Необходимость и месть так легко спутать тому, кто пережил потерю. Но иногда важнее не то, что ты делаешь, а то, чем ты при этом руководствуешься. Он предал бы память всех троих людей, бывших ему дорогими, если бы позволил себе поддаться жажде мести.
Ни одна из этих мыслей не отразилась на его лице. Гонец почтительно ждал, а вот ученик только что не приплясывал на месте.
– Успокойся, – бросил ему Гальдрикс. – Чувства не должны отражаться на лице пастыря. Те, кто смотрит на него, могут их неправильно истолковать и впасть в смятение, если это – его паства. Враги же – угадать твои мысли и намерения, чего им знать, как ты понимаешь, не положено. Следуй за мной.
Прошел какойто миг, и три птицы вспорхнули в небеса, направляясь в сторону Бремена.
Портальная башня Бремена. Не так давно рядом был памятный бой. Его следы остались каплями запекшейся крови между камнями мостовой, выбоинами от пуль, разрушенными стенами зданий. Когда в бой вступили друиды, высшие Лазурного домена отпустили стихии с поводка. Ночная неразбериха позволила горстке зеленых уцелеть, проскочить между двумя силами, готовыми раздавить их. Они были опасны, эти зеленые. И очень опасны. На миг в голову Гальдрикса закралась мысль все же пойти на временный союз с Воинством Небесным хотя бы ради ликвидации этой занозы. Но друид отбросил ее сразу: нельзя заключать никаких союзов с тем, кто заведомо предаст.
Херувим сидел на пороге башни. Когда большая птица приземлилась, принимая человеческий облик, он встал, возносясь во весь свой немалый рост. Рядом с ним Гальдрикс казался маленьким и слабым. Правда, друида это совсем не волновало.
– Это и есть твои приемные покои? – насмешливо спросил херувим.
– Для разговора годится любое место, – спокойно ответил пастырь. – Нам здесь никто не помешает.
– Вот так просто?
– Тебе нужны церемонии? Я бы мог поиграть с тобой словами, только зачем?
– Так принято.
– Вами? Мне это все равно. Мишура и церемонии не придадут веса ни тебе, ни мне, ни нашим словам. Лучше уж здесь поговорить. Заодно смотри, к чему приводят неудавшиеся переговоры.
– Это угроза?
– Угрожает лишь слабый, сильному этого не надо. Давай, убеждай меня, что вам все еще можно верить.
– В каком смысле? – не понял херувим.
– В прямом. Ты ведь не просто так искал меня и нашел, несмотря ни на что. Война и так уже идет. Чтобы заключить мир, вам надо просто не нападать на нас. Значит, вам нужен наш союз либо как минимум невмешательство. Вот и убеждай меня, что это нужно и нам.
– А что, не нужно?
– Мы с вами воюем тысячелетиями. Несмотря на это, Круг решил сделать шаг к миру. Вы использовали нас, а потом с насмешками прогнали, не дав того, что обещали. Мы не гордые, пришли и взяли сами. Самого умного человека можно обмануть, но только дурака можно обмануть дважды.
– Но мы согласны отдать вам Киев и не пытаться вернуть его.
– А у вас есть выбор? – насмешливо спросил друид.
– Зачем вам этот город? Не он вам нужен, а ворота в небеса, на Луну, планеты. То, что у вас есть портал, не значит, что вы сможете через него пройти.
– Твое мнение – твое право.
– Ты не знаешь, куда лезешь, друид.
– Нуну, очень интересно. А ты знаешь? Поведай, может, я стану посговорчивей.
– Тогда слушай. Вы сидите здесь и ничего, кроме Земли, не видите. А наверху своя жизнь. И вы в ней занимаете крайне мизерное место. Домены вами не интересуются. Но, едва вы ступите на Луну, это изменится. Против вас объединятся все. Только как наши союзники сможете вы войти туда безболезненно.
– Все – это кто? – В голосе друида не было чувств. – Те, кто еле бежал из Бремена? Или те, кто защищал Киев?
– Не только. Есть еще планеты.
– Я знаю про планеты. Это не страшно.
– А Плутон? Клянусь, если вы ступите на Луну, мы спустим Плутон с поводка.
– Не страшно.
– Это потому, что вы об этой планете ничего знать не можете. А я знаю. Им правит Конклав, куда входят лучшие убийцы. От таких не уйдет никто. Даже шестилетние дети там умеют убивать.
– Верится с трудом, – хмыкнул Гальдрикс.
– Такая там жизнь. Детей лет четырех – шести запускают в Паучатник. Это часть планеты, где они живут до десяти лет. Еды там всегда в десять раз меньше, чем людей. Там постоянная драка за пищу. Кстати, когда домен заказывает нового убийцу, плата за него состоит из трех частей: продовольствие, очень много продовольствия, пленникивысшие, на которых плутонцы и оттачивают свое мастерство. И дети, те самые, которых запускают в Паучатник. Понятно, что родители не захотят отдать добровольно своего ребенка. Их забирают силой. Если при родителях ребенка, когда того захватили, было оружие, оно переходит к ребенку в Паучатнике. Там три пути: умереть, все время драться за пищу либо стать каннибаломпадальщиком. В любом случае дальше пойдут только вторые. Дальше – большая планета, где есть и знойные пески, и ледяные пустыни, и горы, и джунгли, и болота. У каждого там есть амулет – он дает возможность получать пищу. Эта часть Плутона населена высшими с других планет. Будущие прерывающие нить учатся там убивать, а заодно постигают знания других планет. Чаще всего убийцы там объединяются в банды, но есть и одиночки. А посреди планеты – замок Конклава. Пропуск туда – десять амулетов. Именно туда приходят заявки от доменов, и считающие себя достойными собираются у входа в замок. Но сколько бы их ни вошло, все, кроме одного, умрут, а тот, кто выживет, покинет Плутон. Сам видишь, какие опасные существа оттуда выходят в домены.
– Мерзко. – Гальдрикс не смог скрыть брезгливости. – До чего дожили высшие! Мы отслеживали ваше падение, но не подозревали, насколько оно глубоко на самом деле.
– Мы всегда были такими!
– Нет, в томто и дело. Первые высшие были воистину велики. Они сотворили планеты в таком виде, какие они сейчас. Мы считали их действительно новой ступенью в развитии человечества.
– Почему же тогда вы начали с ними войну? – ехидно поинтересовался херувим.
– Потому что человечество не было к ним готово. Резкие скачки в развитии вредны. Простые люди молились первым высшим как богам.
– А вы – нет?
