поддержку от еретиков и деньгами, и людьми, они снова втянут нас в войну на радость нашим соседям. А у нас на то сейчас нет денег.
– Именно-именно, – поддержал своего министра по тайным поручениям герцог. – Всё должно быть произведено нежно и деликатно. Так, чтобы не настроить против нас преданных нам горожан. Не разозлить их.
«О! Устроить в городе резню, но нежно, нежно. Вырезать каждого пятого бюргера, но очень деликатно, чтобы не настроить против герцога соседей еретиков!».
Всё, что мог сделать в этом случае генерал, так это поклониться и сесть на свой стул: больше мне предложить нечего. Но Его Высочество всё-таки не был удовлетворён таким поступком Волкова и не собирался оставлять его в покое; и спросил его снова:
– Вы ведь, кажется, бывали в Фёренбурге, барон?
Он ответил не сразу, его немного удивило то, что курфюрст знает о его делах, вернее, помнит о них.
– Да, Ваше Высочество. Я бывал в Фёренбурге прежде. Но тогда город был пуст, и оставшихся безбожников там было немного – и их можно было убивать сколько душе угодно.
– К сожалению, сейчас всё иначе, – заметил герцог.
– Сейчас везде всё иначе, даже у нас на юге.
– У вас на юге?
– Даже к нам на юг пробирается ересь.
– Вот как? – эти слова генерала не оставили принца безучастным. – Прошу вас, барон, поясните.
– Кантоны, – начал генерал. – Всё это вытекает из безбожных кантонов. Мален и другие ваши южные графства через реку граничат с теми землями. Последнее время многие молодые господа стали жениться на безродных, но богатых девицах из кантонов, стали часто ездить за реку к новым родственникам; слава Богу, епископ маленский не смотрит на это сквозь пальцы, он строг и внимателен и не позволяет еретичке выйти замуж за боголюбивого человека, пока она сама не отринет от себя отцовскую ересь.
– И что же? – поинтересовался обер-прокурор. – Неужто упрямые в ереси безбожники отдают своих дочерей за наших истинно верующих людей?
– То холопское тщеславие, – объяснил Волков. – Они готовы породниться с верующим человеком, если он благородного происхождения.
– А не вы ли подали тому пример? – едко заметил епископ. – Кажется, ваш племянник женат на знатной женщине из соседнего кантона.
– Тот брак был надобен для заключения мира на границе владений Его Высочества. Он был вынужденной необходимостью, – спокойно отвечал барон.
– Значит, ересь проникает к нам и с юга? – кажется, этот вопрос всерьёз заинтересовал герцога.
– К сожалению, – весь этот разговор Волков затеял неслучайно. Он собирался закончить его одной мыслью, которая хоть как-то, хоть немного, но могла укрепить позиции канцлера Фезенклевера. – Наш юг беднее северных и восточных земель Ребенрее, кантоны еретиков набирают всё больший вес в нашей торговле, и вообще мы почти оторваны от Вильбурга и мало представлены при доре.
У него хватило ума и тонкости, чтобы не сказать, что юг представлен всего лишь одним человеком: канцлером Фезенклевером. Но не зря барон фон Реддернауф считал Карла Оттона умным человеком, и слова генерала не прошли мимо ушей принца. Он слушал внимательно; конечно, он всё запоминал и всё обдумывал. Но сейчас нужно было решать другой вопрос, и герцог снова вернулся к еретикам Фёренбурга:
– Дорогой барон, положение на вашем юге, надеюсь, ещё терпит, а вот на севере… – принц сделал значимую паузу. – И с Фёренбургом нужно что-то решать. В случае отпадения этого города от нас мы не только потеряем всю торговлю на Эрзе, но и все наши земли севернее реки перейдут под власть еретиков, так как сеньоры севера связаны с Нижними Землями торговлей и уже вполне пропитались еретическими идеями.
И тут Волков почувствовал себя зверем, которого загнали в ловушку: «Принц будет вас просить об услуге. Постарайтесь не отказываться сразу, подумайте сначала». И он, уже понимая, о чём будет просить его принц, не перебивал своего сеньора, ждал, пока он выскажется. И тот так и поступил:
– Вы окажете мне большую услугу, барон, если возьмётесь за это предприятие. Если возглавите отряд и отправитесь в Фёренбург.
– Если возглавлю отряд? – генерал был удивлён. – То для меня, конечно, большая честь, монсеньор, но мне кажется, вы переоцениваете мои возможности, – так как никто после этой фразы его не прервал, он продолжил: – Я с отрядом в шесть сотен человек должен истребить шесть тысяч еретиков в вольном городе, который весьма ревниво относится к своим вольностям, и при этом истребить нечестивцев я должен так, чтобы город не взбунтовался.
И тут неожиданно для генерала заговорил его приятель барон фон Реддернауф:
– Друг мой, пока этого не требуется. Ваш отряд разместится в городе, в восточных бараках, это собственность Его Высочества. Держитесь отдельно от отрядов городского ополчения, но присматривайтесь к городским офицерам. Вам нет нужды начинать гонения на безбожников. Вам нужно определить круг зачинщиков и первых бунтовщиков, выявить их связи, также надобно собрать вокруг себя людей, что лояльны нашему гербу. Сделать их нашей верной опорой, которая в случае надобности станет на нашу сторону.
– В случае надобности? – уточнил генерал.
И после этого уже заговорил сам герцог:
– Возможно, что вопрос придётся решать железом, и тогда вы и преданные нам люди должны будете открыть ворота войску маршала. И уже исходя из собранных вами сведений, вы и организуете дело.
– Значит, резня так или иначе будет? – снова уточнял генерал.
– Мы наслышаны, как вы управились с мужиками после победы у Овечьих бродов. Вам пришлось утопить всего немногих из них, самых упорных в ереси; большую часть вы ведь вернули в лоно праведной веры и Матери Церкви.
– Храни вас за то Господь, – елейно произнёс молчавший до этого епископ вильбургский. – Сие вам зачтётся как главный ваш подвиг.
Волков молча вежливо поклонился этому лицемеру, но тут же перевёл взгляд на своего сеньора, так как тот продолжал:
– Так верните Богу и этих заблудших.
Генерал стоял в конце стола под пристальными взглядами всех важнейших в стране людей, и все эти люди включая самое первое лицо земли ждали его ответа. Его утвердительного ответа. Только утвердительного. Другой никому тут был не нужен. А он совсем не хотел ехать в этот проклятый город, в котором в прошлый раз, когда он там был, на улицах валялась смрадные раздувшиеся трупы, а теперь бесновались упрямые еретики.
«Чёртов Фёренбург». И теперь для него ещё яснее звучала фраза барона фон Реддернауфа: «Принц будет вас просить об услуге. Постарайтесь не отказываться сразу, подумайте сначала».
«Подумайте сначала! Хитрец! Мерзавец! Он знал об этом с самого начала, а возможно, что именно он придумал отправить меня в клоповник с
