Лаборатория медленно заполнялась мужчинами из отряда Дабла, и протиснуться к пленному оказалось не так-то просто. Все на взводе, а угрюмый вид некоторых буквально подталкивает к мысли, что обострять ситуацию не стоит - можно легко получить заряд плазмы в брюхо. Тем не менее, мне удалось протиснуться поближе, и присев на корточки, разглядеть причину панического всхлипа Марсии.
Парень лежал на боку, и безумно вращал глазами, словно не замечая окружающей реальности. Под слоем крови и пятен засохшей грязи проглядывали зловещего вида татуировки, а извилистые, 'мясистые' борозды через все лицо наводили на мысли о ритуальном шрамировании дохристианских времен. При взгляде на него я наконец уловил разницу между жителями 'Титана' и настоящими кочевниками. Этот выглядел натуральным людоедом, и присутствие чернокожего Дабла лишь усиливало контраст.
Глава 14
Взбешенный негр не скрываясь протащил пленного через весь корабль, и теперь мы полной мерой расхлебывали последствия. Вслед за боевиками в небезграничную площадь лаборатории начала вливаться взбудораженная толпа зевак. Пока человек двадцать толпилось возле входа, самые отчаянные уже просочились внутрь 'на плечах' отряда.
Пользуясь тем, что Дабл ненадолго отвлекся, и стремясь держаться подальше от его вооруженных ребят, один из кочевников попытался бесцеремонно оттолкнуть меня в сторону. Получив локтем в живот, он возмущенно вскинулся и начал качать права. Построенная на матах речь и привлекла внимание негра. Угрюмая команда последовала незамедлительно:
- Пуха, Крис, гоните всех отсюда, и сами - на выход.
Подгоняемые незлобными тычками, недовольные покидали лабораторию вполоборота, чуть не подпрыгивая от любопытства. Идти было некуда, поэтому я откинулся на койку и заложил руки за голову. Если Дабл скажет 'погуляй', придется удовлетворять свое любопытство позднее, вытягивая информацию из его дочери.
Думаю, Мара не станет запираться. У нас сложились нормальные отношения, не в последнюю очередь из-за того, что я не воспользовался ситуацией и не затащил ее в койку. Протрезвевшая девчонка была мне искренне благодарна. Опека чернокожего папаши оказалась чрезмерной, и спокойно ковыряющаяся в чужих внутренностях девушка краснела как школьница, когда дело доходило до романтических отношений.
Ее смущение особенно бросалось в глаза во время общения с Раулем. Судя по тому, что оба становились косноязычными, между ними явно что-то промелькнуло. Да что там говорить, если лейтенант в последнее время все реже доставал заветную фотографию любимой. Мулатка стремительно вытесняла белобрысую невесту из сердечного пространства бравого пилота. Эффект медсестры?!
Даже сейчас она старалась держаться поближе к очнувшемуся, и слегка ошарашенному лейтенанту. Наблюдая за парочкой влюбленных, я против воли улыбнулся, и слегка вздрогнул от раздавшегося над ухом крика:
- Чего ты лыбишься, идиот? Ты хоть представляешь, в какую историю всех нас втравил?
Для Дабла вопрос был явно риторическим. Наорав на меня, он принялся рыскать по комнате из стороны в сторону, словно загнанный зверь. Спрашивать в чем дело я не рискнул, вместо этого запустив собственные мозги на всю катушку. Много ли можно натворить за неполную неделю? Как оказалось - многое. Но вот крупных оплошностей я за собой не замечал. Даже смерть Скара, послужившая причиной для нашего знакомства не тянула на такую реакцию. Этот вопрос я прояснил первым делом. Вальяжно развалившись в удобном кресле Дабл с ленцой объяснял мне, что в Могильнике он если не Бог, то царь - точно. Но как я не крутил варианты, ничего кроме этого мне на ум не приходило.
- Изменилась ситуация с племенем Скара?
- Еще как, мать твою, изменилась! Эти выродки на нас напали. Подготовили засаду, дождались отправки, и обстреляли со всех сторон. Трюмные крысы! Падальщики! Двое суток просидели в завалах.
Разъяренный Дабл подскочил к валявшемуся на полу и с размаху влепил пинка. Вот когда я по достоинству оценил медицинскую пенку. Она не только великолепно амортизировала удары, но и не давала пленному сбежать, сковав по рукам и ногам в эдакую 'неваляшку'. Боюсь, иначе он бы просто не доехал. Даблу явно не впервой срывать зло на пленном.
- И как отбились? - Включилась в разговор Мара.
Дабл попытался перевести разговор, но девчонка прилипла как банный лист и наседала до тех пор, пока не выдавила из него правду.
- Ты утроил команду из-за смерти бойцовой крысы? - Я старался не удивляться, но получалось плохо.
- Примета плохая. - Дабл протяжно выдохнул, сверху вниз разглядывая бессознательного пленного. - И не вздумай шутить по этому поводу.
Блин, но из-за крысы? Впрочем, чему я удивляюсь? Иногда мне кажется, что каждый, кто всерьез сталкивается со смертью, находит подобную отдушину. Это заложено в природе человека - пытаться контролировать все и вся. Даже неконтролируемое. Особенно неконтролируемое! Отсюда все приметы, религия, вера. Непознанное пугает нас до чертиков. Если подумать, то моя мигрень не слишком отличается от их бойцовой крысы, с той лишь разницей, что умрет она вместе со мной. Мне ли не знать, что после внедрения Нои моя голова физически не способна испытывать боль без особого на то распоряжения. Игра подсознания, не более. И чем, в таком случае, я отличаюсь от этих дикарей? Умением завязывать галстук?
Прикинув, я все же сумел обнаружить одно весомое преимущество. За двадцать лет болезни остатки изрядно потрепанной нервной системы давно превратили меня в философствующего 'фаталиста'. Я был уверен, что давно вошел в ранг профессионала-тяжеловеса в подобного рода схватках. В жизни на грани есть свои плюсы.
Проблема в том, что изредка даже непрошибаемая броня моего спокойствия дает трещину под влиянием обстоятельств. Обычно такое случается, когда в череду бело-черных полос жизни врывается мощный хук, легко и непринужденно сшибающий меня в нокдаун. Последние дни выдались на удивление спокойными, и, слегка расслабившись, я банально проворонил все сигналы подсознания. Не спасла даже легкомысленно списанная на переутомление мигрень, а настолько серьезных ошибок моя судьба не прощает. Проверено. Неудачная попытка завести сканер оказалась первым сигналом надвигающейся лавины, готовой похоронить не только меня, но и всех без исключения жителей 'Титана'.
После вспышки ярости, негр начал на глазах успокаиваться. Адреналин схлынул, и силы покидали его так стремительно, что он едва смог дойти до кресла. Жестом утопающего ухватившись за подлокотник он попытался осторожно опуститься, но не выдержал и буквально рухнул вниз. Сиденье жалобно хрустнуло под весом немаленького негра, но выдержало.
