покраснел и распух.
— Даже не вздумай, — оборвал Дерен.
— А если он опять... Он же теперь не отстанет, пока не получит своё!
— Нужно научиться давать мерзавцам отпор.
— Я умею. Я училась... Но на аристократах это не работает. У меня руки отнимались от его голоса...
«Ну, не очень-то и отнимались», — подумал Дерен и бросил на Майле оценивающий взгляд.
Девушка была крепенькая, и сопротивлялась она не так уж плохо для своего веса и возраста.
— Волю тоже надо тренировать, — пояснил он. — И особенно чутьё, восприятие мира. Умение выйти из зоны «чёрной охоты», скользнуть в ментальный «карман», где тебя не достанут. Это не требует какого-то особенного дара, просто нужно учиться.
— Да кто ж меня будет такому учить? — всхлипнула Майле.
— Я буду гостить в усадьбе леди Антарайн два месяца. Обучать девиц не умею, но одну придётся. Найду и для тебя полчаса. Но учти — жалеть ленивых учениц, которые ревут по пустякам, не в моих правилах. Чтобы я видел на твоём лице слёзы в первый и в последний раз.
— Я... знаю, кто ты! — выдохнула девушка и высморкалась. — Ты новый наставник леди Сайко! Имперский военный Вальтер Дерен! Она мне все уши про тебя прожужжала!
Пилот кивнул.
— Будешь ещё плакать?
Майле помотала головой.
— Вот и молодец. Не бойся рыжего. Лучше расскажи мне, зачем он заявился ночью в усадьбу леди Антарайн?
Столица экзотианской Асконы — Акра, резиденция Дома Оникса
Майле, конечно, соврала, что больше не будет плакать.
Её трясло даже в ванной. Она закрылась в кабинке и замерла, окружённая тёплой водяной взвесью.
Новый наставник леди Сайко был прав: она — тупая безвольная дура. Зачем она послушалась леди Антарайн?
«Это нехорошо, что ты одеваешься, словно юноша. Комбинезон — это конечно мило, Майле, но здесь ты должна носить юбку...»
Девушка сжала кулаки и изо всех сил врезала по прозрачной стенке кабинки. Чтобы больно! Чтобы научиться уже настаивать на своём!
— А-а! — она взвыла от боли и выругалась по-алайски: — Квэста гата! Ано то да хэрба!
Ну ведь она же могла ответить леди Антарайн: «Не нравится — так увольняйте меня! Я всё равно буду носить комбинезоны! Я вам не прислуга! Вот!»
Но Майле струсила. Леди Антарайн такая строгая, как с ней спорить?
А ведь раньше, пока Майле носила только комбинезоны, этот противный Ирик Дисталь даже внимания на неё не обращал.
И она даже не думала, что сегодня, после удивлённого: «Какие ножки!» — последует вот такое.
Скотина! Какая же он рыжая скотина!
Майле никогда раньше не ощущала себя такой беспомощной перед мужчиной.
И в Администрат на него не пожалуешься. Аристократы не подчиняются законам для простолюдинов. У них свои суды чести.
Нужно было просто держаться от них подальше. Зачем она только влезла во всё это?
Слёзы опять тихонечко потекли. Хорошо, что в наполненной водяными испарениями кабинке их не было видно.
Как хорошо, что наставник леди Сайко случайно проходил мимо. И как плохо, что ей опять так ужасно не повезло!
Он же всё видел! Видел её с задранной юбкой и без… Без…
Рыжий гад сорвал с неё нижнее бельё, и она лежала там совсем голая!
Майле зарыдала. Как ей теперь встретиться с ним днём и посмотреть в глаза? Да если бы она сама такое увидела, она бы уснуть не смогла!
Девушка выбралась из кабинки. Сушиться не стала — завернулась в полотенце и забилась под одеяло.
Воля? Откуда у неё воля? Она не аристократка.
Это передаётся генетически, наверное. А она даже не чистых кровей. Её отец был имперцем, а мама…
Когда началась война, отец вернулся на Аннхелл. Он сказал маме, что это неправильно, жить одной семьёй, когда Империя воюет с Содружеством. Он её бросил.
Майле была поздним ребёнком. Мама сразу как-то начала сдавать, и умерла, когда Майле едва сравнялось семнадцать. Был ли виноват отец?
Она вспомнила суровое лицо наставника — он тоже был наполовину имперцем. И настоящим воином, в отличие от местных аристократишек.
Наверное, он убил многих людей. Сайко весь вечер про это говорила. Про то, что он очень злой и настоящий воин.
Но разве злой человек стал бы спасать незнакомую девушку? Да к тому же безродную?
Они потому сегодня и заболтались до ночи. Сайко переживала, что этот Дерен потребует от неё что-то ужасное. Ведь все знают, что истинный цвет Дома Оникса утерян. Так что же он будет с ней делать? Как будет выжимать из неё нужные тона?
Одно дело, если бы он прилетел на пару дней, посмотрел, что она не подходит, и улетел восвояси. Но его вызвали на два месяца! И как он захочет её учить? Морить голодом? Не пускать на танцы и на прогулки?
И жаловаться леди Антарайн бесполезно. Она сама рассказала Сайко, сколько труда ей стоило уговорить капитана крейсера, на котором служил этот Дерен, чтобы его отпустили!
Леди Антарайн пришлось обратиться за протекцией к человеку низкого статуса, к главе торгового союза Рюку Хилингу, который был тайно в неё влюблён!
Майле вздохнула. Для аристократии все эти влюблённости и тайные воздыхания были ужасно важны. Но теперь она не понимала, как вообще можно влюбиться в аристократа. Особенно такого противного, как рыжий Ирик Дисталь.
Вот в наставника Дерена она, может быть, и влюбилась бы. Если бы он не видел её с голым задом, когда загорелся свет. Какой стыд!
Нет, решено! Утром она напишет Сайко, что больше у них не работает. И напишет письмо леди Антарайн с продуманной мотивацией отказа.
Вот только чем она будет платить за университет?
Ей хватило способностей поступить на факультет ландшафтного дизайна, но съёмное жильё в столице стоило дорого: дизайну «по удалёнке» не учат. А эта учёба была для неё мостиком к будущей карьере.
На Асконе удалённые от города поместья и маленькие посёлки — самое модное жильё…
К карьере?
Кулаки Майле снова сжались.
Так значит, она стерпела бы и надругательство над собой?
Значит, из-за денег она бы снова пришла на работу, даже если бы он её изнасиловал? И продолжала трудиться, молясь каждый день Белым, чтобы не столкнуться с ним в тёмном коридоре ещё раз?
Ну уж нет! Завтра она увольняется.
Ничего, она найдёт себе другую работу. Обязательно.
Ночью Майле снился жуткий сон. Собака с рыжей
