Способности способностями, но никакая харизма не спасёт, если вашу средненькую внешность и не абы какой рост будет оттенять образчик совершенства вроде меня.
Вот тебе и возвращение домой! Мало того что я буду играть роль андроида-подай-сделай, придётся глотать чужие комплексы и прочий негатив. Тут и до трёх пальцев недолго — или сошлют на периферию периферий, космический мусор собирать… пинцетом…
— Прошу прощения, — нас обогнал высокий господин в форме Службы Внутренних Расследований.
Похоже, он спешил, но не потому, что куда-то опаздывал, а потому что ненавидел терять время — и терпеть не мог тех, кто хоть немного медленнее и спокойнее его. А мы с Нортоном двигались как черепахи: я под грузом недобрых предчувствий, а он — просто потому что устал. И, видимо, какое-то время мы не давали пройти тем, кто шёл сзади. Поэтому торопливый господин задел моего сопровождающего портфелем, едва не наступил ему на ногу, а потом нагло перекрыл дорогу.
— Что вы себе позволяете?! — не выдержал вконец измученный лейтенант, но притих, когда незнакомец обернулся, показывая удостоверение.
Однако, уполномоченный следователь. Внушает… Он уже успел представиться, когда мы только подошли к лифтам. Группа встречающих сплошь состояла из военных и чиновников наивысших званий и рангов. На форме ни пылинки. И нескрываемое напряжение на физиономиях.
Я опустил взгляд и остановился рядом с Нортоном, на полшага позади.
— Лейтенант Анри Нортон прибыл! Спецгруз доставлен! Доставка прошла без происшествий!
— Спасибо большое, Анри, я знала, что могу на тебя положиться!
Знакомый голосок — «добро пожаловать», «пройти регистрацию» и всё такое. Интересно, она все объявления озвучивает или только для новоприбывших?
Полковничьи погоны, скромный значок Главы Правления Станции над левой грудью, над правой — красные крылышки выпускника-отличника Президентского Университета. Понятно, почему она их носит — туда и поступить практически невозможно, так что женщину со светлыми волосами и более чем привлекательной внешностью такие крылышки всегда поддержат.
Красивая — той природной красотой, которую не портит время. Ямочки на щеках, искорки в голубых глазах, шаловливо приподнятая бровь. Лёгкая паутинка первых морщинок лишь подчёркивала классически правильные черты её лица. Плавные — вкусные — движения, которыми хотелось любоваться. Танцы? Боевые искусства? Она в отличной форме и заботится о ней. Не боится показать свою женскую сущность и вообще не боится её — следовательно, там, внутри, под мягкостью и гладкостью, такая сталь, такие алмазы, что никому и в голову не придёт задержать свой взгляд на декольте или, упаси боже, шлёпнуть по попке.
Не знаю, какого размера у неё харизма, но, пожалуй, на таком фоне меня мало кто заметит…
— А почему он не упакован? — спросила она, подходя ближе.
— Не знали, где дырку в коробке провернуть, — прошептал я.
Это от неожиданности, нервное, не иначе.
Внимание присутствующих моментально сконцентрировалось на мне, и где-то в районе переносицы появилась воображаемая точка лазерного прицела.
— О, зато чувством юмора проапгрейдили! — рассмеялась Глава Станции. — Это что, бесплатное приложение?
Разумеется, я не смог удержаться:
— Да, а ещё я умею стоять на голове и ловить палку.
Эй, кто-нибудь, отключите меня…
— Обязательно на это посмотрю! — она подошла совсем вплотную, прищурилась. — Но потом. После работы.
— Я обязан вас предупредить, — завёл я обязательную песню, — что являюсь моделью «A» и представляю потенциальную угрозу для вашей жизни и жизни других людей. При малейшей угрозе со стороны модели «A» вы имеете установленное законодательством право…
— Да, да, я знаю, три пальца, кнопка, можешь не продолжать. И, пожалуйста, будь любезен, больше никому этого не говори. Мы тут не любим слово «угроза». А про три пальца и так все знают.
Я вздохнул.
— Это приказ, — уточнила Глава Станции.
— Слушаюсь.
— Прекрасно! Будешь моим помощником. Работы много. Кстати, потом, пожалуйста, подбери себе что-нибудь менее обтягивающее. Не надо подрывать нам трудовую дисциплину, ну, ты же понимаешь?
Я кивнул. Я понимал. Жизнь моя богата на сюрпризы — никогда не знаешь, с какой стороны просветит. Вчера тебя объявляют «потенциально опасным», сегодня — «потенциально соблазнительным», завтра, может быть, переведут в сектор сексуальных развлечений. Но с такой хозяйкой грех жаловаться…
— Анри, я надеюсь, ты успел отдохнуть. — Она похлопала лейтенанта по плечу, и он воспринял это как должное, заметно расслабился. — Пожалуйста, прими дела Павла Карсона из пятого операционного. Какое-то время тебе придётся исполнять и его обязанности тоже. Я буду тебе крайне признательна!
— Да… конечно… а он… — Лейтенант испуганно посмотрел на Главу Станции.
— Лучше я тебе это скажу. Он умер. Мне очень жаль… Я знаю, вы были друзьями.
— А я ему новый улавливатель для камеры привёз… — только и смог сказать Нортон, кивнул, неловко отдал честь и торопливо скрылся за дверьми лифта.
— Вы умеете обращаться с подчинёнными, полковник! — заметил следователь.
Она медленно обернулась к нему. Я успел заметить глубокую морщину, возникшую на мгновение поперёк гладкого лба.
— Это называется «дружественный интерфейс», капитан. Приказы приятнее исполнять, когда они похожи на просьбы. Мы же не роботы!
— С убийцей вы тоже будете миндальничать?
— Убийцей будете заниматься вы, это ваши профессиональные обязанности. А мой долг — поддерживать функционирование «Урсулы» в прежнем режиме. Пойдёмте, — она мельком взглянула на меня — и мы все вместе вошли в ожидающий нас лифт.
— Сначала его нужно найти, — проворчал пожилой майор из местной полиции.
Канареечно-голубая форма делала его похожим на игрушечного солдатика — видимо, к этому ещё надо привыкнуть.
— У нас уже были убийства, но на бытовой почве. Случалось, ребята помоложе хотели расслабиться и ошибались с дозой — пинком из шлюза умников, которые варят эту дрянь! — продолжал жаловаться полицейский. — Но когда пять людей, и все из разных отделов, и вообще ничего общего!..
Когда мы вошли в лифт, я постарался забиться в угол. И приказал себе засунуть язык куда-нибудь поглубже.
— Не может быть, чтобы ничего общего! — хмыкнул следователь.
— Кроме способа убийства, — уточнил майор. — Острым тяжёлым предметом, в одно и то же место, — и он постучал себя чуть ниже затылка. — Маньяк, прямо как в кино! Я такое только в учебниках видел…
