сбросили нас на открытом месте. Будь тут джунгли или горы, можно было бы попробовать попартизанить до прихода помощи, а так только стоять насмерть.
Алексей Шишкин. Лейтенант десантной дивизии
Недаром мне заранее не понравилось это образцово-показательное десантирование. Всё пошло не так с самого начала. Даже если не брать во внимание очередной грандиозный прокол разведки Арбитров. Начать хотя бы с того, что синхронного выброса десанта сразу с трёх линкоров не получилось, а в этом никого, кроме неопытных экипажей, винить нельзя. Мы отработали строго по графику, а другие почему-то отстали. Именно это их и спасло, нем же пришлось куда хуже.
Поскольку буквально сразу появились мобильные силы противника, причём в количествах, сводящих на нет любые шансы выполнить задание, я принял решение становиться в глухую оборону. Да и связь с кораблём отсутствовала, что стало ещё одним аргументом. Так у нас хотя бы появлялась какая-то надежда либо на подход подкреплений, либо на эвакуацию. Если честно, надежда и на то и на другое была слабая. Но это вовсе не означает, будто нужно сразу сдаваться. Тем более что дзыниры и не предлагали. Они сами редко сдаются в плен и никогда не требуют этого от противника.
