class="p1">— Что за вопрос? Конечно, друзья!
— И даже больше, чем просто друзья?
— А сам как думаешь? — фыркнула барышня, не спеша отстраняться.
— Всё будет хорошо, — шепнул я ей. — Ты справишься.
Лия ничего не ответила, обняла меня и поцеловала. Так и стояли, прижавшись друг к другу, пока не послышался окрик Герасима:
— Лия! Пора ехать!
В душе заворочалось глухое раздражение, но чего уж теперь? Разжал объятия, донёс до вездехода чемоданчик, помахал на прощание рукой.
Впрочем, наше прощание в любом случае надолго бы не затянулось: только закрылись ворота, и во двор поднялся капитан Городец. Следом появился чем-то крайне недовольный Василь.
— Стройся! — скомандовал Георгий Иванович, и к нему потянулись оперативники, бойцы штурмового взвода и пограничники. — Ночной налёт — это не отдельная провокация нихонских империалистов, а полноценное вторжение с задействованием наземных сил. Информация с границы приходит противоречивая, там идут бои, но пока нет ясности, участвует в них непосредственно оккупационный корпус или же на территорию республики при поддержке с воздуха зашли силы марионеточного режима новоявленного великого хана.
Капитан Городец обвёл всех пристальным взглядом, не дождался замечаний и вопросов, после чего продолжил:
— Вчера основной удар был нанесён по военным аэродромам, потери весьма существенные. К нам экстренно перебрасывается подкрепление, но кардинально оно ситуацию не исправит, поскольку оголять стратегический район Берест-Всеблагое слишком рискованно, а удалённость западных и центральных районов республики играет на руку врагу. Первые из приданных нам авиационных подразделений прибудут в лучшем случае к завтрашнему утру. — Георгий Иванович перевёл дух и решил с политинформацией закругляться. — Но об этом пусть у командования голова болит! В Зимске действует разветвлённая агентурная сеть врага, нихонские лётчики располагали координатами стратегических целей, в непосредственной близости от многих из них были размещены сигнальные огни. Вот выявлением саботажников мы и займёмся. Выезд через пять минут!
Мне собираться не было нужды, забрал у коменданта свой перерубленный автомат да и вернулся во двор. Но только подошёл к вездеходу, как распахнулось окно первого этажа.
— Петя!
Оглянулся, а это Матвей Пахота на подоконник взгромоздился.
— Привет! — обрадовался я. — Ты как?
Руки и плечи здоровяка так и оставались забинтованными, но на лицо вернулся прежний румянец, да и выглядел здоровяк куда бодрее вчерашнего.
— Чешется всё просто жуть как, — пожаловался Матвей.
— Чешется — значит, заживает, — уверил я товарища, едва удержавшись, чтобы не прибавить: «научный факт».
Матвей вздохнул и с тоской глянул на готовившихся к выезду коллег.
— Теперь всё самое интересное пропущу.
— Всё самое интересное вчера было. Глянь!
Я продемонстрировал свой автомат, и здоровяк поморщился.
— Да видел я!
— Ну так и радуйся, что порезами отделался!
— Радуюсь я, радуюсь! — заявил Матвей. — Только и с вами тоже охота. А то вдруг обратно в Новинск отправят, а? Если я такой покоцанный вернусь, Варька всю плешь проест!
— И Анатолий Аркадьевич втык сделает, — усмехнулся я.
— Сплюнь! — потребовал Матвей.
Я рассмеялся и махнул рукой.
— Всё, бежать пора!
— Ни пуха!
— К чёрту!
Бойцы один за другим начали возвращаться к автомобилям, так что я поспешил усесться за руль и обратился к уже устроившемуся на пассажирском сиденье Георгию Ивановичу:
— Куда едем?
— Пока на улицу, — пробурчал тот.
Я подумал-подумал и справляться о состоянии его руки не стал, вместо этого принялся тянуть в себя сверхсилу. Вновь вернулось жжение и неприятная ломота, стоило бы погрузиться в медитацию, да только времени на это уже не оставалось, только-только довёл заряд до трёх мегаджоулей, и прозвучала команда открывать ворота.
Выдвинулись мы на вездеходе и двух грузовиках, в кузовах которых вперемешку разместились оперативники и бойцы штурмового взвода. В одной машине старшим поставили Евгения Вихря, в другой командовал Владимир Ельня. С нами помимо Василя и вставшего за пулемёт Андрея на выезд отправились ещё три сотрудника оперчасти комендатуры, с которыми мне по работе сталкиваться прежде не доводилось. Льва в этот раз на выезд не взяли; как оказалось, его привлекли к поддержанию канала связи с Новинском.
— Короста! — обернулся капитан Городец, стоило только нам вывернуть на улицу. — От нас ты на связи с диспетчером, имей в виду.
— А как же рация? — озадачился Василь.
— Радиоперехваты ещё никто не отменял, — отрезал Городец. — Обеспечишь нам закрытый канал. Ясно?
Кое-какие способности к ментальному общению у моего бывшего сослуживца имелись, но не слишком-то выдающиеся, поэтому Василь страдальчески поморщился и обречённо выдохнул:
— Так точно!
Первая остановка случилась у нас уже в соседнем квартале, и случайной она отнюдь не была. Мало того что мне велели ехать по конкретному маршруту, так нас там ещё и ждали. Рядом с загнанной в боковой проезд телегой с высокими бортами и обрезанными постромками стоял мотоцикл разведвзвода, бойцы с оружием в руках расположились в теньке. В теньке они и остались, только командир мотокоманды с погонами старшего вахмистра подошёл и принялся что-то втолковывать Городцу, взявшемуся самолично осматривать ничем не примечательный образчик гужевого транспорта.
Одним из разведчиков оказался Никита Алтын, вот я и выбрался из вездехода будто бы размять ноги. Заодно мотнул ему головой, а когда егерь подошёл и ответил на рукопожатие, без лишних обиняков спросил у него:
— И что у вас тут?
Никита оглянулся на телегу и ухмыльнулся.
— Давай баш на баш! Что в общаге вчера стряслось?
— Нихонские диверсанты наведались. Шестнадцать человек положили.
— Это которые все в чёрном? — сообразил Алтын. — У нас зенитные установки пытались уничтожить, чуть не проворонили.
— Так что с телегой? — повторил я свой вопрос.
— Да непонятно, — развёл руками Никита и, понизив голос, добавил: — Похоже, ваши диверсанты кого-то живыми захватить собирались.
— С чего взял?
— А с того, что там двойное дно и пятна крови, точно кого-то уже перевозили! Видать, как стрельба началась, их подельники сделали ноги, а телегу бросили. Может, под бомбёжку попасть испугались, может, на патруль нарваться — чего не знаю, того не знаю. Нам сказали по округе проехаться, всякое разное посмотреть. Ну и нашли.
Послышался гул авиационных двигателей, и я завертел головой по сторонам в поисках укрытия, но волновался напрасно: вскоре над крышами домов прошли в сопровождении бипланов-истребителей четыре звена тяжёлых трёхмоторных бомбардировщиков с эмблемами республиканского
