к входу в здание. Ей было назначено, и опаздывать – дурной тон.
Руководитель Объединенной горной компании Галхт Кршш был бледным мужчиной средних лет, практически ее ровесником. Одна коса на левой стороне головы, как у всех Кршш, редко-редко видны вкрапления седых ниточек. Восседая за полутороидальным столом в вертящемся кресле из кожи уррхха, он, в свою очередь, с любопытством разглядывал Ортленну. Женщину, которая сохранила нлакисский рудник в самое черное время, договорилась с землянами о выгодных условиях добычи, успешно организовала эвакуацию рабочих с гибнущей планеты, он видел воочию впервые. Фотография в личном деле позволяла лишь идентифицировать ее по чертам лица и общему габитусу: сумеречница лет тридцати-сорока, на голове – традиционный пучок Лис, закрепленный шпильками, большие глаза, сжатые красные губы. Но фото не передавало ни отчаянно прямой осанки – всем смертям назло, ни сцепленных тонких пальцев, непроизвольно мнущих папку на молнии, ни легкой растерянности во взгляде огромных глаз, ни неубиваемого достоинства в повороте головы. Возможности фотографии ограничены, а голограммы и тем паче видеозаписи женщина, ехавшая на Нлакис простым инженером, не удостоилась.
– Рад с вами познакомиться, – кивнул он, указав ей на кресло напротив. Она села, аккуратно расправив полы белоснежного сайртака, папка легла на колени. – Я – Галхт Кршш, глава компании, как вы, должно быть, знаете. А вы – Ортленна Лис, директор Нлакисского филиала. Верно?
– Бывший директор, – поправила она. Даже в мягком кресле ее осанка оставалась прямой. – Нлакисского филиала больше нет.
– Есть другие, – неопределенно возразил он, покрутив в руках траинитовую поделку – двадцатисантиметровый стерженек со звездочками на концах, – ждущие своих директоров. Вы хорошо проявили себя, хирра Ортленна. Криййхан Винт лично распорядился о премии для вас.
Она опустила глаза.
– Не льстите, хирра Галхт. Компания понесла убытки. Я не вывезла с Нлакиса ни оборудование, ни добытый траинит. Только людей.
– Тем самым вы сделали немало. Главное богатство компании – ее сотрудники. Все остальное возобновимо.
– Земляне смогли вывезти груз, – прошептала она. Это ее грызло. Захар – настоящий директор. Он думал прежде всего о траините.
– Земляне бросили рабочих, – сухо напомнил Галхт Кршш, никак не показывая свое отношение к этому факту.
На земном руднике работали пленные гъдеане и мересанцы, и вполне естественно, что администрация ими не дорожила. Но изменилось бы что-нибудь, если бы на руднике преобладал земной контингент? Галхт не поручился бы. Земляне – это земляне, у них иные жизненные ценности.
– Хирра Ортленна, недавно Круг кланов получил от Земли заманчивое предложение. Как ни странно это звучит, Земля думает не только о своей выгоде, она помнит и о потерях союзников. Рай и Тсета получат в аренду по одному небольшому континенту на Мересань.
Ортленна взглянула искоса.
– Мересань же погибла!
Галхт улыбнулся одними губами:
– Погибло солнце Мересань, сама планета на месте. Да, условия на ней не столь благоприятны, как на Нлакисе. Там теперь темно. Однако сумеречникам ли бояться темноты? Хуже то, что планета остывает. Когда вымерзнет воздух, ходить там нельзя будет иначе как в вакуумных скафандрах. Но мы не отступим перед трудностями, ведь правда? Траинит стоит того, чтобы слегка поступиться комфортом. А заодно… На Мересань есть и другие полезные ископаемые, как правило, с готовой инфраструктурой. Многие шахты разрушены катастрофой, но их можно восстановить.
– Отрадные перспективы, – искренне отозвалась Ортленна. – Но почему вы все это рассказываете мне?
– Потому что я хочу, чтобы вы, хирра Ортленна, возглавили мересанский филиал компании.
– Я? – она прижала папку к груди. – Но я всего лишь инженер по образованию! Я не училась управлять. Рудник на Нлакисе был моно-предприятием, с конгломератом я не справлюсь.
– Справитесь, – руководитель компании был тверд. – В любом случае я предпочту послать на Мересань проверенного в деле директора, чем дипломированного управленца, ничем еще не управлявшего. А что касается конгломерата… до него пока далеко. Начните с малого. Траинит – прежде всего, уран и нефть – потом.
Ортленна сглотнула.
– Я… постараюсь оправдать ваше доверие.
– У вас все получится, – пообещал Галхт Кршш.
– Когда я должна ехать? Я могу провести какое-то время с семьей?
– Не слишком долгое. Чем дальше, тем труднее будет развернуть производство. Лучше заняться этим сейчас, когда на Мересань всего лишь темно и холодно, чем через год, когда почвы промерзнут и сцементируются, и будет нечем дышать.
– Виктория Павловна, я не могу выразить, как я вам…
Слова не шли на язык. Да и не объяснить то, что он имел в виду, с помощью слов – чересчур они примитивны, слова. Но с помощью чего еще объясняться? Жестами? Пасть на колени, приникнуть к руке, расцеловать ее? Дешевая патетика. Сунуть кошелек, полный денег? Пошлятина.
– Не надо, господин Гржельчик. Я понимаю, что вы хотите сказать, – вот чудо, он сам не понимает, что хочет сказать, а она понимает! – Мне не было трудно с Хеленой. Она хорошая девочка, добрая… Жаль, что с головой не очень.
Виктория спохватилась, что Гржельчик может обидеться, но он молча кивнул: про недостаток своей дочери он, уж конечно, знал. Почему он, зная об этом, отдал ее в физмат-класс? Как такое случилось? Что-то его подгоняло, не иначе, делать осознанный выбор было некогда. У военных вечно так, ритм жизни диктует служба. Будешь ли перебирать, если завтра в рейд, а дочка не пристроена?
– К нам в интернат еще одна девочка собирается, родственница кого-то из ваших пилотов, с «Ийона Тихого», – вспомнила Виктория. – Я беру этот класс. Буду за ней приглядывать как следует, пусть он не беспокоится.
Йозеф озадаченно затормозил. У кого это дочка – или внучка? – старшего школьного возраста? У Бабая две внучки, обе уже взрослые; девка Футболиста мала еще, в первый класс вот-вот пойдет; у Федотыча одни парни. Какая-нибудь сводная сестра или племянница Принца? Неужели за ними во дворце присмотреть некому, обязательно в интернат отдавать? Глупости.
– А может, оставите Хелену у меня? – предложила Виктория. – Куда вы ее денете? Запихнете в новый интернат, где все проблемы начнутся с начала?
Он вздохнул.
– Спасибо за предложение, Виктория Павловна. Хеленке с вами хорошо, и, если бы это зависело от меня… Но она не согласится. Она хочет, чтобы я ее забрал. Как обещал.
Виктория покачала головой.
– Вам же не позволят держать девочку на военном корабле.
Он криво усмехнулся.
– А я не стану спрашивать разрешения. Да и маловато в штабе чинов, которые могут что-то запретить контр-адмиралу, – адмиральская звезда ныне украшала его правый рукав. – Честно говоря, я думал, что умру, и выполнять обещанное не придется. Но я живой, – исхудавший, бледный, поседевший, но в глазах – так и не погасшие искры жизни, разгорающиеся с новой силой. – А раз так, я сделаю то, что обещал, и пусть главнокомандующий подавится своим коньяком, если это ему не по нраву.
– Хеленке повезло с отцом, – слабо улыбнулась Виктория.
– Да нет, не повезло, – со
