Я рассказываю о катастрофе, не вдаваясь в лишние подробности.
– Не знаю, что случилось. Корабль словно переломился пополам, и в разлом я увидел звезды.
– Вы плыли в трюме? – удивился Бхишма.
– Разве рядом есть море? – спросил Вирата.
– Космический корабль, – пояснил я.
– Какой? – разом поразились они.
Я не был уверен, что стоит пытаться объяснить.
– Тот, который летает среди звезд, – устало сказал я.
Они переглянулись и сочувственно посмотрели на меня.
– Вам надо поспать, – заботливо сказал Вирата. – Завтра проснетесь, и все встанет на свои места.
– Совершенно не понимаю, как к вам попал, – сдался я. – Думаю, был спасен милостью Господа Шивы.
Мои собеседники заулыбались: ну, наконец-то я рассуждаю здраво.
– А вы не заметили ничего необычного перед моим появлением? – поинтересовался я.
– Накануне была Шиваратри, великая ночь Шивы. Всю ночь мы молились, пели гимны во славу Господа Шивы и жгли огни. Праздник закончился в четыре утра, а через час была первая пуджа. Днем часть монахов ушла на ярмарку и праздник в деревне. Ниже есть деревня, где живут вайшьи, они дают нам для освящения фрукты и молоко. Когда они вернулись в храм, мы обмыли и одели мурти Господа Шивы, была шестая пуджа, поднесли ему плоды. Вы кушайте. Прасад.
Предрассудками я не обременен. Похожий на банан зеленоватый фрукт оказался много сочнее и кислее земного аналога. Прасад так прасад.
– А дальше? – спросил я.
– Ушли в трапезную. Храм остался пуст. Потом Бхишма услышал стон, вернулся в храм и нашел вас.
Я проснулся до рассвета. Из окна, не застекленного, завешенного крупной сеткой, в маленькую келью втекает прохладный утренний воздух, откуда-то доносятся лесные голоса. В последних чудится тревога. Слишком они другие: ни пение птиц на Земле, ни щебетание их же на терроформированном Кратосе, ни свист и переливы фауны на открытой мной планете.
Нога почти не беспокоит. Видимо, было растяжение, по крайней мере, ничего серьезного.
Встаю, неумело наматываю желтую индийскую простыню, выданную монахами взамен вконец изодранной и прожженной военной формы, и выхожу из храма.
За танцующим Шивой встает солнце: руки и железные пряди волос истончаются и тают в его огне. Абсолютно черный силуэт индийского бога на фоне золотого неба и над ним алые облака.
Я обошел пьедестал. Когда солнце поднялось выше, смог рассмотреть то, что находится в долине. Там раскинулся город.
– Намашивайя! – приветствовал меня Вирата.
– Доброе утро! – ответил я.
– Как спали?
– Отлично, спасибо. А что там за город?
– Калапа. Столица Шамбалы.
Я посмотрел внимательнее. Слишком далеко, чтобы оценить размеры и архитектуру строений. Что это за белые башни? Небоскребы или дворцы древнего царя?
Калапа… Калапа… Невозможно помнить тысячи городов империи. Впрочем, что-то знакомое. И не только по мифологии. Крупные города и космодромы выучить вполне реально. Если так – мне повезло. Я, кажется, понимаю, где я. Но это не объясняет и половины того, что произошло.
– Как туда попасть? – спрашиваю я.
– День пути. Лучше всего спуститься в деревню и найти проводника.
– Проводите до деревни?
– Конечно.
Деревня состоит из одно-двухэтажных домов с побеленными стенами. Вокруг каждого дома – веранда с деревянными колоннами. На склонах горы – плантации темно-зеленых кустов, наверное, чай. Жарко. Солнце палит, как в настоящей Индии.
Крестьянин, вышедший к нам навстречу, смотрит на меня подозрительно. Средних лет мужик, одет по-индийски, в странного вида штаны и длинную белую рубаху. На пальце кольцо, серебристое, широкое, без всяких надписей. Он тоже смотрит на мои руки, еще подозрительнее, чем на физиономию.
– Что ж, – говорит, – в город проводить можно.
И протягивает мне руку:
– Шивадаса.
Я медлю. Как я так бестрепетно пожал руку Бхишме, то ли не в себе был, то ли поверил в отсутствие у него устройства связи?
Биомодераторы могут передавать слабые сигналы, которые при телесном контакте воспринимают устройства связи – рукопожатия достаточно. Если кольцо на руке этого крестьянина не просто кольцо, биомодераторы сообщат мой генетический код. По нему можно послать запрос в банк данных, там наверняка уже есть информация о государственном преступнике Данииле Данине, которого разыскивает служба безопасности Кратоса.
Но если я не пожму ему руку – это вызовет не меньше подозрений.
Ладно, пан или пропал!
И я вложил руку в широкую крестьянскую ладонь, едва обхватив ее.
– Дмитрий.
На лице Шивадасы отразилось удивление, сменившееся недоумением.
– Что случилось? – спросил Вирата.
– Ничего… да… провожу в город.
Я купил у Шивадасы одежду, белые холщовые штаны и такую же белую рубаху, пообещав расплатиться в Калапе. Он не возражал, но смотрел озадаченно. Через пару часов, не меньше, мы двинулись в путь. К вечеру дойдем, заверил крестьянин.
Прошло не больше часа, когда мой проводник предложил сделать привал. Я удивился.
– Почему так рано?
– Разговор есть, – пояснил он.
Сердце кольнуло.
Место для привала насиженное. Тропа вывела к кострищу и бревнам вокруг него. Рядом течет горный ручей. Шивадаса набрал воды в закопченный котелок и поставил чай. Сел напротив, помедлил, не зная с чего начать.
– Слушай, меня по-нормальному Шурой зовут.
Я улыбнулся:
– Очень приятно.
– Так, мужик, – осмелел он. – Дмитрий, говоришь? Ну, хрен с тобой, Дмитрий. Ты мне объясни, где твое блокировочное кольцо?
Я на минуту задумался.
– Как у монахов? С символом «Ом»?
– Ну да, с загогулиной.
– Я не монах.
– Понятно, что не монах… Я думал, паломник.
– Да вроде того. Заблудился в лесу, чуть не погиб, монахи подобрали.
– Мудрено здесь погибнуть, – сказал мужик. – Ну ладно, не хочешь – не говори.
– Слушай, Шура, а почему блокировочное? – решился спросить я.
Он чуть рот не раскрыл.
– Ты что с луны свалился?
– Ну, допустим, свалился. Так почему?
– Потому что монахи, которые здесь живут, желают пребывать в древней Шамбале, а не в Кратос Анастасис, испорченной гребаной современной цивилизацией. Как только новый монах или паломник прилетает на Скит, – я, наконец, услышал название планеты и понял, что угадал, – он идет в Общий центр изменения сознания и делает заявку. Его привозят на вертолете в один из местных центров, где внушают, что он в Шамбале, на островах блаженных, в древнем Китае, на Афоне или где он там хочет. А никакого Кратоса нет и никогда не было. Он папу с мамой забывает, не то что Кратос. В случае Шамбалы его приводят сюда, на это самое место, и сотрудник центра, одетый как древний индус, надевает ему кольцо, и он жизнь свою забывает, а вспоминает другую, словно с рождения здесь жил, и нет ни Сети, ни биомодераторов, ни устройств связи. Для паломников блокировка действует на время паломничества, для монахов – всегда.
