приходилось рассчитывать на местную аристократию, кровно заинтересованную в успехе этой кампании, да самого Старейшины Дома Романовых.
Впрочем, мне пока до этого не было никакого дела. Смысл забивать голову теми вещами, на которые ты повлиять не можешь? Интриги высшей аристократии, ставка военного командования Имперской Стражи и прочие персоны подобного ранга были вне поля моих возможностей. А вот высящаяся напротив крепость, собственный отряд, что зарекомендовал себя одним из лучших в корпусе и подготовка моих подчиненных-чародеев — дело другое. На это я повлиять был в силах, и именно этому я отдавал все силы.
— Господин Аристарх, ваши бойцы практически все усвоили комплекты усиливающих зелий, — отчитался Арсений Шапкин. — Бойцы усвоили его отлично. Кстати, число желающих войти в гвардию вашего Рода достигло ста процентов. Рекомендую принять их клятвы как можно скорее — на этих остолопов ушло слишком много ресурсов, что бы в столь сжатые сроки довести до пристойного уровня боеспособности.
— Конечно достигло, — хмыкнул Приходько, открывая глаза и выходя из медитации. — Видел я, как вы их гоняете и какие речи ведете. Вас послушать, те, кто не присягнут, могут не рассчитывать на выживание, те же, кто преклонят колено — сразу станут ядром пусть молодого, но очень перспективного Рода, и после войны они будут в золоте, водке и сиськах просто купаться.
Моего заместителя изрядно раздражала десятка Шуйских, которая прибрала всю власть в моём отряде в свои руки. И было отчего — десяток дружинников моего прежнего Рода всё ещё показывал выучку и навыки, с которыми мой заместитель ничего поделать не мог. Эти звери били его по всем направлениям — тактика, стратегия, навыки обучения бойцов, холодное оружие и огнестрел, арсенал доступных чар и даже индивидуальные поединки, во всём мой нынешний зам им уступал.
Он был взрослым и повидавшим жизнь человеком, потому его легкое раздражение не переходило черту дозволенного. Всё же глядя на то, как выгодно отличались наши бойцы от остальных вольных отрядов, язык не повернулся бы жаловаться на работу этого десятка. Но и Влада я отчасти понимал. Человек всю жизнь мечтал стать Мастером — и вот, достигнув этого уровня, он на любом учебном поединке ловит от этих типов оплеухи. Хотя не признать, что это дает свои плоды, тоже было нельзя — регулярные поражения от рук Адептов стимулировали его расти над собой куда сильнее, чем любые мои речи. Он уже освоил Доспех Стихии Огня, к которому у него неожиданно обнаружилась предрасположенность по достижении нового ранга, и одно достаточно мощное атакующее заклятие Мастерского уровня — Плевок Лавы. Не Копьё Магмы Святослава, конечно, но тоже вполне себе мощное атакующее заклятие по одиночной цели.
— Кнут и пряник, — пожал плечами Арсений. — Они вообще должны почитать за великую честь присоединиться к гвардии Николаевых-Шуйских. А держать у себя тех, кто по истечении контракта просто уйдет от тебя, унося все полученные знания и блага… Я не шутил — не присягнувшие шли бы всегда в первом ряду и на самые опасные задания. И их жизнями мы сберегли бы жизни тех, кто действительно будет верен. И в чем здесь ошибка?
В голосе Адепта слышалась скрытая издевка. Мол, ты вот тоже, братец, клятву не давал. Но сидишь здесь, учишься чарам уровня бояр, поглощаешь драгоценные ресурсы и никакой реальной пользы от тебя нет. И Влад это понял — вон, как торопливо зыркнул в мою сторону и сразу отвел взгляд. Ну да, в словах Арсения есть смысл — то, ради чего я брал Приходько, успешно взяла на себя эта десятка. И пользы от них куда больше, чем от моего зама в обозримом будущем.
— Кстати, я бы хотел, наконец, поднять давно интересующий меня вопрос, Арсений, — обратился я к Адепту. — А что вас самих держит подле меня?
— Приказ господина Фёдора, — пожал плечами тот.
— Будь дело в одном лишь приказе, вы бы так не вкладывались ни в обучение моих людей, ни уж тем более не отправились бы сюда с моим отрядом, — поднял я бровь. — Десятитысячное войско Шуйских в ста километрах к северу — с тремя Архимага Рода, с Наследником и частью дружины. Вы были бы там, не будь у вас своих мотивов держаться подле меня. Смысла деду Фёдору слать ко мне таких шпионов нет — любые знания, что ему могут понадобиться, он вполне способен у меня просто купить. Приказ Главы?
Мужчина бросил короткий взгляд на Приходько, что невозмутимо сидел рядом, всем своим видом показывая, что не намерен покидать шатер. Но кое в чем Шапкин был действительно прав — Влад Приходько тянул со своим ответом по поводу присяги мне. А потому о полном доверии речи идти не могло. Некоторые вещи не предназначены для ушей тех, кто не определился с ответом на этот важный вопрос…
— Оставь нас одних, — спокойно сказал я, обращаясь к Приходько.
Того задело это требование. Он не показывал виду, но я видел по чуть дрогнувшим уголкам губ — зацепило его мое недоверие.
— Что, теперь ты будешь слушать только тех, кто поклялся тебе в верности? — поднял он брови, не торопясь вставая. — Только вот они тебе тоже ни в чем не клялись. И безоговорочно доверять ему и его людям я бы не стал. В конце концов, не просто ж так ты теперь Николаев, а не просто Шуйский, верно?
— И тем не менее он прав, Влад — я сделал более чем достаточно для того, что бы у Приходько был собственный Род. Но это не значит, что я теперь обязан все свои секреты делить с тобой. Покинь помещение, пожалуйста, и хорошенько подумай — ты просто наёмник на оговоренный срок или мой человек.
Нахмурившийся чародей вышел под насмешливым взглядом Шапкина. Впрочем, если последний думал, что моя реакция вызвана его словами, то он не прав. Просто… Знаете, люди, достигнув желаемого, получив определенную силу или власть, показывают иную сторону себя.
Есть расхожее выражение — деньги меняют людей. Я даже проверял — оно в обоих мирах есть. Впрочем, это истина такого рода, что она даже непреложнее законов магии или физики. Вот только это лишь поверхностное суждение. На самом деле власть или деньги не меняют людей, нет. Просто когда ты беден и слаб, тебе волей-неволей приходится придерживаться определенных вещей, показывать себя с определенной стороны — той, что получше. Иначе слабому и бедному придется худо, поверьте, знаю по себе.
Но вот достижение власти или богатства позволяют людям показать истинного себя. Положение, когда фортуна к тебе лицом и ты можешь сам заказывать музыку своей жизни, быстро отображает всё то, что человек скрывал прежде. Причем не перед теми, кто и сейчас ему равен —
