Мама была в гостиной, Тера наблюдала за ней, стоящей над чужаком, по лицу которого тек пот.
— Мама, мама, не надо! Мама, я не пустой, мама, пожалуйста, моя рука болит, мама! — кричал чужак, видя во сне тот момент, когда у него, оплеванного и избитого его родные люди вырезали знак с руки. Как его кинули в огромный дом и запалили огонь, надеясь, что он в нем умрет.
— Мама! — вновь закричал чужак, сжав добела свои кулаки, от чего черная, словно краска, кровь полилась с его повязки ручьями.
Но некому ему было ответить, в тусклом свете по бледному лицу струились черные вены, а его сердце делало свои последние удары. Тера еще никогда не видела смерть, тем более она никогда не чувствовала через свой дар как кто-то умирает. А чужак все не успокаивался, его губы уже еле двигались и беззвучно шептали лишь одно слово. Мама.
— Сыночек, борись, — вдруг проговорила Мария и склонившись над безымянным взяла его за руку. — Борись, не расстраивай меня, не смей сдаваться!
И чужак открыл глаза, и посмотрел на Мари. В его взгляде было столько воли, что Мэри, удивившись, прошептала.
— Если это пустой, то горе тем, кто выкинул тебя из клана, — прошептала та, что назвалась, пусть и на краткий миг, его матерью.
— Я справлюсь, мама, я точно справлюсь, — шептал в бреду Чужак.
Теру мама заметила лишь когда дыхание чужака выровнялось и его сердце начало разгонять кровь. Тело решило не сдаваться, и мама, успокоив малышку и унеся ту в спальню, вновь вернулась в гостиную. А на утро малышке и чужаку торжественно рассказали о принятом решении, что у Теры теперь есть братик, за которым надо ухаживать. У чужака не было имени, его имя вычеркнули его же родители, но теперь у него новая семья, и нового члена клана Каморо нарекли новым именем.
— Джонни, — воскликнула Агне и вновь открыла глаза, посмотрев на меня с омерзением. — Ублюдок.
Я с замиранием сердца слушал свою историю и мое сердце все ныло, ожидая финал, ожидая ответ на вопрос, который я и так и не задал. А мой взгляд был прикован к той, что стояла в оцепенении и давала заглянуть в свою память.
— Продолжай, — пересохшими губами проговорил я, то ли попросив, то ли приказав.
— Джонни оживал, но чернота не проходила с его лица, — Закрывая глаза и сосредотачиваясь продолжила Агне. — Он начал потихоньку выходить на палубу и Роберт за ним следил, он боялся, что мальчик сломлен, ведь в его мыслях постоянно проскакивала мысль о самоубийстве.
Но Роберт заблуждался, тот, кто стал слегка улыбаться, на деле выслеживал свою жертву. Заточенный нож для масла в его рукаве ждал своего момента и в конце концов он блеснул при свете луны и вошел в пузо одного из пассажиров.
— Джонни, что ты натворил? — склонился над раненым Роберт, смотря на Джонни, что с ненавистью смотрел на свою жертву. В его глазах не было жалости к умирающему.
— Где бомба, Грэйс? — закричал он что было сил.
— Так я тебе и сказал, Кайс, — улыбнулся бледный господин, прикрывая рану.
— Скажешь, — кроваво улыбнулся Джонни. — Твой род в неоплатном долгу передо мной. Это вы должны были быть на моем месте. Говори, шваль, где бомба.
— В середине каравана кораблей, — еле проговорил мужчина. — Взрыватель в трюме, под охраной безликих, они взорвут бомбу на рассвете.
— Сука, — побледнев проговорил Джонни, и красноречиво посмотрев на Роберта, он наклонился над умирающим и шепнул. — Долг оплачен, Грэйс Токуга.
Он без сомнений перерезал горло пассажира, и помчался в трюм, на ходу объясняя Роберту что происходит и почему его сын смеет сперва делать, а потом объяснять. А в это время Мария и Тера собирали вещи, получив мысленный приказ от Роберта. Связь троих давала двустороннюю связь Тере и Марии с Робертом.
— Мой клан, — начал говорить Джонни и тут же осекся на полуслове. — Моя прошлая жизнь, Роберт, клану надо было уничтожить караван кораблей, но какой из них я не знал. Я лишь проверял взрыватели перед тем как меня изгнали…
— Перед тем как тебя изгнали, — кивнул Роберт. — Они создали радио-взрыватель?
— Да, но этот корабль потонет вслед за остальными если они взорвут бомбу, пусть даже если между кораблями будет миля, они бьют наверняка, — спускаясь в трюм, проговорил Джонни. — Бомба состоит из семи контейнеров, по двадцать тонн каждый. Нас накроет волной, не выживет никто, но тем, кто нажмет на дистанционный взрыватель, это неизвестно, это знает лишь создатель бомбы и люди, что заставили его создать запретное оружие.
— Джонни, откуда же об этом знаешь ты? — удивленно спросил Роберт.
— Я спроектировал бомбу, — хмуро проговорил Джонни.
— Это невозможно, ты же еще совсем мальчишка, — удивился приемный отец мальчика, который мог сотворить страшное оружие.
— Хм, для меня нет такого слова, — усмехнулся Джонни. — Я провалил инициацию в механикусы, я не стал владеющим, надеюсь, бомба тоже не сработает, я никчемный.
— Не смей! — Роберт остановился и хлестко, пусть и не больно, ударил Джонни по плечу. — Не смей так говорить, теперь ты Джонни Каморо, ты часть моей семьи. Ты мой сын и не можешь быть никчёмным.
— Спасибо, — улыбнулся приемный сын, и будь у них больше времени, возможно он бы обнял своего отца.
Как бы они не искали, как бы не старались, но так и не нашли взрыватель, убив троих безликих на рассвете они услышали мощный, далекий взрыв. А потом пришла она.
— Волна, — тихо прошептала Тера, не выходя из транса. — Я потеряла сознание, а когда открыла глаза вокруг меня плавали тысячи трупов, которыми питались чайки, а в воде, удерживаясь за плот, сделанный из вещевого шкафа, был Джонни.
И вновь река рассказа захватила меня, словно я оказался там, где произошло кораблекрушение.
— Ты проснулась? — улыбнулся мальчик, находясь по плечи в воде и держась за шкаф, который мог выдержать лишь одного, либо Теру либо его, и Джонни сделал свой выбор. На его шее тускло поблескивал серебряный медальон Марии Каморо, а за его спиной разрезали морскую гладь остроконечные плавники акул, что то и дело утаскивали под воду трупы, после чего вода окрашивалась в красные цвета.
— Где мама, где папа? — спросила кроха со слезами на глазах, уже зная ответ на свой вопрос, на что Джонни холодно на нее посмотрел.
— Их нет, прости сестренка, — И, не смотря на усталость, он поплыл вперед, толкая плот перед собой. — Тера, посмотри на небо, там вдали облака, значит в той стороне земля. Нам надо попасть на течение.
Маленькая девочка плакала, не замечая времени, а тем временем наступила ночь и с ней пришла буря, и только тогда она вспомнила о человеке, что был в воде. Молнии разрывали темноту, и на краю плота в этих отблесках была видна рука, что медленно и обессиленно скользила вниз. Кроха схватила руку и попыталась потянуть её на себя, а там за бортом хлипкого плота слышалось неровное дыхание единственного живого человека на мили вокруг.
Буря яростно бушевала в ночи, волны захлестывали шкаф, вблизи огромные акулы бродили в холодных водах в поисках еды, а во тьме под светом молний сражалась девочка за жизнь единственного человека, который остался от её семьи.
— Мой! Пошли вон! — кричала на акул кроха и била своим даром по грозным хищникам, что несмело хватались зубами за одежду её брата. Тера не сдавалась, хоть силы и были не равны, чувствуя, как бьется сердце в груди её брата. — Не отпущу! Не отдам! Это мой Брат!
Холодная скользкая рука не могла вечно быть удерживаема маленькой крохой, и когда маленький плот оказался на гребне огромной волны из пальцев маленькой девочки выскользнул тот, в ком еще билось сердце. Девочка что было сил кричала в ночи, звала папу, маму, брата, хоть кого-то кто мог бы спасти его, но никто кроме акул, что пытались из раза в раз добраться до крохи, не отвечал на её мольбы. Вокруг была лишь стихия, что желала убивать.
— На этом все, — тихо произнесла Агне, заканчивая свой рассказ и Тера открыла свои глаза, посмотрела на меня с испугом и страхом, и прижалась к своей бабушке. Из её глаз еще лились слезы, а стальная леди, посмотрев на свою внучку, обратилась ко мне. — Джонни, я, Агне Каморос, глава совета клана Каморос, аннулирую твое опекунство Марией и Робертом Каморос.
