Ознакомительная версия.
— Могу тебя обрадовать, — сообщил он, — нам вернули «Икар».
— И как? — спросил я, предчувствуя самое худшее.
— Пойдем посмотрим? — предложил Кубинец, ехидно ухмыляясь.
Я ожидал увидеть все, что угодно, но только не то, что «Икар» предстанет полностью обновленным. Детально восстановленные интерьеры… Новая драпировка стен… Кресла из суперфешенебельного мебельного салона… весьма качественные репродукции картин известных художников… Одну из них я узнал: Сальвадор Дали…
Сотрудник реставрационной фирмы вернул мне ключи от «Икара» и передал на подпись приемочные листы.
— Сколько все это стоит? — ошеломленно поинтересовался я
— Работы оплачены, — лучезарно улыбнулся он.
— Вы не могли бы сказать, кто оплатил? — осторожно осведомился я.
— Господин Дубай…
«Икар» я принял. Катер был отремонтирован в рекордные сроки. Работой я остался доволен. А Кубинец светился, точно начищенный медный котел. Он радовался в первую очередь тому, что за ремонт мы не выложили ни копейки. Экономия — центральная фишка мироощущения Гонзы Кубинца.
Заключив «Икар» в причальный бокс, я запустил сигнализацию и покинул борт. Кубинец все еще прохаживался по набережной, любовно поглаживая борт машины. Хлопнув Гонзу по плечу, я направился в дом. Стоило сделать звонок вежливости. Опустившись в кресло в гостевом кабинете, достал из пиджака сотовый, подаренный мне некогда Гошей Качели, и вызвал из памяти номер Вани Дубай. Он отозвался сразу же.
— Это тебя Даг Туровский беспокоит.
— Я несколько занят, Туровский! — нервно ответил Дубай.
В трубку был слышен чей-то надсадный крик, перекрываемый грохотом водопада (где только они в Санкт-Петрополисе откопали водопад?), и рокот моторов катеров на холостом ходу.
— Я на секунду. Поблагодарить хочу за катер. Твои ребята все выполнили в лучшем виде.
— О чем ты? Какие между нами счеты! Ты помог мне, я — тебе, — поспешно сказал Дубай.
А я понял, чем был так занят Ваня и чей голос служил фоном нашему разговору.
— Ты там не с Прощелыгиным разбор чинишь?
— От тебя ничто укрыться не может! — хохотнул Дубай. — Извини, занят я.
— И что ты с ним вытворяешь? — полюбопытствовал я.
— Узнаешь завтра из газет, — пообещал Дубай и отсоединился,
Кубинец вошел в гостевой кабинет, упал в свое кресло и уставился на меня вопрошающе.
— И кто оплатил катер? — спросил он. Или мне показалось, что я уже говорил Кубинцу об этом, или он стал страдать провалами памяти.
— Дубай, — ответил я.
— Другого я от тебя и не ожидал! — развел руками Кубинец. — Тебе не кажется, что хоть мы и частные сыщики, но нам все же стоит воздерживаться от контактов с криминалитетом?
— Полностью с тобой согласен. А в данном случае, видно, такова судьба, — равнодушно ответил я.
На столе зашелся истошным звоном телефон. Я поднял трубку и услышал спокойный голос Григория Лесника:
— Надеюсь, Туровский, ты знаешь, что делаешь, потому что мне стоило больших усилий добиться этой бумажки.
— Ты ее получил?! — обрадовался я.
Если мои предположения правильны (а они просто не могут оказаться иными!), то очень скоро я буду иметь на руках все необходимые доказательства для изобличения преступника, косвенно повинного в смерти Иоланды Городишек и Самсона Епифанова и напрямую — Ивана Дмитриевича Скорохватова. Возможно, вскроются и имена других жертв…
Одно плохо: я так и не выяснил, кто убил Иоланду Городишек. Найти ее таинственного любовника мне так и не удалось. Возможно, я что-то где-то упустил.
— Получил, получил, — обнадежил меня Лесник.
— Когда назначена эксгумация? — спросил я.
Чем раньше произойдет это событие, тем быстрее я получу заключение экспертизы. Помнится, когда было найдено тело с документами на имя Троя Епифанова, его личность удостоверял дантист, долгие годы обслуживавший полость рта старого Епифанова. Настал черед настоящим специалистам взяться за работу и по генокоду установить, прав был дантист или ему кто-то хорошо заплатил, а потом убрал, как ненужного свидетеля.
— Завтра в двенадцать дня.
— А семейство Епифановых предупреждено? — уточнил я.
— Нет. Я думал, что ты, как друг семьи, сам справишься с этой задачей.
Хитрая крыса этот Лесник! Решил самое тяжелое свалить на мои плечи!
— Нет уж, господин хороший! — отказался я. — Пусть этим займутся официальные власти.
— Если в могиле не Трои Епифанов, то кто? — спросил Григорий.
— Откуда я знаю? Кто-нибудь из слуг или…
И тут меня пробила догадка. Все выглядело просто и банально, словно детский кроссворд для умудренного старца.
— …или Кактус! — закончил я мысль.
— Что? — не понял Лесник, очевидно полагая, что у меня начался острый приступ параноидального бреда.
— Я проверю свое предположение и перезвоню тебе!
— Ну, как знаешь… — разочарованно протянул Лесник. — Ты будешь присутствовать при извлечении тела?
— Обязательно, — пообещал я. — Буду на кладбище ровно в двенадцать. Без меня не начинать!
— Договорились. Пошел звонить Епифановым.
Я повесил трубку.
Представляю, какой шум поднимется, когда Хлоя и Карп узнают об эксгумации! А если к тому же они выяснят, что к этому делу приложил свою руку я, скандала не миновать.
— Разрешение получено? — уточнил Кубинец, слышавший наш разговор только наполовину.
Я кивнул головой и стал накручивать диск телефона. Телефонная справочная была перегружена. Щелкнул клавишей «энергия» на компьютере, дождался загрузки всех необходимых программ и кликнул иконку «удаленного доступа». Вскоре нашел через единую информационную сеть Петрополиса телефонную базу жителей города. Была надежда, что в ней имеется и телефон Кактуса — Куракина — друга Троя, у которого скрывался от правосудия Самсон, любимый сын старшего Епифанова. Дело осложнялось тем, что я не помнил имени Куракина, а в базе их обнаружилось пять человек. Распечатав список, я отсоединился от сети и, просмотрев телефоны с адресами, стал обзванивать подходящие. По первому номеру мне ответили, что нужный мне человек умер. По второму никто не поднял трубку. По третьему механический голос, записанный на магнитофонную пленку, доложил, что номер изменен, а справки я могу получить по такому-то телефону…
Ехать к Кактусу домой я не собирался. Решил, что спецы установят необходимые сведения сами, и бросил безнадежные попытки.
Заявив Гонзе Кубинцу, что отправляюсь спать и до завтрашнего утра меня беспокоить можно только в случае наводнения, пожара или иного стихийного бедствия, я покинул гостевой кабинет.
Телефонная трель с утра скоро войдет в обычай в нашем агентстве! Ей уже никто и не удивляется!..
Ознакомительная версия.
