мойры редактируют судьбу нарушителя. Как правило, с такими проблемами сталкиваются оружейники, осмелившиеся создать огнестрельное оружие. Но это уже дела консистории, нас они не касаются.
Мы записали ключевые понятия и названия статей, регулирующих общие нарушения, вне зависимости от клановой и сословной принадлежности.
После урока ко мне подошёл староста, поинтересовался причиной отсутствия на первом уроке. Пришлось соврать про неработающий будильник.
До ноября оставалось ещё несколько дней, и санкции, наложенные школьной администрацией, продолжали действовать. Ну, не санкции, а взыскания, пардон. Я настроился на сытный обед в «Батоно», где подавали отменную шаурму. Аж размечтался. Только представьте: слои курятины на вертеле, жир капает на поднос, а повар срезает всю эту красоту здоровенным тесаком, рубит в хлам, накладывает на лаваш… Ну, и перца туда острого, и зелени побольше, и лука… И всё это заливается вкуснейшим соусом… А запахи…
Мои мечты столкнулись с утёсом реальности.
Нарушителем фэншуя выступил мистер Андерсон, который на большой перемене вознамерился подкатить ко мне с неприличным предложением.
Ясен пень, я не сразу постиг всю глубину неприличия этого подката. В директорский кабинет меня отвёл неуловимый куратор Райнер, перехватив аккурат у двери криптоисторического класса. Около пяти минут я созерцал грудь секретарши, набиравшей текст на пишущей машинке. Справившись с работой, блондинка заглянула к начальнику и поманила меня пальцем. Жест выглядел каким-то двусмысленным…
— Иванов! — обрадовался директор Андерсон, когда я уселся напротив. — Рад встрече.
— Взаимно, — соврал я.
Светлый образ шаурмы проваливался в бездну.
— Что хочу сказать, — директор подписал какую-то бумажку, отложил в сторону и посмотрел на меня в упор. — Учебный год в разгаре, а ты уже с первым рангом. Да ещё ухитрился инквизиторов заинтересовать. Консистория — она такая… Резервистов могут годами не трогать, а потом… бац! И ты на крючке.
— Что ж поделать, — осторожно произнёс я.
Понять бы, куда он клонит.
— Я разговаривал с учителем медпрактики, — продолжил ходить кругами Андерсон, — с наставниками по фехтованию… И с мастером Мергеном, конечно. Все отметили наличие у тебя некоторых… хм… талантов.
— И? — картина начинает вырисовываться.
— Клан не может отбить тебя у инквизиции, — поспешил заверить директор. — Сам понимаешь, над ними только Совет Мойр. Если захотят, то приберут тебя к рукам, и рыпнуться не успеешь. А в семинариях… там порядки пожёстче. Это тебе не Дом Эфы, где можно с нуля подняться до самых вершин, ещё и гербом обзавестись. Ну, и зарабатывать хорошо, куда ж без этого. Святоши платят хуже, требуют больше. И процент выживаемости у них в процессе обучения…
Директор сокрушённо поцокал языком.
Ясно.
Сгущает краски, запугивает. Чтобы нагнать жути и предложить вкусную конфету. Вот только что мне можно предложить, если инквизиторы Великим Домам не указ?
— Отмазать тебя от семинарии мы не можем, — заявил Андерсон, уловив моё настроение, — зато можем договориться. Иногда наш лидер оказывает мелкие услуги отцам, так что подёргать за нужные верёвочки… Скажем так, вполне реально.
— И что взамен?
— Вступление в клан, разумеется.
— А подумать?
— Думай, сколько влезет, — хмыкнул Андерсон. — У тебя полтора года до окончания гимназии. Но учти, что договариваться с отцами надо заранее.
— У меня настолько ценный дар? — удивлённо смотрю на директора.
— Посредственный у тебя дар, — отмахнулся Андерсон. — Разве что служба разведки в будущем заинтересуется… и то не факт.
— Тогда на кой я вам сдался?
Директор хитро подмигнул:
— Бодро железками машешь. Очень бодро.
Покинув гимназию, я первым делом направился к таксофону, позвонил Бродяге по новому номеру и стал терпеливо ждать, когда Фёдор снимет трубку. Надо было удостовериться, что морфистка попала в пансионат. Шли гудки, а общаться со мной никто не спешил. В итоге на том конце провода раздался жизнерадостный голос Джан:
— Слушаю.
— Ты дома, — обрадованно произнёс я.
— Волнуешься?
Мне показалось, что девушка пребывает в отличном настроении.
— Есть немного.
— Солнышко ты моё! Возвращайся поскорее, мне нужно столько всего показать!
Я не успел выдвинуть ни единого контраргумента, потому что Джан повесила трубку.
Солнышко?
Это что-то новенькое…
В планах у меня отсутствовал пункт «столько всего посмотреть», а вот опция «открыть банковский счёт» была заложена по умолчанию. С точки зрения сохранности денег я был спокоен — ни один взломщик не сумеет пройти через систему безопасности домоморфа. Зато с позиции приумножения доходов… Однажды я постарею, и над инвестициями в будущее надо уже сейчас думать.
Мыслекарта поместила банк «Транскапитал» на улицу Иосифа Сатурналиуса, что на границе Старого Города и Змеиных Кварталов. Я спокойно доехал туда на трамвае. Остаток пути проделал пешком, наслаждаясь ухоженностью и европейским порядком. На Сатурналиуса обитали сплошь банкиры, ювелиры и прочие ростовщики. Улица была засажена старыми деревьями, вылизана и вычищена, а на тротуарах не стояло ни одной машины — что, согласитесь, необычно для Фазиса. Аккуратные клумбы, выделенные парковки. Чугунные столбики у бордюров. Мимо меня неспешно продефилировала компания иностранцев, разговаривающих на немецком языке.
Само собой, глаза постоянно залипали на изысканную архитектуру. В этой части города встречались фахверковые дома, старинные кирхи и непонятные футуристические здания с «танцующими» фасадами. В одном из таких зданий и окопалось представительство «Транскапитал».
Предупреждающая надпись на входе сообщала, что территория банка принадлежит Ганзе и считается суверенной согласно какому-то там соглашению.
Я воодушевился.
Возникло ощущение, что проникаешь в посольство.
Первое, что мне бросилось в глаза, — стойка консультанта с бело-красным флагом, в углу которого красовался чёрный двуглавый орёл. Или не орёл, а другая птичка с высунутыми языками и цепкими хищными лапами. За стойкой меня приветствовала миловидная девушка в белой униформе.
— Добрый день, сударь. Чем могу служить?
— Я бы хотел задать несколько вопросов по открытию счёта.
— Вас интересует депозит? Расчётный мультивалютный счёт? Торговая линия? Для частных лиц или клановые операции? А, может быть…
— Частное лицо, — перебил я. — Депозит.
— Очень хорошо, — девушка лучезарно улыбнулась. — Седьмая касса.
Мне выдали полированный деревянный жетончик с цифрой «7».
Когда я пересекал гулкое пространство вестибюля, направляясь в сторону касс, то обнаружил, что в это время дня в банке почти нет людей. А если и есть, то солидные мужики с кейсами или кожаными портфелями. Сейчас на улице было двадцать градусов тепла, но эти персонажи всё равно предпочитали носить дорогие костюмы-тройки, голубые рубашечки и
