— Ты хочешь также? — спросила меня Тера, заметив, как я проводил тоскливым взглядом автобус и курсантов в нем.
— Тера, у меня ничего нет, — тихо ответил я, идя вперед и чувствуя как щемит в груди. — Я не помню ничего из той жизни, которой жил до того как меня нашли на скалистом берегу моря. У меня есть только ты, и медальон …
Печально вздохнув, я вытащил из-под кофты медальон, на котором написано незнакомой мне рукой мое имя и факт того, что я Каморо. И теперь я иду к тем, что могут сделать со мной что угодно, обнять и признать, и тогда мой путь окончен. Или нет, и тогда, тогда… Мысли начали проноситься с немыслимой скоростью в голове, так что я не мог за ними уследить, но было очевидно, что тогда все только начинается.
— Каморо там! — воскликнула Тера, указав на дальний конец района, где были еще одни каменный ворота и высоченный забор в четыре метра с проржавевшими пиками от непрошеных гостей.
Ворота были приоткрыты, а на арке красовалось слово Каморос, ни я, ни Тера не спешили пройти через арку. На сером камне ворот были видны следы от пуль, а брусчатка под ногами, блистающая белизной по всему району, здесь, перед воротами, потускнела, а местами была и вовсе оплавлена, со следами явно недавнего ремонта.
— Пойдём? — спросила кроха несмело и я, лишь кивнув, шагнул вперед, потянув за собой Теру.
И я, и она понимали что именно мы можем увидеть по ту сторону забора, и когда мы шагнули через арку то одновременно замерли на месте.
Дорога под ногами была усеяна заплатками из новой брусчатки, все было аккуратно покрашено, но мелочи выдавали тот факт, что совсем недавно здесь пылали ожесточённые бои. Обгоревшие деревья и оплавленные каменные заборы, за которыми виделись скелеты полуразрушенных усадеб. Эта улица, ветвь Камора, совсем недавно пылала огнем, огнем сражения, да, тут убрались, но у меня шли мурашки от обожжённых теней людей на заборах. Такие тени были и в мире Даласа, от ядерного взрыва оказавшиеся поблизости люди просто испарялись, но тут было применено иное оружие.
— Огненный, — шепотом проговорила Тера, подойдя к теням на заборе и коснувшись ладонью. — Каморос.
Среди теней были дети, и кажется, что в этой бойни не был замешан остальной клановый район, только это место. Вокруг практически не возвышались деревья, лишь обломленные стволы, словно белые, обглоданные кости гигантов, торчали из земли. Здесь и силачи вступили в скоротечный рукопашный бой — огромные камни с цепями на конце лежали на земле, на том месте, где умерли те, что держали их в руках. Никому из пустых не подвластно махать камнем на цепи весом в полторы сотни килограмм. И чем дальше мы шли, тем больше понимали, что там, где заканчивается дорога, нас может ничего и не ждать. Лишь разрушения, но чем дальше мы шли, тем больше было заметно что эта клановая ветвь не безлюдна.
Вот на заборе висят шлемы с закрытыми лицами, которые имели сотни вмятин от пуль, а некоторые и вовсе были разорваны на куски от попадания крупного калибра. Внизу, на земле у забора лежали ковром тысячи цветов и сотни шлемов. Это навевало на мысль, что был день, и была битва, и в этот день Камора умирал, но не сдавался. На каменных заборах были видны свежие высеченные имена, и их были сотни, и у каждого имени следовала приписка о возрасте.
Алекс — 25 лет
Сиона — 2 года
Кастус — девяносто два года
Близнецы без имен — две недели.
— Пошли, — позвал я Теру, что замерла у стены и шепотом читала имена.
— А что там? — со страхом посмотрела Тера вперед, где виднелись искореженные, но свежевыкрашенные в черный цвет металлические ворота.
— Не знаю, — ответил я, взял её за руку и повел вперед, не чувствуя за спиной тяжеленых мешков. Страх сковал мое сердце.
Шаг за шагом мы приближались к воротам на пригорке, и вот уже был виден огромный дворец, который совсем недавно отремонтировали, маскируя разрушения под толстой штукатуркой, а на воротах было золотом написано гордое имя Каморо. У ворот в нагрудной броне стояли двое стражей, опираясь на крупнокалиберные винтовки. На их кителях виднелась красная змея, а на груди, на стальной пластине словно кровьюбыла надпись, гласящая о том, что они из гвардии Каморо.
— На месте стоять! Ни шагу, — взорвал воздух крик старшего часового, что немедленно нацелил винтовку на меня, а второй повторил молниеносное движение и нацелил свою винтовку на Теру. — Кто такие? Цель визита на ветвь Каморо?
— Я Джонни Каморо, — выкрикнул я заветные слова.
— Я Тера Каморос, — гордо воскликнула кроха, поправив желтую шляпку, что все норовила упасть.
— Мы пришли к Агне Каморос как её внуки, — твердо проговорил я, смотря, как у седого гвардейца после моих слов дрогнула рука, но он все также смотрел на меня через прицел винтовки, а вот второй начал опускать свою винтовку.
— Клеймо, — сухо проговорил старший гвардеец, и видя, что ни я, ни Тера не спешим оголить руку усмехнулся. — У вас его нет. Имена внуков госпожи, как и детей, все нанесены на стену плача. Их нет в живых, нет там ни Терры Каморос, ни тем более Джонни Каморо!
— Пошли прочь! — заорал второй гвардеец и, нажимая на курок винтовки, прокричал что было сил. — Ублюдки, да как вы посмели прийти сюда и врать!
— Бах! — извергла винтовка, пыхнув дымом и огнем. Уши заложило от выстрела, тяжелая пуля ушла поверх головы Теры, а ее жёлтая шапочка взвилась в небо, разорванная пополам пулей.
— Пошли прочь! — громко, цедя сквозь зубы проговорил старший гвардеец. — Мы стреляем на поражение! Это был предупредительный.
— Нет, — твердо ответил я, мне было плевать на все, вот он, мой конец пути, и я не сойду с места. — Позовите Агнес Каморос!
— У неё не осталось живых внуков! — прокричал гвардеец и, мне показалось, что по его щеке потекла слеза.
— Мы восстали из мертвых, — мрачно ответил я гвардейцу и сделал шаг вперед, заворожено смотря, как пальцы гвардейцев касаются спусковых крючков своих крупнокалиберных винтовок.
Напряжение, нарастало, и вот оно словно струна лопнуло. Я почувствовал зов, крик души той, что держала меня за руку, она еще ничего не сказала, а в моих глазах уже начало темнеть.
— Бабушка! — прокричала кроха что было сил, и воздух словно сгустился над нами. Словно разряд молнии ударил в меня, все тело покрылось мурашками, и казалось, даже тучи над нами сгустились. Тера применила свою силу на всю мощь. — Бабушка! Я пришла!
Три слова, что разрезали время и пространство, заставили замереть все вокруг, а позади тревожно зазвенели колокола в клановых поместьях, вдали доносились прилушеные голоса дозорных.
— Тревога! Все к оружию! — кричали вдалеке люди, а гвардейцы, что стояли передо мной, медленно опустили оружие.
— Искра, — выдохнул старый гвардеец, а за его спиной громко хлопнула тяжелая дверь. — Простите нас, маленькая госпожа, мы сейчас, оповестим о вас госпожу.
Но я уже слышал как к нам несется то ли человек, то ли зверь. Его поступь была легка и очень быстра, у металлических ворот мелькнула серая тень, что не удосужилась открыть калитку, а метнулась вверх, преодолев ворота шести метровой высоты за мгновение.
Перед гвардейцами появился седой старик в черном пиджаке и с тростью в руке, переломленной пополам, одна сторона трости была заострена как кол, а вторая имела металлическое навершие в форме дубинки, а соединяла их золотистая струна. Он был готов к бою, но не нападал, а сверлил меня и Теру своими серыми, безжизненными глазами, и чем больше он на нас смотрел, тем яснее я видел огонь, что разгорался в его глазах. Серые глаза вдруг начали становиться голубыми, а шрамы и морщины на его усталом, словно вытесанном из камня лице разглаживались.
— Он молодеет, — пронеслась в голове догадка, пока я смотрел, как этот владеющий силой соединяет трость.
— Агне скоро будет, а вы покиньте пост, — проговорил воин, опираясь на трость руками в белых перчатках, и как только гвардейцы ровным строевым шагом удались он заговорил вновь, с небольшим поклоном в нашу сторону. — Я Себастьян Каморос.
