– Эгон Колир, капитан в отставке, к вашим услугам, – после чего сел и принялся невозмутимо набивать трубку.
Сидящие за столом замолкли, ожидая продолжения, но, судя по тому, с каким сосредоточенным видом Колир готовился закурить, он не был настроен на разговор.
– Что-то не клеится у нас сегодня беседа, – с сожалением произнес капитан Бент.
– У меня еще вопрос, капитан, – подал голос Алекс. – Только он не касается исторических походов и сражений…
– Я вас слушаю
– Разве обычные купеческие суда не совершают рейсы в Хассийское княжество?
– Почему не совершают? Совершают. Довольно часто находятся купцы, на свой страх и риск снаряжающие шхуны со срочным грузом, но тут им приходится рассчитывать только на собственное везение… – Элиас Бент тяжело вздохнул. – Когда-то мой близкий друг не вернулся из такого плавания.
Я решила отвлечь нашего доблестного капитана от тяжелых воспоминаний:
– Я давно хотела узнать, почему ваш корабль называется «Прекрасная Рашель». Ведь это вы согласно традиции дали название кораблю, когда он был построен и передан вам под командование?
– Да, это название кораблю я дал… и как же давно это было. Когда-то я встретил девушку, такую же прекрасную, как и вы…
– О, капитан, не заставляйте меня краснеть…
– Я влюбился с первого взгляда и предложил ей руку и сердце. Она согласилась, но поставила одно условие… – Бент замолчал.
– Какое же? Не томите нас, капитан!
– У нее пропал в море отец. И Рашель поклялась, что никогда не свяжет свою жизнь с моряком.
– И что же произошло дальше?
– Рашель осталась верна клятве… Когда я одумался, было уже поздно. Она вышла замуж за другого.
– Понятно, – пробурчал Алекс. – «Эй, моряк, ты слишком долго плавал…»
– Вы правы, молодой человек, – сухо ответил капитан и поднялся из-за стола. – Кажется, вы хотели что-то обсудить со мной? Пожалуйте в мою каюту.
Элиас Бент и Алекс покинули кают-компанию. Купцы тоже откланялись и ушли. За столом остались только я и молчаливый капитан в отставке Эгон Колир, окутанный облаками ароматного дыма, смотрел на меня.
Ну вот, поговорила, называется! Расстроила капитана, некстати упомянула Келлоса, пыталась вызвать на откровения совершенно незнакомого человека… Нет, положительно мне нельзя появляться в приличном обществе. Келлос был прав, когда не разрешал мне присутствовать на званых вечерах и балах. Мне надо жить где-нибудь в глухомани, как родичи Мориса!
– Пожалуй, я пойду, – произнесла я в пространство и поднялась из-за стола.
Уже на выходе из кают-компании меня догнали слова Эгона Колира:
– Если вас действительно интересуют события, связанные с Материком Черного Мага, я могу как-нибудь рассказать, что там случилось…
* * *
– Ты знаешь, что такое одиночество?!
– Ну, я не раз в жизни испытывал это чувство. Любой человек остается время от времени один…
– Да ты даже не понял, о чем я спросила!
– Тогда, будь добра, объясни, если я такой тупой.
– Не паясничай… Я не собираюсь копаться у тебя в душе, чтобы выяснить, что ты собой предоставляешь. Да и вряд ли ты это позволишь. Хотя могла бы попробовать… Сядь! – Я толкнула его обратно в кресло. – Не бойся, не трону! Не настолько ты меня интересуешь, чтобы препарировать твою душу. Просто я попытаюсь кое-что тебе объяснить…
Он откинулся в кресле, всем своим видом показывая, что ему не очень-то интересно, но если настаивают…
– От этого очень рано взрослеешь… когда начинаешь понимать, что ты чем-то отличаешься от окружающих. Когда твои вчерашние друзья испуганно шарахаются от тебя, когда при твоем появлении стихает разговор и ты видишь по смущенно отводимым глазам, что говорили о тебе. Когда единственный близкий тебе человек с таким ужасом смотрит на тебя, думая, что ты не замечаешь выражения его лица… А надо делать вид, что не замечаешь этих взглядов, чтобы не потерять последнее связывающее тебя с миром людей. Но потом и этого человека уносит смерть, и больше нет никого в целом мире, кому можно доверчиво положить голову на плечо, зная, что тебя не оттолкнут брезгливо и не уподобятся тем, кто в лучшем случае будет просто терпеть тебя как неизбежное неудобство. Как можно оценить радость при встрече соплеменников и отчаяние, когда приходит понимание, что ты для них чужая и никогда, ты слышишь, никогда не станешь своей! Снисходительная дружба хозяйки дома, где ты существуешь на неопределенном положении между прислугой и любимым домашним животным, подобострастие еще вчера таких заносчивых слуг, разглядевших благосклонность хозяев, похотливые взгляды гостей, видящих только красивую фигуру… Ни один из встреченных мной до сих пор не разглядел во мне человека. Да-да, человека! И вот, когда рассказанная в детстве сказка о встрече с принцем вдруг становится реальностью, когда на твоем, казалось бы навсегда определившемся, пути вечного изгоя возникает человек из твоих снов и ты понимаешь, что это твоя судьба… И читаешь в его глазах, что не ошиблась! Наконец-то дождалась!…
Я остановилась и посмотрела на Алекса. Он, опустив голову, смотрел в пол.
– Теперь ты знаешь, почему я с такой готовностью последовала с вами. Можешь мне верить или не верить – твое дело. Но пока я дышу и могу передвигаться без посторонней помощи, никакая сила на свете не сможет помешать мне остаться с Артемом.
Эгон Колир. Экспедиция на Материк Черного Мага
Еще бы Келлос предавался воспоминаниям о походе на Материк Черного Мага! Кто бы он ни был, Черный Маг или нанятый им неизвестный гений, но начальника внутренней стражи он переиграл вчистую.
Миносское княжество посылало экспедиционный корпус не наобум. Когда прекратилась связь с жившими в тех местах кобольдами, поначалу на это не обратили особого внимания. Кобольды – народ своеобразный, все решения в анклавах принимаются старейшинами, автоматически приобретая силу закона, и не было случая, чтобы кто-то из соплеменников не подчинился. Ну замолчали, ну прекратили торговые отношения… И раньше такое случалось, а потом через какое-то время кобольды являлись как ни в чем не бывало, даже не пытаясь объяснить своим торговым партнерам из числа людей, что же заставило их остановить торговлю. И хотя наши купцы порой несли ощутимые убытки, кобольдам прощалось то, что другим не сошло бы с рук. Уж больно качественные и частенько уникальные вещи предлагались подземными жителями. Так что выгода от торговли перевешивала загадочное и непредсказуемое поведение кобольдов.
Поэтому никого не насторожило молчание Материка. Так называлось в те времена это место, без нынешней добавки. Потом к нам по дипломатической линии пришпо письмо из Гунта. В Горном княжестве подавляющее большинство населения составляют кобольды. Живущие там с незапамятных времен люди переняли многие обычаи подземных жителей и временами бывают большими кобольдами, чем сами кобольды. Так вот наместника (или князя, как они стали себя именовать в последнее время) беспокоило странное поведение кобольдов Гунта и кобольдов Материка. Отсутствие между ними всяких контактов. Такое поведение кобольды могли себе позволить в отношении людей, но не своих соплеменников. Видимо, коренных жителей Горного княжества не на шутку взволновало молчание сородичей, если они обратились за помощью к людям. И вот тут в нашей истории появляется Келлос. Князь Миносского княжества решил послать на Материк разведку. Как я считал тогда и остался при своем мнении сейчас, туда надо было скрытно послать команду из отряда горных стрелков, которые находились под моим командованием. Это была элита армии. Каждый человек, прежде чем попасть в отряд, проходил жесткий отбор. Без преувеличения могу сказать, что находившиеся под моей командой люди могли все. Кроме магии, конечно. Именно на это упирал Келлос на военном совете, когда выступил против моих стрелков. Он предложил послать вампиров, аргументируя это тем, что уж они-то, в отличие от людей, распознают любую магию. Кроме того, сыграло свою роль и их умение летать. Значит, возрастала скорость доставки сообщений. В общем, на военном совете взяла верх точка зрения Келлоса.
