что тебе пришлось убить отца, – посочувствовал Кевин.
– Ничего страшного. Этот вампир… не был папой. Он бы никогда не причинил маме боль.
Все еще тяжело поверить, что я чуть ее не потерял.
– А вы, посланцы смерти, правда сильные, – похвалил я.
– Спасибо, – усмехнулся Кевин. – Мне пора. Увидимся.
– До скорого, – откликнулся я.
В следующий миг насмешливое выражение пропало из маминых глаз. Она снова уснула. Подхватив ее, я осторожно сел на пол.
Из коридора доносились звуки борьбы. Надо встать и найти Кейн с остальными, но сейчас для меня не существовало никого, кроме мамы. Я пригладил ей волосы, мысленно молясь, чтобы однажды она снова проснулась. Я так скучал… По прошествии времени я научился справляться с тоской, но она никогда не ослабевала.
– Уорден?
Я вскинул голову, напряженно озираясь. Никого нет. Только тогда до меня дошло, что этот слабый хриплый голос принадлежал женщине, которую я держал на руках. Невозможно! Не веря, я уставился на маму. Ее глаза слегка приоткрыты, взгляд осмысленный. Это сон?
– Мама? – осторожно окликнул я.
– Уорден… – прошептала она, снова смежив веки, будто держать глаза открытыми было очень тяжело. Но я чувствовал, что она в сознании.
Разве так бывает? Сердце зашлось в груди, ноги стали ватными. Кое-как поднявшись, я положил маму на матрас и стиснул ладонь, привычно холодную.
Она слабо сжала мою руку в ответ.
К глазам подступили слезы. Кевин, ну ты и мерзавец… Знай я, что ты на такое способен, – обнял бы еще крепче.
Кейн
– Жюль, убей ее, – приказал Исаак.
У Жюля нет выбора: как и любой вампир, он не в состоянии сопротивляться Исааку. Больно видеть, как он, лишенный собственной воли, выполняет приказы Исаака и без колебаний нападает. Мне не оставалось ничего, кроме как направить против Жюля кукри, хотя причинять ему боль подобно смерти. Я старалась блокировать его удары, но предыдущая схватка с Эролом и общее состояние давали о себе знать. Движения замедлились, атаки стали менее сильными, чем мне хотелось.
А Жюля переполняла энергия. Он сыпал ударами, стремясь пробить мою защиту и поскорее убить.
Неожиданно я с пугающей ясностью поняла, что не существует расклада, при котором в драке выживем мы оба. Один из нас должен умереть.
И это буду не я.
Собрав последние силы, я увернулась от атаки Жюля, и вместо моей груди он обрушился на перевернутый стол. Дерево раскололось, но Жюль не остановился. Я снова оказалась под градом из ударов, сыпавшихся со всех сторон.
Пульс зашкаливал, пот струился по лбу. Сколько еще я смогу противостоять Жюлю? Как и тогда в лаборатории, его движения и техника боя казались знакомыми. Но все-таки что-то изменилось. Удары стали жестче, точнее. Он будто играл со мной, и каждая новая атака – насмешка.
– Не делай этого, – процедила я. Жюль оттеснял меня назад, приходилось быть осторожной, чтобы не споткнуться о разбросанные стулья. Я перехватила кукри и ударила Жюля в подбородок.
Тот зашипел.
Отбросив оружие, я сняла с пояса перцовый баллончик. Жюль выбил его из рук, прежде чем я успела нажать на распылитель. Баллончик гулко стукнулся о пол. Я отвлеклась на звук, и кулак Жюля прилетел мне по челюсти. Рот наполнился кровью. Сплюнув, я потянулась ко второму кукри. Жюль умело уворачивался от ударов. У меня устали руки, я очень вымоталась и чувствовала, что долго не продержусь.
Жюль махнул рукой с когтями. Я отшатнулась, но вместо пола под ногой оказалось что-то очень неустойчивое. Потеряв равновесие, я упала. Удар был не слишком сильный, но отдался болью в и без того израненном теле.
Я попыталась встать, но Жюль, наклонившись почти вплотную к моему лицу, уже сомкнул пальцы на горле.
Когти порвали кожу. Я громко закричала, когда они вошли в плоть еще глубже. Потекла горячая кровь. Меня накрыло паникой. Я тщетно извивалась под Жюлем, как змея. Он слишком силен. Тяжелый, как бетонный блок, Жюль сидел у меня на груди и будто раздумывал, не перекусить ли моим пока еще живым телом.
Глаза застилали слезы – не только от боли. Дышать тяжело, сознание уплывало. Сейчас я упаду в обморок, от которого не очнусь. Замелькали черные точки. В тумане из надвигающейся темноты и слез выступал силуэт Жюля.
– Пожалуйста… – всхлипнула я.
В глазах Жюля ни капли жалости. На размытом лице застыла ужасная гримаса.
– Ты не хочешь убивать меня.
Он понимает мои слова или слышит лишь бессмысленное бормотание?
– Мы были напарниками…
Веки налились свинцом. Я с трудом подавила порыв закрыть их и отдаться на волю судьбе. Так проще всего. Увы, но этот простой путь не приведет меня обратно к Уордену и друзьям.
– Прошу, Жюль… Пре… Прекрати… Это не ты, – в отчаянии взмолилась я.
Вдруг хватка на горле разжалась, когти перестали впиваться в кожу. Я заморгала, пытаясь разобрать сквозь пелену слез, что происходит.
Жюль смотрел на меня. Глаза по-прежнему кроваво-красные, но взгляд ясный, будто он не только осмыслил все сказанное, но и узнал меня. В душе всколыхнулась надежда, что Жюль не до конца подчинился Исааку. Как человек и охотник на гримов, он был очень силен. Почему бы ему не сохранить силу после становления вампиром? Хорошо, если он сможет бороться с инстинктами некоторое время, пока кто-нибудь не придет мне на помощь.
– Жюль, это же я… Кейн, – прохрипела я. – Твоя напарница.
Он наклонил голову:
– Кейн?
Его голос звучал мрачно и грубо, совсем не так, как раньше. Слышать из его уст свое имя было и больно, и радостно одновременно.
– Да, Кейн. Твоя двоюродная сестра. Мы выросли вместе.
– Чего ты ждешь? – зарычал Исаак. – Прикончи ее.
Я в страхе приготовилась, что Жюль снова нападет, но на этот раз он не обратил на приказ Исаака внимания и продолжил задумчиво смотреть на меня. Он моргнул, и на мгновение его глаза снова стали голубыми. Я затаила дыхание.
– Убей ее! – Исаак явно напрягся.
Жюль снова проигнорировал его, и это придало мне сил.
– Он сделал тебя таким, Жюль. Ты был одним из нас. Охотником на гримов. Жил в штабе. Мы тренировались вместе. Ты… ты создал этот кафетерий. Твои родители живут здесь. И Харпер, девушка, в которую ты по уши влюблен уже несколько месяцев. Помнишь?
Жюль вздрогнул. Сочтя это за хороший знак, я снова заговорила, хотя каждое слово больно царапало горло.
– Твои родители охотники. Мама – охотница на кровопийц, а папа – охотник на гримов. Как и ты сам! Ты никогда не хотел быть вампиром. Исаак похитил тебя и удерживал в плену, чтобы
