Я задумался.
– Значит, Уильям ищет пасынка, чтобы его прикончить?
– Он уже пытался. Дважды. Поэтому Рик и сбежал из дома. Мальчик боится за свою жизнь. Забился в самый далекий, самый мерзкий уголок мира, – туда, где отчим не сможет его достать.
Я кивнул.
– Но почему Уильям не сразу начал его искать?
– Он пытался. Но когда узнал, что Рик стал сталкером в Зоне… Билли успокоился. Думал, Ричард скоро погибнет. Люди там умирают часто …
– Как и везде, – согласился я. – Но юный гаденыш так и не захотел подыхать?
Дайана кивнула.
– Билли следит за ним. Говорят, что дела у Рика идут неплохо. В Зоне его уважают.
– И тогда Уильям обратился ко мне?
– Да. Он мог бы просто послать туда эту гориллу…
Голос Дайаны дрогнул.
Я понял, она боится мистера Питбуля.
– Но тогда бы все могли заподозрить, что Уильям сам приказал убить пасынка. А если это сделаете вы…
– Потом мистер Питбуль прикончит меня, и концы в воду? – я кивнул. – Это как раз понятно. Но что у вас за интерес в этом деле, Дайана?
Она улыбнулась.
– Билл на мне никогда не женится. Я это знаю. Пока я молода и красива, но со временем… Когда мы расстанемся, я останусь ни с чем. Я этого не хочу. А Ричард… Если я помогу ему, он наверняка захочет меня отблагодарить.
Ту, кто занял место его матери?
Я в этом сомневался.
5
– Вниз?
В лифте стоял человек.
Высокий, с худым лицом, в темном шелковом пиджаке.
– Да, пожалуйста, – сказал я.
– Вы знаете, что боль уменьшает мозг? – спросил незнакомец.
– Что?
Он тихо засмеялся.
– Любопытно, да? Врачи это доказали. У тех, кто живет с хронической болью… стрессом… депрессией… мозг уменьшается на 11 %. Никто не может объяснить, почему.
Его темные глаза вспыхнули.
– Думаю, это значит, что бедные глупее богатых. Им ведь приходится так много страдать.
Он взмахнул рукой.
Серый порошок взмыл в воздухе. Окутал мое лицо, запершил в носу.
– Задыхаетесь? – спросил незнакомец.
В голосе его звучало участие.
Я схватился за горло.
– Чувствуете, как кровь стучит в голове?
Мой рот распахнулся в беззвучном крике. Я хотел бежать, звать на помощь, – делать хоть что-нибудь. Но вместо этого лишь стоял там, держась за горло. Все мышцы скрутило тугим узлом, я не мог даже пошевелиться.
– Порошок из кожи болотных зомби, – пояснил незнакомец. – Очень ядовит.
Он поднес руку к лицу, вдохнул.
– Если нет привычки…
Колени у меня подогнулись. Я упал.
– К вам сегодня приходил Дэрринг, не так ли?
Я едва мог различить слова. Кровь стучала в ушах, – казалось, вот-вот, и она польется из глаз. А может, уже течет?
– Пасынка найти хочет…
Незнакомец улыбнулся, едва заметно.
– Но вы ведь не станете искать его, мистер Хорс. Верно? Забудете о нем, о Дэрринге, обо мне… И будете жить дальше.
Он наклонился ко мне, заглянул в глаза.
– Задумайтесь, какое это великое счастье. Жить дальше…
6
Я очнулся.
В голове стучало, боль и слабость растекались по мышцам. Чувство было такое, словно я надел плоть на свой скелет наизнанку, – и теперь каждая косточка, каждый нерв бьются в бессильном страхе, задыхаясь в объятиях полугнилого мяса.
Мое тело дернулось, рывок отдался в запястьях. Я понял, что прикован к стене наручниками.
– Вот вы и проснулись, мистер Хорс, – сказал незнакомец.
Он стоял передо мной, и улыбался.
– Как вы? Думать можете?
Человек шагнул ближе, протянул руку и раздвинул мне веки.
Заглянул в зрачок.
– Иногда эта дурь выжигает мозг… Делает из человека полного идиота.
Комната казалась огромной.
Грязные железные стены затянуты паутиной труб. Вдали я видел окно, заклеенное газетами.
Как я сюда попал?
Вряд ли Вацлав тащил меня по холлу гостиницы, забросив на плечо. Нет, скорее, он поднялся на крышу, – а там нас ждал вертолет. Теперь мы в одном из старых, давно заброшенных зданий, на окраине Сингапура.
Бросишь здесь труп, – никто и никогда не найдет.
Я и сам так пару раз делал.
Полустертая надпись на облупившейся стене – «21 этаж». Высоко забрался, дружок… Видать, мы под самой крышей. А вертолет, – он там, на площадке, прямо надо мной.
Только бы до него добраться…
Темные коридоры, струями запекшейся крови, корчились и уползали в тревожное никуда. Резко пахло мочой. На полу деловито сновали серые крысопауки.
– Забавные твари, верно? – спросил незнакомец.
Он проследил мой взгляд.
– А знаете, еще лет десять назад все верили, что Зона никак не повлияет на остальной мир. Подумаешь! Парочка артефактов. Игрушка для досужих ученых и богатых бездельников.
Я смотрел, как большой, мохнатый крысопаук пожирает человеческую ладонь.
Мне почему-то не хотелось знать, откуда она здесь.
– Но во вселенной все связано, мистер Хорс, – сказал незнакомец. – Нельзя открыть дверь, и надеяться, что туда никто не войдет. Вот это…
Он кивнул на тварей, ползавших по полу.
Людей те не боялись. Совсем.
– Только первый звоночек. Завтра… может быть, послезавтра… Эта зараза растечется по всему миру. Мутации. Заражения. Аномалии.
Незнакомец небрежно пожал плечами.
– Как знать! Может, нам бы и удалось удержать их в Зоне. Не дать растечься по всему миру. Только ведь никто этого не делает. Ученые! Наемники! Сталкеры! Все спешат туда, отщипнуть кусочек безумия. А чем станет мир через пятьдесят лет? Сто? Об этом никто не думает…
Он взял меня за подбородок, заставил поднять лицо.
– Впрочем, вас это не должно пугать, мистер Хорс. Вы не доживете.
Где-то далеко капала вода.
– Чего ты хочешь?
Своего голоса я не узнал.
– И кто ты?
– Меня звали Вацлав Бенич… Когда-то. Очень давно.
Странная судорога прошла по его лицу.
– Что вы знаете об огне, мистер Хорс? Говорят, он очищает. Это неправда.
– Зачем я тебе?
Серые тени двигались.
Вацлав был не один, – там, за его спиной, стояли двое бандитов. В полумраке я лишь с трудом мог их рассмотреть.
Думаю, это им достанется честь меня закопать. А если улыбнется удача, – парням разрешат еще и разрезать мое тело на части.
– Есть у нас один общий друг, – сказал Вацлав. – Его зовут Питбуль. Не могли бы вы ему кое-что передать?
– Что? – спросил я.
– Вот это…
Он врезал мне в живот.
Я дернулся, наручники зазвенели.
– И это…
Вацлав ударил меня в лицо.
Голова дернулась, в глазах потемнело. Наверное, на пару секунд я вновь потерял сознание.
Когда открыл глаза, – Бенич надевал на правую руку кастет.
Сухо лязгнули маленькие пластины, из жидко-кристаллического металла, и оружие превратилось в сплошную металлическую перчатку.
