вылупился?
— Нет, Ваше Благородие. Ходят слухи, что дело в особой древней магии. Якобы между аристократами прошлого был заключён особый Договор, и дракон вылупится, только если будут соблюдены его условия. Но подробностей никто не знает, потому что Договор считается утраченным!
Он продолжал что-то говорить, но я его не слушал.
Я чувствовал — стоящий в дальнем углу растрёпанный пацан пытается прощупать меня сканирующими чарами.
Причём действует очень грамотно. Если бы ни чуйка Следопыта, ни за что бы не почувствовал!
Я резко встал на ноги, в два шага оказался рядом с ним и схватил пацана за грудки.
— Ты кто такой⁈
Пацан смутился, но быстро взял себя в руки.
— Рад приветствовать, барон Ястребов. Меня зовут Лев Зарубин. Я — представитель главы Агентства ликвидации аномалий. И я думаю, что нам есть о чём поговорить…
— Лаврентьев! Как Ястребов сумел это сделать⁈
Графу Истомину было плохо.
Он лежал на кровати, обёрнутый в два одеяла, и два сильнейших целительских артефакта уже сутки работали, наполняя его тело энергией.
Окна его покоев были закрыты усиленными магией шторами, а у дверей днём и ночью дежурили два доверенных бойца из личной гвардии.
Но Истомину всё равно казалось, что этого мало.
Ему было больно. Больно и страшно.
Он считал, что его дом — крепость похлеще Императорского дворца. И тот факт, что Ястребов сумел так легко его здесь достать, вызывал у него чувство всепоглощающей тревоги.
А ещё страх. Страх, который не прошёл даже после того, как он залпом выпил бутылку сильнейшего успокаивающего зелья!
— Думаю, граф, всё достаточно просто… — Лаврентьев смущённо спрятал глаза. — Дело в том, что он подбросил мне в карман группу термитов…
— Термитов⁈ — Истомин сверкнул глазами. — Хочешь сказать, что это были обыкновенные термиты⁈ Термиты атаковали моих парней, уничтожили беседку и склад⁈ Термиты уничтожили два защитных артефакта⁈
— Нет, Ваше Сиятельство. Не обыкновенные термиты, а принесённые из Брешей. Я уже связался со специалистами Гильдии. Они подтвердили, что подобные твари обитают в нескольких известных Брешах. В том числе в тех, что расположены на территории Петербурга…
— Лаврентьев, это неважно, где они обитают!!! — Истомин истерично вскрикнул. — Как эти твари сумели преодолеть защитный барьер⁈ Он настроен на уничтожение любой подозрительной активности!
Защитный барьер был гордостью Истомина. Любой человек, попытавшийся войти без его личного разрешения, был бы мгновенно уничтожен.
То же самое касалось боевых артефактов. И, разумеется, монстров.
Проникнуть внутрь было невозможно!
— Не могу знать, Ваше Сиятельство. — Лаврентьев заранее вжал голову в плечи. — Лишь предполагаю, что Ястребов использовал какую-то неизвестную нам магию…
— Неизвестную магию?!!! Никакой неизвестной магии у меня в поместье!!!
Истомин схватил стоящий на прикроватной тумбе бокал с исцеляющим зельем и запустил его в Лаврентьева.
Меткостью он никогда не отличался, поэтому бокал пролетел мимо.
Тем не менее, жест Лаврентьев оценил.
Истомин двигался быстро и свободно, а бросок вышел достаточно сильным.
Да граф просто притворяется! Целители отлично с ним поработали. Он полностью восстановился.
А вот про себя Лаврентьев этого сказать не мог. После встречи с термитами у него болело всё тело.
Да он сознание сохранял только благодаря выпитой десять минут назад пачке обезболивающего!
А граф даже не подумал о том, чтобы предложить своему верному слуге хоть какую-то помощь…
— Тем не менее, это так, Ваше Сиятельство. — Лаврентьев пытался заставить голос перестать дрожать. — Магия Ястребова оказалась непредсказуемой!
Непредсказуемость…
Это слово в отношении Ястребова возникало слишком часто!
Да если бы Истомин только знал, что месть этому мелкому баронишке принесёт ему такие проблемы!
Граф был уверен — он расправится с бароном в два счёта. Унизит его, лишит Род финансовых средств. А затем, вдоволь насладившись его мучениями, убьёт.
Он делал это много раз. По совершенно разным поводам.
И всё всегда проходило легко и просто.
Он был всего лишь графом, но мало кто в Империи мог ему противостоять. Его влияние и возможности были велики.
Этот Ястребов ломал саму его картину мира!
— Лаврентьев, а скажи-ка мне, как эти термиты вообще оказались в твоём кармане? — Истомин подозрительно прищурился. — Может, ты заодно с Ястребовым⁈
— Ваше Сиятельство, да как можно⁈ — Лаврентьев всплеснул руками. — Я никогда вас не предам! Должно быть, Ястребов подбросил мне их в телецентре…
Лаврентьев продолжал оправдываться. Но Истомин его уже не слушал.
Все нужные выводы были уже сделаны.
— Ступай! — велел он.
Лаврентьев тут же покинул комнату.
Граф потянулся к артефакту вызова.
Спустя пару секунд на пороге появился начальник его гвардии.
Он давно служил Роду Истоминых и успел отлично себя зарекомендовать. Да и в сражении против этих тварей он проявил себя как умелый воин.
Истомин никому не доверял. Но этот человек был достаточно надёжным, чтобы выполнять самые деликатные поручения.
— Я считаю, что Лаврентьев — предатель. Он работает на Ястребова. Я хочу, чтобы ты его убил.
— Но, Ваше Сиятельство… — Начальник гвардии пытался спорить. — У нас нет доказательств. Лаврентьев верно служил вам годами…
— Служил, пока не предал! — Граф снова завизжал. — Я сказал убить! Значит, убей и не задавай вопросов!
Начальник гвардии молча кивнул. Он был связан Клятвой и не мог ослушаться.
Отдав приказ, Истомин немного успокоился.
— Как идёт укрепление дома?
— По вашему приказу заказаны самые сильные артефакты. Ещё сильнее тех, что были раньше. Броня тоже проходит последние испытания. Также продолжается набор новых членов гвардии. Сильные, обученные бойцы. Они как раз готовятся принести Клятву вашему Роду…
— Отлично! — Истомин довольно кивнул. Тут он вспомнил кое-что, о чём давно уже успел забыть. — Кстати, а где мой сын? Мальчишку давно не видно!
С сыном у Истомина-старшего были сложные отношения.
Отцовских чувств пацан у него не вызывал. Но это было нормально. Тёплых чувств у него не вызывал вообще никто!
В последнее время судьба мальчишки практически перестала его интересовать.
Когда обострилась ситуация с Ястребовым, глава Рода велел сыну сидеть дома и никуда не выходить.
Пацан послушался, но выдержал всего пару дней.
В отличие от параноика-отца ему хотелось активной жизни, тусовок и приключений.
Возражать старший Истомин не стал. Дал сыну свободу и запретил возвращаться домой.
Объяснил он это просто — если пацан будет сновать туда-сюда, то Ястребов может использовать его в своих целях.
А так он мог жить
