– Средства связи у вас допотопные, – усмехнулся Шнобель, стоящий на палубе адмиральского судна рядом с Фридрихом.
– На вашем месте, Соломон, я бы вел себя скромнее, – зашипел на старого знакомого Манн. – Кларк истинный патриций, а потому в случае чего пристрелит вас, не моргнув глазом.
Адмирал чудом уцелел в победоносной для себя битве, но потерял при этом галеру, гордость фигирийского флота. И теперь он прямо-таки сгорал от желания посчитаться с наглецом, заставившим его нахлебаться морской воды. Пленных, коих набралось два десятка человек, он собрался тут же отправить на корм рыбам, но оглушенным неприятностями трапперам все-таки удалось заинтересовать разгневанного фигирийского аристократа чудесами долины Кабана. Шнобель при этом отличился особенным красноречием, именно поэтому адмирал прихватил его с собой.
– Траппер, подойди, – коротко бросил через плечо Кларк, и Шнобель поспешно ринулся на зов.
Адмирал ткнул пальцем на ветряки, возвышающиеся вдоль ручья. Он полагал, что эти странные сооружения предназначались для помола зерна, но Соломон развеял его заблуждение.
– Полеводы используют энергию ветра для получения электричества. А электричество приводит в движение мельничные жернова и пилы. С помощью этой лесопилки Хромому Тимуру удалось за три недели построить четыре вполне приличных ладьи. Конечно, трапперы никуда не годные корабелы, но я слышал от господина Манна, что у вас на острове есть первоклассные мастера.
– Фридрих много болтает, – буркнул себе под нос адмирал и тут же добавил специально для разговорчивого пленного: – Пошел вон, раб.
Шнобель был абсолютно уверен, что Буров найдет способ сбить спесь с этого надутого индюка. К сожалению, Феликс не торопился оправдывать надежды Соломона – со стороны долины пока что не прозвучало ни единого выстрела, а сопротивление островитянам оказал только стриженный Калина со своей десяткой упрямых молодцов. Кроме пушки, отряд майора Сименса потерял двадцать пять бойцов.
– Идиот он, этот ваш Сименс, – осудил действия фигирийского офицера обиженный Соломон. – Кто же атакует крепость в полный рост.
– С вашим умением вести боевые действия мы уже имели возможность познакомиться, – ехидно заметил Манн. – Кларка увенчают лавровым венком за эту великую победу, а вы, мой друг, до конца своих дней будете носить железный обруч.
– Стоило ли так тратиться на такое ничтожество как я, – вздохнул Шнобель, поправляя ожерелье на собственной шее.
– В Великой Фигирии статус раба немногим выше, чем статус обезьяны, – пустился в объяснения Манн. – Порядочные люди должны видеть издалека, с кем им предстоит иметь дело.
Фигирийские ладьи одна за другой подходили к пристани и высаживали десант, после чего возвращались на свое место в строю. Гребцы своих мест не покидали, хотя были вооружены карабинами, и в случае нужды вполне могли за себя постоять. Шнобель предположил, что статус гребца ниже статуса десантника, и Фридрих охотно подтвердил его догадку. Гребцов набирали из простонародья, тогда как десантники сплошь принадлежали к сословию всадников.
– А почему они тогда воюют пешими, а не верхом?
– Если потребуются, дорогой Соломон, они вас оседлают. Так что стойте, смотрите и помалкивайте.
Три сотни десантников уже толпились на пристани и около нее, когда на чужой берег изволил ступить адмирал Кларк. Похоже, фигирийский патриций решил лично возглавить атаку своих людей, благо возможные защитники долины пока не оказывали пришельцам ни малейшего сопротивления. Вслед за адмиралом выгрузились артиллеристы с двумя пушками и несколькими ящиками со снарядами. Пулеметы на подставках уже стояли возле цитадели, в полной боевой готовности. Шнобель выпрыгнул на настил вслед за Фридрихом Манном и неожиданно даже для себя оказался в кругу блестящей свиты патриция. Однако ни сам адмирал, ни его офицеры не обратили внимания на столь явное нарушение субординации, ибо их взоры были обращены в сторону лесопилки, из-за которой вдруг вывалилось огромное чудовище, покрытое костяным панцирем. Анкилоша в этот раз атаковал врага молча. Несколько выстрелов, прозвучавших ему навстречу, он проигнорировал, поразительно быстро семеня своими короткими, но толстыми ножищами.
– Мама дорогая! – успел крикнуть Шнобель, прежде чем прыгнуть в воду.
Взрывной волной Соломона отбросило на средину реки, в какой-то миг ему показалось, что наступил конец света, и он решил никогда больше не всплывать наверх. Однако нехватка кислорода заставила инстинкт подавить свихнувшийся разум, и Шнобель пробкой вылетел наружу. На пристани вповалку лежали трупы, среди которых бесновался адмирал Кларк и стоял соляным столбом невредимый Фридрих Манн. Судя по всему, контуженный патриций призывал на помощь суда, стоящие в отдалении, но подплыл к нему только Шнобель, ибо кормчие и гребцы чего-то выжидали. Возможно, новых взрывов на пристани. И дождались. Сначала на воздух взлетела одна ладья, потом другая, а далее последовала целая серия взрывов, слившаяся в протяжный гул. Соломон с трудом выбрался на полуразрушенную пристань, залитую не столько водой, сколько кровью. От вида разодранных человеческих тел его вырвало прямо под ноги адмиралу Кларку. Но доблестный патриций этого не заметил, он тупо наблюдал, как гибнет его победоносный флот, а по выныривающим из воды гребцам садит пулемет, установленный на крыше вездехода.
– Спасайся, кто может! – заорал Шнобель и, пробегая по настилу, потянул за собой Фридриха Манна. В цитадель они ввалились раньше, чем Свен Лумквист развернул пулемет в сторону пристани. Доблестный адмирал с трудом поспевал за пленным и торговцем, но длинные ноги в этот раз сослужили ему добрую службу, и он все-таки избежал встречи с пулей, выпущенной из смертоносной тарахтелки озверевшего Штурмана. В цитадели укрылись не менее двухсот десантников, правда, часть из них пострадала от взрыва, но все-таки это была реальная сила, на которую можно опереться. После довольно продолжительного молчания адмирал Кларк настолько обрел себя, что потребовал доклада уцелевших офицеров. Самое забавное оказалось в том, что даже сейчас разгромленные в пух и прах островитяне числом превосходили защитников долины. Да и вооружены они были никак не хуже. Подсчеты показали, что во время чудовищного взрыва погибли семьдесят пять человек. Тридцать были тяжело ранены. Десант лишился обеих пушек и трех пулеметов, покореженных взрывом. О судах, чьи обломки уносили в море спокойные воды Делавара, никто даже не упомянул. Зато много говорили о майоре Сименсе, удерживавшим выход из долины. Адмирал Кларк решил соединиться со своим отважным подчиненным, что увеличило бы его силы почти на треть. И уж потом, по мнению патриция, которое никто не рискнул оспорить, следовало принять решение – либо отступать к морскому побережью, либо продолжать столь неудачно начавшуюся войну.
