Ознакомительная версия.
Ещё несколько осторожных шагов, и Жора видит, то, что видел в своих снах много раз — небольшая площадка в ложбинке на вершине горы, миниатюрный очаг из камней, на нём закопченный чайник, рядом какие-то сумки. Чуть поодаль, на краю обрыва, стоит крупнокалиберный пулемёт на станке, накрытый мешковиной. Тряпка свисает с него почти до земли, виден только ствол, задранный в небо, с набалдашником на конце, и часть снаряжённой ленты, с торчащими из неё крупными жёлтыми патронами. Ещё чуть подальше, в скале чернел щелеобразный проход в небольшую пещеру, перед ним, на ковриках для намаза стояли на коленях два «духа» и молились, припав лбами к земле. Один поднял голову, на его бородатом лице отобразилось изумление. Он, не вставая с колен, потянулся к потертому «калашникову», который стоял, прислонённый к ближайшему валуну. Гремит раскатистой очередью Жорин автомат, стреляет он от бедра, но дистанция пистолетная, метров двадцать, промахнуться невозможно. Жора отчётливо видит облачка пыли, которые выбивают его пули из пакистанской куртки-парки «духа», и тот валится мешком. Но падая, он невольно прикрывает своим телом напарника, и тот, моментально поняв — что к чему, рыбкой ныряет в спасительную темноту пещеры. Жора успел дать вдогон короткую запоздалую очередь, но сразу понял, что, скорее всего — не попал. Он кинулся к входу в пещеру и… проснулся.
Этот сон Жоре снился уже не раз, каждый раз в мелочах немного разный, но в основном происходило одно и то же. Это был один из первых Жориных боёв в Афгане. До этого были, конечно, перестрелки, но вот так — лицом к лицу, этот бой был первый. И первый раз Жора отчетливо видел, как выпущенные им пули попадают во врага.
В тот раз их группу забросили вертолётом на перехват каравана из Пакистана. Местные безопасники-хадовцы откуда-то узнали, что ожидается большой груз. Помимо всякого оружия, скорее всего, там будут и Стингеры, столь ненавидимые советскими лётчиками, а это знатная добыча. Захватившие эти пусковые установки могут смело «крутить дырочки» — без награды не останешься. Основная сводная механизированная группа выдвигалась на перехват через Джелалабад, в направлении главного маршрута каравана, а несколько маневренных подразделений спецназа забросили вертолётами в места менее вероятного прохода «духов». Причина проста — следовало подстраховаться, поэтому и было принято решение отправить немногочисленные группы, усиленные «Шмелями», «Рысями» и гранатометами «Пламя» для занятия высот, контролирующих возможные альтернативные маршруты каравана.
Чтобы не спугнуть «духов», вертушка выбросила Жорину группу в нескольких километрах от высотки, на которой им следовало оборудовать НП. И вот, следуя по маршруту, они и нарвались на замаскированную пулемётную точку-ловушку для советских вертолётов.
В другое время уничтожить такую цель было бы очень даже неплохо, но сегодня перестрелка могла спугнуть караван, а это на сегодня это была цель номер 1. Поэтому командир группы лейтенант Суховатый только осуждающе покачал головой, когда добрался с основной частью группы до места перестрелки. Жора лишь развёл руками — Нос к носу столкнулся, тащ лейтенант, даже подумать времени не было!
Лейтенант лишь махнул рукой — мол, и сам всё понимаю, тихо тут никак не сработать…
Жора быстро, вполголоса, будто это имело значение, доложил, что один из «духов» успел укрыться в пещере. Лезть во мрак убежища дураков не было, да и время поджимало. Поэтому вход в пещеру просто загородили пулемётом «духов». Его втиснули в проход прямо на станке, предварительно сняв затвор, и запихнув под железяку станка мину МОНку, установленную на неизвлекаемость. Уже отдалившись от места стычки на довольно большое расстояние, Жора услышал эхо далёкого взрыва, почти наверняка поставившего точку в жизни неизвестного «духа».
Караван, кстати, тогда защучила основная сводная мехгруппа, а на долю Жориной команды достался лишь жалкий остаток банды, уходивший от разгрома. Десяток мулов и верблюдов, навьюченный тюками с боеприпасами (Стингеров там, увы, не было) был истреблён весь, до последней скотинки и погонщика. Ушло лишь два всадника, по которым стреляли все, но душманам в это раз повезло уйти — никто не попал, ни во всадников, ни в лошадей… Жоре тогда было гораздо жальче бессловесных тварей, чем их хозяев. Поэтому, взяв СВД-шку снайпера, раненого шальной пулей в плечо, Жора хладнокровно ловил в сетку прицела фигурки «духов», карабкающихся по склонам ущелья в попытках уйти, нажимал на спуск и видел, как кувыркаются вниз по склону их тела, теряя амуницию. Бой кончился быстро, поскольку деморализованные «духи» толком и не сопротивлялись.
Домой Жорина группа вернулась полностью и без потерь, было лишь трое раненых, и то — легко. Почему-то именно этот первый бой часто снился Жоре, не смотря на то, что позже были куда более впечатляющие моменты, когда Жора и его товарищи буквально по лезвию ножа проходили рядом со смертью.
Но вот ночной морок сна исчез, Жора потихоньку возвращался в настоящее.
Открыв глаза, он увидел уже знакомую комнату, разница была лишь в том, что на шикарном, прежде пустом резном стуле сегодня находилась его одежда — трусы и привычная Жорина зеленая футболка, и ФРГ-шный камуфляж из гортекса цвета «осень». Отсутствовали только куртка и ботинки, зато на полу имелись забавные войлочные тапочки-чуни с отворотами. Их, то ли сделали из старых валенок, то ли они изначально задумывались войлочными.
Окаянный мочевой пузырь опять принуждал предпринять очередные необходимые действия. Жора сел на диване, спустив босые ноги на пол, и, первым делом, ощупал свою многострадальную голову — повязки уже не было, но за левым ухом отчетливо прощупывался то ли шов, то ли шрам. Дверь в комнату на этот раз была закрыта, и Жора поспешил одеться, благо его трусы «боксеры» лежали на стопке одежды сверху.
Ни треноги капельницы, ни столика с прочими медикаментами рядом с диваном уже не было, и Жора, затягивая ремень на камуфляжных штанах, с любопытством огляделся. Интерьер, в общем, ему был уже знаком. Из ранее не замеченного имелся только массивный письменный стол темного резного дерева, явно старинной работы. У стола стояло также резное, с кожаными сидением, спинкой и подлокотниками, полукресло. Чуть левее стола имелось окно, прикрытое тюлевой занавесочкой. Дневной свет, лившийся из него, не оставлял особенного сомнения во времени суток.
На столе царил идеальный порядок — никаких разбросанных бумаг, лишь настольная лампа и канцелярская подставка-календарь, заполненная ручками и карандашами. В дальнем правом углу стола белел пластиком монитор компьютера с системным блоком, клавиатуры и «мышки» видно не было. Протиснувшись между книжной полкой и столом, Жора отодвинул занавеску и выглянул в окно.
Ознакомительная версия.
