Но пока я решил задвинуть эту мысль поглубже. Данмару всего одиннадцать, и еще, наверное, рано говорить о влюбленностях…
— Я вообще не люблю ничьих прикосновений, — откровенно признался я. — И конкретно ты здесь ни при чем. Всего хорошего, Кара. Просто подумай над моими словами.
Уходя, я бросил короткий взгляд на девушку, пытаясь оценить эффект от моей эпатажной речи. И хоть бывшая пленница пребывала после моей выходки в полном недоумении, если не сказать ступоре, но все же в ее пустых глазах зажегся ранее отсутствовавший огонек упрямства. Нет, даже не огонек, а жалкая едва заметная искорка. И теперь только от Кары будет зависеть, разожжет ли она ее в неистовое пламя, которое пронесет с собой сквозь годы и десятилетия. Либо же позволит ей потухнуть и осыпаться серым могильным прахом.
— Ну? Данмар, что там? — Тут же сунулся ко мне Чак, едва я вышел из комнаты.
— Там все плохо, — ответил я без всяких прикрас, — но, думаю, мысли о самоубийстве ее на некоторое время покинут.
— А можно к ней? — С придыханием спросил брюнет. — Она так плачет…
— Лучше не суйся, — предостерег я парня от неосмотрительных действий. — Она получила небольшую встряску, и ей пока лучше побыть наедине со своим горем. Не мешайте. Когда она будет готова, то сама выйдет к вам.
— Спасибо, Данмар… — Чак потупил взор, словно стеснялся своих слов. — Ты… ты столько для нас сделал, и продолжаешь делать! И это несмотря на то, что мы познакомились, когда хотели тебя обворовать… ты настоящий… друг!
— Бросьте, парни, — махнул я рукой, натягивая на лицо улыбку. — Всякий достоин получить шанс на исправление. Разве нет?
— Кхм… ты как всегда прав. Спасибо тебе за все!
— Сочтемся.
Я покидал скромное жилище Чука и Чака с чувством выполненного долга. Сегодняшний эпизод с Карой привязал этих двух оборванцев ко мне еще сильнее. Скоро я выкую из этих двух мягких и сырых заготовок пару надежных инструментов. Несгибаемых и бесконечно преданных лично мне. Таких же, как Астал…
Свернув в темный переулок и одним движением сдернув через голову бордовый камзол с черной вышивкой на рукавах, я распахнул свои великолепные крылья и в пару взмахов воспарил над погружающимся во тьму городом.
* * *
— И что нам здесь нужно? — Поинтересовался здоровяк, когда мы спрыгнули с арендованного двухместного фаэтона. — Ты хочешь что-то купить?
— Вроде того. Хочу сделать себе зачарованные саи.
— Зачарованные что? — Не понял гигант.
— Да чтоб тебя… — ругнулся я вполголоса. — Вилки…
— А… вот ты о чем. Ну, готовься тогда выложить кругленькую сумму. — Астал задумчиво потер подбородок, прикидывая, во сколько обойдется мне такое удовольствие. — Раскошелиться за них придется золотом по их собственному весу. Я даже не знаю, сколько это будет в монетах…
— Так… — начал размышлять я вслух, — зачарованный металл тяжелее стали, значит, один сай будет весить около восьмисот грамм. А золотой имперский акат имеет в себе примерно семь грамм веса. Значит, оба клинка обойдутся мне примерно в двести пятьдесят монет. Это если брать с запасом.
— Как ты так быстро посчитал? — Удивленно воззрился на меня воин. — Что еще за граммы такие? И что ими измеряют?
— Вес, Астал. Ими измеряют вес, как ни удивительно, — изрек я с таким высокомерным видом, словно об этом должен знать каждый ребенок. — Пользуйся мозгом чаще, чем мышцами, и тоже сможешь быстро проводить такие расчеты в уме. Секрет прост.
— Да не, — отмахнулся великан, — старого пса не научишь новым трюкам. Куда мне с тобой тягаться, с юным гением…
Фыркнув в ответ, я молча пошел вперед, вглядываясь в то и дело попадающиеся вывески. Искал я одного строго определенного мастера-кузнеца. Грандмастера стихии земли, чьи изделия пользуются спросом по всей империи. Поговаривают, что даже аристократы из самого Агата приезжают к нему лично, чтобы не оскорблять мастера просьбой, переданной через третьи руки. И имя этому ремесленнику было Валад, что в переводе с Айну означало «умелый». Не знаю, так ли это на самом деле, но сам кузнец, если верить слухам, везде и всегда упоминал об этом факте. Мол, сама судьба определила его предназначение и наградила талантом.
Нужная вывеска, демонстрирующая оскаленную волчью пасть, нашлась буквально спустя пару сотен шагов. Что примечательно, на ней помимо рисунка не было вообще никаких надписей. Считалось, что это клеймо должно говорить само за себя, и быть знакомым каждому жителю Исхироса. В принципе, пожалуй, именно так оно и было. Потому что когда я свернул ко входу в лавку Валада, Астал замер, как вкопанный.
— Данмар, стой! — Полушепотом обратился он ко мне. — Услуги этого кузнеца тебе будут не по карману! Нам лучше поискать другое место…
— Почему это ты так решил? — Спросил я, состроив наивное лицо.
— Да потому что это лавка мастера Валада! — Выпалил здоровяк, но, понимая, что я могу быть не в курсе кто это, дополнительно пояснил: — Это лучший оружейник Махи, а то и всей империи! К нему аристократы выстраиваются в очередь, чтобы получить хотя бы засапожный ножик с его клеймом! Валад не принимает заказы вот так с улицы, у него работа расписана на годы вперед!
— И все-таки, — резонно возразил я, — лавка-то у него открыта? Открыта. Значит, он ждет новых покупателей. Идем, Астал, прекрати дрейфить на каждом шагу. Ты позоришь меня.
Воин от такого обвинения залился краской и запыхтел, как накрытый крышкой котелок. Однако ждать пока уляжется его возмущение и мозг придумает мне достойный ответ, я не стал. Вместо этого я смело шагнул вперед, толкая украшенную ковкой дверь, и под мелодичный перезвон металлических пластинок, подвешенных к косяку, вошел в лавку.
Внутри меня встретил приятный теплый свет множества свечей. Крайне дорогих свечей, надо сказать. Они были настолько белоснежными и идеально ровными, что такими незазорно и зал императорского дворца украсить! Становилось сразу заметно, что здешний хозяин совсем не бедствует, если может себе позволить жечь такую красоту днями напролет.
Вместе с тем, в помещении нельзя было заметить ни единого предмета вооружения. Ни доспехов, ни шлемов, ни мечей. Даже завалящего топорика нигде не наблюдалось. А все потому, что Валад не нуждался в рекламе, и ему не требовалось
