Ознакомительная версия.
Сотник показал ладони. Они действительно были заляпаны красным. Он повернул голову – возле уха запеклась кровь. У других бойцов из ушей тоже вели подсохшие дорожки крови. Видимо, что-то произошло в мозгу, сломалось, не выдержав мощного стресса. Сгорели какие-то тайные предохранители. И к рабам вернулись нормальные человеческие чувства. Трудно сказать, насколько они стали нормальными и какой ущерб нанес им этот «щелчок», но теперь они выглядели людьми в гораздо большей степени, чем прежде.
Впрочем, было не время рассуждать об этом.
– Идут! – крикнул дозорный.
Лео мгновенно переключился на Сотника:
– Сейчас сюда придут враги. Они убьют нас всех, если мы не станем сражаться. Вы можете драться? Насколько силен ваш страх?
– Страх силен, – глядя на него исподлобья, кивнул Сотник. – Но я вспомнил: его можно пересилить. Мы пойдем и будем драться – с теми, кто сделал с нами все это.
Лео смотрел, как один за другим поднимаются его бойцы, собираясь в некое подобие строя. Теперь они не выглядели отправленными на бойню баранами. В глазах появилась жизнь и еще кое-что.
Желание отомстить бывшим хозяевам за то, что они сделали. Месть – низменное чувство. Но отличная мотивация в драке.
Они ожидали нападения в любую минуту.
И первыми появились Саморожденные. Это было, как взрыв: они одновременно ринулись с разных сторон – с неистовой яростью и бешеными криками. Тут же заросли разорвало на мелкие кусочки – аборигены бросились в контратаку. Завязалась рукопашная. С первого взгляда стало ясно: Саморожденные сильнее и опытнее зеленых воинов. То ли дело в опыте, то ли в физиологии. Видать, свойства Оазиса не особо помогали в воинственности и силе. Зеленые воины довольно умело орудовали копьями с наконечниками длинных шипов и мечами-листьями. Но физически не поспевали за молниеносными бросками врагов. Со злобными воплями Саморожденные вонзали ножи и копья в плоть под зелеными листьями – и не спешили выдергивать оружие. Они ждали, пока то напитается «целительной» кровью. Некоторые из дикарей, скалясь, сами обмазывались изумрудной жидкостью из тел поверженных – наверное, это делало их сильнее в собственных глазах.
Аборигены сопротивлялись отчаянно. Им удалось забрать несколько жизней в обмен на жизни товарищей, но перевес был не в их пользу. Аборигенам просто не хватало агрессии.
На глазах Лео Клен снес полчерепа какому-то дикарю и сам едва не попал под удар широкого ржавого клинка. Спасла его короткая очередь автомата Нильса. Вместе с Молотком и Вестой он пытался вмешаться в свалку силой более мощного оружия – но была опасность подстрелить местных. Орда Саморожденных стала ощутимо теснить защитников Оазиса, и следом за их спинами появились люди Гильдии. Под меткими одиночными выстрелами один за другим зеленые воины стали падать, не помогал даже ответный огонь Нильса и Весты. Похоже, наступал конец сопротивления маленького зеленого мира.
Но случилось неожиданное. С дикими криками в самую гущу сражения врезался плотный клин бойцов Лео. Так он их учил – наступать клином. Видел когда-то в старом кино. Но теперь было не кино, была реальность, и вчерашние рабы шли в атаку осознанно и страстно, не получив никакого приказа от лидера. Они оттесняли уставших от драки Саморожденных, не очень умело, но с силой и злостью используя свое примитивное оружие. И словно получив новый заряд, обретя уверенность и надежду, зеленые воины с новой энергией бросились на Саморожденных, оттесняя их к опушке Оазиса. Спохватившись, и торговцы открыли огонь по новому противнику.
Но было поздно. Первые из бывших рабов, достигнув обидчиков, попадали под пулями, но шедшие за ними навалились на стрелков, сбивая их с ног и кромсая своими неказистыми орудиями.
Лео сам не понял, как оказался рядом. Выхватив ружье из рук убитого торговца, он ринулся в атаку вместе со своими бойцами. Еще несколько бывших рабов упало под пулями и стрелами, но враг уже дрогнул и стал отступать. Лео не видел, как у кромки болота противник обратился в бегство.
Его остановило как ударом кувалды. Повалившись на спину, он безуспешно порывался встать, пока рядом не возникла Веста. Она обнимала его и что-то кричала, а он лишь тупо смотрел на торчащую из груди стрелу. Сплюнул кровью, стало тяжело дышать. Силы вдруг оставили его, но подоспела помощь, и далекий голос пообещал:
– Ничего, все будет хорошо. Сердце не задето, жить будет.
Пришло время зализывать раны.
Старик умирал. Он лежал среди прочих раненых, на поляне у подножия Великой пирамиды. Все внимание теперь было обращено к нему. Преследовать врага не стали – слишком тяжелы были потери. Собрали раненых, выставили дозоры и отступили в глубь Оазиса.
Здесь, у громадной растительной конструкции, Лео довелось узнать, как Оазис лечит своих питомцев. Раненых укладывали у основания пирамиды, и прямо на глазах листья с их тел начинали клониться к земле, вытягивая тонкие белесые корешки. Одновременно из травы навстречу тянулись такие же тонкие побеги, переплетаясь, стремясь добраться до тел под лиственным покровом. Проходило время – и бесчувственные тела начинали слабо двигаться, пожухшие листья наливались цветом, и вскоре некоторые уже поднимались, и было слышно, как трескаются и лопаются корешки, связывавшие их с землей.
Вставали не все. Некоторым уже не могла помочь удивительная сила Оазиса. И уж тем более она не могла помочь бывшим рабам. Половина из них так и осталась неподвижно лежать на траве. Именно так они обрели недостижимую прежде свободу – корни густо оплели их тела, полностью скрыв раны и лица, и менее чем через час корешки облетели прахом, не оставив под собой ничего.
Оазис растворял в себе мертвых полностью, даря их плоть новой жизни.
Лео повезло больше. Он ощущал, как его тело впитывает энергию земли, как возвращаются силы. Клен сказал, что самым быстрым способом было бы пригубить крови местного «донора», но для обычного человека это означало стать сродни наркоману или вампиру – как большинство членов Гильдии, пристрастившихся к этому «энергетическому напитку».
Вскоре Лео стало легче, и он поднялся, ощущая приятный треск лопающихся на спине корешков. Очень странное ощущение. Однако от сквозной раны остался лишь небольшой розовый рубец.
А вот старику Оазис помочь не смог. Вряд ли дело оказалось только в ранах, полученных им в последнем сражении. Наверное, просто кончилось его время. Он лежал на траве среди других раненых, окруженный хмурыми воинами и печальными женщинами. Рядом находились трое наиболее, видимо, приближенных воина, и Клен среди них. Чужаки стояли на почтительном расстоянии, наблюдая эту картину.
Ознакомительная версия.
