Я медленно покачал головой. Недоверчивая улыбка не сходила с моего лица. После разговора с маркизом мне казалось, я понял наконец, что все это значит: Лим, старый город, Цензор… Не могу сказать, что картина получилась детальной, но более-менее полной. В таких делах ведь главное - ухватить основную мысль, а потом раскручивать многочисленные нити. Остальное - вопрос времени,
- Вы ведь сказали не «должны потратить», а «поклянитесь, что потратите», - произнес я, не сводя взгляда с толстых боков мешочка. - Интересно сформулировано, да? Если я возьму монеты, иродам их, но потрачу деньги не на веселье, а на что-то другое, то буду не кем иным, как клятвопреступником, не так ли? А если сдержу слово, то получится, что я - мот, расточитель или кто-то в этом духе. Спасибо, но нет. М не с самого начала не советовали играть в ваши игры, и теперь я понял, насколько хорошим был тот совет.
- Кто не советовал? - глухим мрачным голосом осведомился Цензор, кладя руку с мешочком на подлокотник кресла.
- Точно не знаю кто. Я уже рассказывал о нем. Видимо, этот человек желает мне добра, - ответил я, наблюдая за тем, как лицо старика принимает холодное, враждебное выражение. - Интересно, если бы я согласился тогда на предложенную мне женщину, то кем бы стал? Сладострастником? Прелюбодеем? Распутником? А если бы пошел на трехдневный пир? Вышел бы готовый чревоугодник или как это правильно называется? Дело у вас поставлено на широкую ногу, ничего не скажешь. Вот только зачем, если Лим уже давным-давно не работает так, как задумано? Или это осколки былого величия с неизвестными последствиями?
Я говорил храбро и мощно, хотя в моей груди с недавних пор притаилось немалое изумление. Было тяжело поверить собственным выводам. Я напоминал сам себе путника, который, томясь от жажды в пустыне, наконец оказался перед оазисом, но никак не мог решить: это мираж или реальность.
Лицо Цензора превратилось в маску каменного сфинкса. Глаза и веки словно застыли, двигался только рот.
- Куда желаете попасть, Глеб? - Голос тоже был безжизненным, будто мои последние слова выпили из старика все живительные соки.
- Домой, - ответил я, желая оказаться поближе к телефону.
Утро в Москве отличалось от утра в Лиме. Роса не лежала на шпилях и башенках, а скапливалась на крышах каменных коробок. Не было ставен, да и дома не производили впечатления сонных. Что-то грохотало, издалека доносился шум машин, все казалось суетливым и беспорядочным.
Я вошел в квартиру и, не снимая с плеча сумку, набрал один из телефонных номеров Иванны, В целях конспирации у нее было несколько номеров, оформленных на подставных лиц. Девушка ответила почти сразу. Признаться, я обрадовался ее чуть хрипловатому голосу.
- Иванна, скажите, а что случится, если на Земле в одном и том же месте окажутся две раскрытые «Серебряные розы»? - первым делом спросил я. - Ведь вы, жандармы, должны знать ответ:
О, это был важный вопрос. Каждая роза превращает Лим в Землю, а Землю - в Лим. Неужели получится, что они начнут работать друг против друга?
- Случится кое-что интересное. - Мне показалось, девушка улыбнулась. - Магия ослабнет. Станет очень и очень слабой, но все же сохранится. Получится, что не туда и не сюда.
Я вздохнул с облегчением. Этот исход устраивал более всего,
- У меня есть кое-что, что решит наши проблемы, - сказал я, имея в виду свою «Серебряную розу». - Обладая этой вешыо. я готов встретиться с убийцей, но сначала хотелось бы поговорить с выжившими свидетелями. Вы мне рассказывали, что сейчас под следствием два парня. Нельзя ли с ними пообщаться?
- Когда вам нужно? -деловито поинтересовалась девушка.
- Как можно быстрее, до следующего убийства осталось всего полтора дня.
- Езжайте в ОВД «Теплый Стан» на улице Бакулева, - чуть подумав, ответила И ванна. - Мы там с вами встретимся.
Торопливо позавтракав, я положил миску в саквояж, где уже находилась «Серебряная роза», и помчался к месту встречи. Все-таки московские утра отличаются от остальных. Свежесть ветра соединяется с выхлопами машин, запахами гари, обильных вечерних духов, которыми поливают себя женщины, миазмами от мусора, который не забирали уже несколько дней, - все это создает неповторимый аромат мегаполиса. Пожалуй, москвич, давно не покидающий города, не почувствует ничего особенного в этом запахе, но я-то, скачущий в Лим и обратно, воспринимал современные городские особенности очень остро.
ОВД «Теплый Стан» оказался одноэтажным белым кирпичным зданием, скромно примостившимся среди многоэтажек. Нижняя часть стен отчего-то была выкрашена в фиолетовый цвет, и чудилось, что строение - это корабль, плывущий по волнам, причудливо освещенным восходом.
Пробираясь через пробки, я потерял много времени. Иванна была уже на месте. Не успел я вылезти из авто, как она подошла ко мне и, слегка прищурившись, стоя лицом к солнцу, тихо, осторожно произнесла:
- Вы точно уверены, что теперь с этим справитесь? Мне казалось, нам нужно больше времени, чтобы понять, с кем мы столкнулись.
Ветер слегка тормошил ее длинные волосы, и я не мог решить, где она красивее: здесь или в Лиме. Внешность брюнетки была эффектней, но блондинки - печальней и загадочней.
Я похлопал по толстому боку саквояжа:
- Не беспокойтесь. Здесь лежит вещь, ко торая поможет нам. Хотя, конечно, нужно пообщаться со свидетелями. Нам понадобится любая информация.
- Понимаю. - Девушка отвернулась от солнца и посмотрела на красный капот «ситроена». - Я поговорила кое с кем из знакомых, нажала на рычаги… короче, нас ждут. Мы встретимся с полицейским, который думает, что мы - представители спецслужб. Он не будет ни о чем расспрашивать.
Мы вошли в здание, ненадолго задержались у дежурного, потом проследовали по коридору и выловили из кабинета чернявого капитана-прощелыгу с бегающими глазками. Он подобострастно и с вожделением рассматривал прекрасную Иван ну, изредка бросая недоумевающие взгляды на черный раритетный пиджак, трость и саквояж ее спутника. Наверное, я казался ему франтом, выросшим в поселке мормонов и закалившимся в кровавых боях с отщепенцами.
Капитан-прощелыга отвел нас в комнату для допросов. Густо поцарапанный коричневый с год и жесткие стулья были прикручены к полу. Капитан так и увивался вокруг Иванны. Девушка же отвечала ему холодновато-отстраненной улыбкой, свойственной всем опытным красавицам.
Я восхищался деловитостью этой женщины и ее связями. Ей очень быстро удаюсь договориться с высокопоставленными чиновниками, чтобы нас приняли в ОВД по высшему разряду. Но восхищение слегка тускнело, когда я вспоминал, что девушка совсем непроста. К тому же однажды она совершила настоящее предательство, обманув своих работодателей-жандармов и согласившись сотрудничать с губернатором. Все-таки интересно, что ее на это толкнуло?
