же абвера. Сначала он решил молчать и мужественно снести все пытки, но минут через семь общения с невысоким меланхоличным крепышом из особого отдела запел как соловей, выкладывая все, что знал. Даже в краже варенья в семилетнем возрасте у свой любимой мутер, и то сознался.
В принципе, особой оригинальностью намерения Функе не отличались. Он планировал для начала перебраться в союзническую зону Берлина, после забрать из некоего старинного замка некий крайне важный для него предмет, а далее при оказии сбежать куда подальше, скорее всего, в Южную Америку. Если же этот план не выгорит, то предложить свои услуги победителям. Само собой, речь в данном случае шла не о русских.
То, что союзники охотно берут к себе на службу кое-кого из вчерашних врагов, новостью ни для кого из людей, близких к контрразведке, уже не являлось. Нет, гестаповцев или эсэсовцев, тех, у которых руки по локоть в крови, они ставили к стенке, причем иногда даже активнее, чем русские. Но вот офицеров из абвера, шифровальщиков, ученых, работавших на рейх, и тому подобных полезных господ они очень жаловали. Более того — частенько проводили по бумагам как расстрелянных, а сами тем временем этих живых мертвецов отправляли в Америку, с новыми именами и документами. А уж как они интересовались всевозможными картотеками и архивами!
Кстати, приблизительно по той же причине два сотрудника отдела 15-К и оказались в Берлине. Нет, ни о каком снисхождении к врагу речь не шла, разумеется. Их прикомандировали в качестве экспертов к специальной группе, которая занималась архивом все того же Аненербе, точнее, той его частью, которая уцелела и находилась в нашей зоне города. В большинстве своем это были разрозненные документы и предметы, свойства которых были непонятны. Алексахин и Вязовой честно пытались помочь коллегам чем могли, но в большинстве случаев только разводили руки в стороны, не понимая, с чем имеют дело. В общем, эксперты из них оказались так себе. Собственно, начальник отдела Житомирский прекрасно это осознавал, но поскольку приказ о прикомандировании сотрудников к специальной группе, занимающейся наследием Аненербе, отданный ему сверху, не оставлял возможности для обсуждения, то он отправил в Берлин двух новичков, рассудив, что так вреда для всех будет меньше. И эти в Берлине дел не наделают, и в Москве, где ситуация хоть и выправилась более-менее за минувший год, но все равно оставалась неблагополучной, останутся опытные оперативники. Кто же знал, что так все выйдет?
Впрочем, парочка сотрудников отдела голову себе подобными мелочами не забивала и знай гнала машину, чтобы успеть в замок Тиндельбург, что находился в земле Гессен, первыми.
Мирный городок, в котором, как выяснилось, даже оккупационной комендатуры не было, давно уже остался позади, а Семена по-прежнему давила злоба.
— Не понимаю, — цедил сквозь зубы он. — Неправильно это.
— Не рви себе душу, парень, — посоветовал ему один из «смершевцев», нестарый еще, но совершенно седой капитан. — Да и получат они свое, не сомневайся. Ну эти, что в городах, может, и нет, но все одно дети их и внуки кто в земле гниет, а кто еще туда отправится. Сибирь велика, для каждого местечко найдется. И вот таких, как этот ваш беглец, всех выловим, а после показательно казним. По закону, как положено.
«Смерши» не скрывали, что они убивать Функе не собираются, он им живым нужен был. Ходили слухи, что скоро над главными фашистами, теми, кто уцелел, большой суд устроят, показательный, после чего им то ли головы рубить на виду у всех станут, то ли вешать показательно. Ну и до кучи набирали вражин попроще, в офицерских чинах. Надо думать, для массовости, чтобы каждой сестре по серьгам раздать.
Оперативники с коллегами не спорили, согласно кивали головами, но сделать собирались, разумеется, по-своему, прекрасно понимая, что этого матерого волка ни один каземат надолго не удержит. Функе ни колдуном, ни чародеем не являлся, это так, но кое-каких практических знаний за годы поднабрался, ему часового усыпить ничего не стоило. Или чего похуже устроить, например, заставить того по своим стрельбу открыть.
Опять же — американцы. Они вида не подавали, что им интересна конечная цель путешествия, но что-то Алексахину подсказывало, что дело тут нечисто. Как бы не получилось так, что они все дружно доставят Функе к демаркационной линии, а там представитель американской администрации и заявит, что этот господин находится под их защитой. И все — они на свою сторону поедут, а Функе в какой-нибудь там Вашингтон полетит. Или Чикагу.
Предмет, за которым немец рванул, они вывезут так и так, но его самого оставлять здесь никак нельзя. Это враг матерый и беспощадный, он не угомонится. И, скорее всего, плевать ему, кто именно у него в хозяевах ходит — Гитлер ли, Даллес ли… Все едино.
Замок появился в поле видимости в самом конце дня, когда солнце уже садилось за горизонт. Выглядел он приблизительно так же, как и все остальные строения подобного толка, а их небольшой отряд на двух машинах оставил за спиной немало. Иные замки были побольше, иные поменьше, но смысл не менялся — крепостная стена с бойницами, несколько круглых башенок, какие повыше, какие пониже, и массивное двух-трехэтажное здание, к которому вел широкий мост. Других простых способов попасть за стену не имелось, по крайней мере очевидных.
— Прибыли, — подтвердил седой капитан, глядя на карту. — Замок Тиндельбург.
— Ни огонька, — заметил водитель Саня. — В деревеньке вон окна светятся, а там — шиш. Видать, не живет никто. Хотя оно и ясно, это сколько же надо зимой дров, чтобы эдакую махину протопить!
И верно — в небольшом селении, находившемся недалеко от мрачной темной громады замка, один за другим зажигались огоньки, люди, живущие там, собирались ужинать, как и положено добропорядочным немцам. Что-что, а порядок, заведенный в этой стране невесть когда, соблюдался даже сейчас, после ее падения. Раз закат — пора ужинать. Солнце село — время спать.
Автомобили прошуршали резиной шин по длинной аллее, притихшие пассажиры вертели головами, глядя на громады буков и дубов, растущих вокруг замка. Они, скорее всего, помнили еще те времена, когда предки современных немцев сражались с римлянами, желавшими захватить данные земли.
— Решетка поднята, — сообщил Саня, остановив «виллис» на мосту и осветив фарами въезд в замок. — Интересно, так и должно быть?
— Все нормально, парни, — подал голос сзади сержант Лири, верно оценив ситуацию. Один из «смершевцев» переводил его слова остальным, поскольку кроме него английского языка никто больше не знал. — Наши наверняка тут уже побывали, все проверили. Проходила
