Аномальный маховик блистал на куче ржавья, словно новенькая надраенная монета на заплеванном асфальте. Над маховиком кружили в неспешном безветренном вихре черные капли. Строгов посмотрел выше: на уровне крыш парили очищенные от мяса разрозненные кости – все, что осталось от поглощенного Шестерней мутанта. Или это маховик создал луч антигравитации, или это была какая-то чертовщина вроде спонтанной аномалии, у Строгова не было времени думать о науке. Не для того он пришел сюда.
– Ну, здравствуй, сучка, – обратился он вполголоса к маховику, затем выдернул чеку и бросил гранату к Шестерне.
Граната рванула с сухим хлопком, взметнув облако ржавой пыли. Половины маховика швырнуло в разные стороны. Антигравитация исчезла, точно переключили рубильник. С небес на землю хлынул кровавый дождь, который через миг перешел в град из костей. На крышах застонало и заныло еще громче, захлопали оконные рамы, завозились и запричитали мутанты, словно в один миг поняли, что произошло. Повсюду сияли, отражая свет, их звериные глаза.
– Была не была, – прошептал Строгов и шагнул к подъемному крану. Перебрался через мокрую стрелу на другую сторону улицы и тут же вернулся обратно. Та страшная сила, которая жила в ржавой руине, либо покинула ее, либо уснула. Увы, Строгов ни в чем не мог быть уверенным. Судя по тем скудным данным, которые имел Институт, «мясорубки» могли жить только в механизмах. Что ж, по крайней мере, взрыв «отселил» аномальный маховик подальше от подъемного крана.
Со стеклянным треском надломилась лиана, обнимающая ближайший коттедж. Погасли «светодиоды», и почти сразу стена треснула, а в трещине показались истекающие лимфой мышечные волокна, исчерченные пульсирующими дорожками черных вен. Коттедж гулко застонал, проседая. Оконные стекла оказались не стеклами, а склизкой пленкой, которая, размягчаясь, потекла густыми гнойными слезами.
Пальнули из «М-16». Раз, другой, третий. Выстрелы были едва слышны на фоне многоголосой агонии, охватившей коттеджный поселок «Радужные озера-2». Строгов бросил последний взгляд на ставший безопасным подъемный кран. Кинулся, позабыв о гайках, к отдыхальне.
– Сволочь! Убью выродка! – горланил Папаша Линкольн. В руках главаря была винтовка. Ким сидела на корточках возле Навуходоносора и пыталась привести его в чувство, Картоха же стоял у входа в беседку с дробовиком наперевес, и он первый увидел Строгова.
– Гризли! – обрадовался напарнику.
А вот Папаша Строгову улыбаться не стал. Вскинул «М-16», поймал русского на мушку.
– Это ты, продажный ублюдок, свистнул у меня гранату?
Строгов поднял руки.
– Папаша, не горячись! Поверь, я знаю, что делаю… – он кивнул на ближайший коттедж, стены которого шли волнами судорог и покрывались кровоточащими трещинами. – Мы сейчас – больше, чем сталкеры. Это – война миров! Вторжение! И мы – на передовой!
Ким вскинула голову.
– Зачем вы это сделали с мутантами? Они и так были несчастными! Зачем вы так! – прокричала она дрожащим голосом.
– Где Лопес? – спросил Строгов.
– Он удрал, – Папаша снова вскинул винтовку, – а вот ты – не уйдешь…
В глазах Ким отразилось фиолетовое свечение. К «Радужным озерам-2» как будто приближалось факельное шествие – вереница холодных огней брала начало в степи, а заканчивалась на окраине поселка. Затем что-то большое и тяжелое, окруженное лучистым гало, ступило на улицу.
– Бродяга Дик! – прошептала Ким.
Папаша Линкольн сейчас же забыл, что собирался пристрелить Строгова.
– Картоха! – гаркнул он. – Давай за мной! Прикрывай!
Картоха кивнул Строгову и побежал следом за главарем.
Навуходоносор пришел в себя, посмотрел затуманенными глазами на Ким, на русского и простонал:
– О, Аллах…
– Ахмед, вставай! Сейчас будет жарко! – проговорил Строгов, проверяя барабан револьвера.
Навуходоносор пощупал подбородок и тяжело, с протяжным стоном поднялся на ноги.
Бродяга Дик шел к подъемному крану. На четырех широких лапах: грузный, головастый, освещенный ежесекундными вспышками электрической дуги. Со всех сторон к нему сходились мутанты. Обитатели поселка были жалкими, подавленными, вялыми. Они монотонно хныкали и заламывали руки.
Дик опустил голову к груде ржавого железа. Голова раскрылась четырьмя лепестками, из открывшейся светящейся воронки выплеснулся ворох неоновых усиков. Усики заскользили по фермам, тросам, маховикам. Дик проверял каждый дюйм подъемного крана и, очевидно, не находил то, что искал.
Все происходило очень быстро. Бродяга Дик снова втянул неоновые трубки усиков в глотку и поднялся на задние лапы, задрав голову к небу. Несколько секунд он балансировал, раскачиваясь светящейся тушей над толпой мутантов.
Затем ударил лапами. Да так сильно, что кровавые брызги окропили агонизирующие коттеджи по обеим сторонам улицы. Мутанты стояли и хныкали, никто даже не попытался скрыться, чтобы избежать расправы. Дик бил одинаково сильно, без устали, словно механизм. Как когда-то он уничтожил счастливчиков, так и теперь он искоренял мутантов, в существовании которых больше не было необходимости.
Когда Папаша Линкольн и Картоха приблизились к Дику, тот уже стоял посреди кровавой жижи, и в живых не осталось ни одного мутанта.
– Сожри это! – выкрикнул Папаша и стиснул пусковой крючок. «М-16», переведенная на беглый огонь, задергалась в руках главаря. А следом и Картоха жахнул из обоих стволов дробовика Навуходоносора.
Пули врезались в светящуюся плоть Дика, и та пошла круговыми волнами, точно вода. Затрещали разряды, заветвились вдоль улицы молнии…
– Навуходоносор! – Строгов стиснул сталкеру плечо. – Выведи Ким из Зоны! Выведи, ладно? А я помогу мужикам.
Навуходоносор покачал головой.
– Нет! Ты ее привел, ты ее и уведи. А я – к Папаше. Все, кажется, честно.
У Строгова не было времени думать. Решение пришло быстро.
– Ладно. Спасибо тебе, – он протянул Навуходоносору револьвер рукоятью вперед. – Держи!
– Давай, – сталкер принял ствол, взвесил его в руке, а потом сказал: – Если мы не вернемся… ты ведь запомнил, где гнездо?
– Запомнил. Крепко запомнил, Ахмед.
– Сожги там все, о’кей? Чтоб ни пяди живого не осталось.
– О’кей, – вздохнул Строгов. – Я не позволю этой дряни выбраться из Зоны.
Они обменялись рукопожатием. Навуходоносор улыбнулся Ким, махнул ладонью и бесшумно побежал в ту сторону, где полыхал бело-голубой огонь и гремели выстрелы.
Ким приникла к Строгову. Ее била крупная дрожь.
– Что нам делать? Что нам теперь делать, Майкл?
Строгов узнал грохот своего револьвера: Навуходоносор поспешил вступить в бой. Звук выстрелов отдалялся. Бродяга Дик, сделав свое дело, отступал, и сталкеры преследовали его вне поселка.
