Сталин не согласился:
– А 37-миллиметровая?
Вознесенский заметил:
– Большая у нее отдача. Она сбивает машину с прицела после нескольких выстрелов. Не очень прицельная и её мы устанавливаем только для летчиков очень высокой квалификации, а таких пока относительно мало.
– И становится все меньше! – Сталин выглядел очень злым.
Вознесенский печально заметил:
– Ну это уже вопрос к Главкому ВВС. Не мне давать по летной тактике советы.
Сталин кивнул и заметил:
– С тобой лучше разговаривать об танках. В этом ты лучше шаришь.
Олег хотел послушать еще, но его разбудили хлестким ударом упругой палки по пяткам. Обожгло и заставило вскочить. Снова тяжелая работа, от которой так мучаются мышцы и особенно спина.
Вкалывал до темна и уже без перерыва. И как еще пацаны такое костоломство выдерживают.
Когда все кончилось и их прихрамывающий и голодный отвели во двор Олег Рыбаченко заметил:
– Порой мечта об подушке стоит миллиона баксов.
Пайку проглотил одним махом, для голодного желудка она показалась на редкость вкусной. Пахана дали еще четыреста грамм более качественного бригадирского пайка, селедки и чаю. Крендель и Шамиль предложили поделить дополнительный паек на троих. Голодный Олег с этим согласился. Бригадирский чай, казался сладким, но Крендель на вопрос, почему какой-то странный ответил:
– Тут не сахар, а сахарин. То есть поделка.
Шамиль оглянувшись неожиданно предупредил Олега:
– Мы с другом никогда не беспредельничали, но если попадешь в другую хату и тебе предложат свою пайку иные бригадиры и бугры, а тебе нечем будет отдавать то лучше…
Олег решил уточнить:
– Отказаться?
Крендель подтвердил:
– Хоть это с голодухи и тяжело, но да… – Пацан-пахан приложил палец к губам и шепнул. -Могут заставить отдавать.
Олег пожал плечами и глупо спросил:
– А как если у меня ничего нет!
Крендель хлопнул глазами и моргнул:
– Ну ты желторотый. Они могут заставить тебе делать то, что обычно женщина делает мужчине!
Олег который все-таки многое знал, а кое-что на войне и успел повидать сильно скривился и прорычал:
– Геев вообще мочить надо!
Крендель мотнул головой:
– Да тише ты… Иногда за слова получаешь перо. Помни что это тюрьма, тут другие ценности… Ну короче мы тебя в сводные дни поучим, а так и сами устали.
Действительно бригадиры вкалывали как и все. Тут хата справедливая. А сон мальчишку сморил словно хутор моровая язва.
Но к сожалению ничего нового в объятиях Морфея Олег Рыбаченко не увидел. Так что на следующий день все повторилось сначала. Даже место работы. Правда в супе на весь отряд попалась пара рыбьих голов. И это пока все.
На следующий день работать стало еще тяжелее, но пока терпимо. И так до вечера.
Авианалетов на Одессу почти не было. Немцы свирепствовали в Крыму и держали Севастополь. Там протекали воздушные сражения. Пока Роммель приказал придерживаться тактики Эпидриона. В одном узком месте подавляющий перевес. И это увы работало. Роммель великий полководец, и сильный организатор.
А советское командование пока не могло приспособится к изменившимся условиям.
Олег Рыбаченко это ощущал кожей, но ничего не мог изменить. Самому проявить инициативу и рассказать? Так только дубинкой получишь, и как знать не переведут ли в качестве наказания в камеру с контингентом по хуже. Где могут как одном кино, даже хорошему бойцу накинуть, когда то спит ремень на горло и… Даже думать об этом противно и хочется плеваться.
А так постепенно втягиваешься в работу и спокойно спишь у окна… Немного приподняв ноги, чтобы кровь отхлынула от сильно сбитых, на глазах грубеющих подошв. Затем…
Так прошла неделя, другая… И лишь в начале июня у них выдался выходной и пацанов оставили в камере. Затем ближе к обеду вывели на прогулку.
Олег Рыбаченко заметил Кренделю:
– Странно все это?
Мальчик-пахан переспросил:
– Что странно?
Олег разъяснил:
– Я уже тут третью неделю, а меня все еще не вызвали для допроса!
Крендель криво усмехнулся:
– А мы тут третий месяц и тоже никто не допрашивает. Просто используют как тягловую силу.
Рыбаченко нахмурил широкий лобик и заметил:
– В моем случае у них должно быть куда больше заинтересованности?
Крендель поддел ногой гравий, и огляделся. Нет футбольным мячом тут и не пахло, это видимо для слишком блатных. Юный пахан удивленно спросил:
– А почему они должны тобой интересоваться?
Олег сказал на это полуправду:
– Я хорошо воевал, а оказался здесь. На фронте Рыбаченко принес бы больше пользы, чем в каталажке.
Крендель махнул безнадежной рукой:
– Им главное планы по восстановлению Одессы выполнить, а наша незавидная участь НКВД не интересует.
– Мы рабочие лошадки! – Вставил Шамиль.
Олег осторожно показал охране язык. Затем замолчал, погрузившись в глубокие раздумья. Ну не ужели его форма и вполне для двадцать первого века современная, дорогая снайперская винтовка не привлекли к себе внимания органов?
Ведь и ежу понятно, что это оружие куда лучше современно. А и на форме, есть цифры даты изготовления. Должны в особом отделе на это обратить внимание.
Или они и в самом дела его одежду разобрали, а винтовку куда-то слили налево?
Ну в принципе такое возможно, причем даже в сталинские, такие суровые времена. Ведь даже Жуков крал, а что с особистов возьмешь? Взяли его отличную форму для своих детей, а дорогую снайперку для охоты. А расчет на то, что пацан хай поднимать побоится. Ведь если решат, что он с винтовкой не советского производства и в самом деле диверсант – будет вышак. Грохнут по законам военного времени по приговору тройки. А затем следы потеряются.
И будут лицемерно утверждать что при Сталине ни одного малолетку не расстреляли.
А это не смешно… Может в сталинские времена, когда прославляли счастливое детство даже палачи в НКВД в отчетах расстрелянных и повешенных списывали – на «естественную убыль», но сути это не меняет. Зверствуют и тут… Но ведь и дальше ждать с моря погоды преступления – до страшного удара с дезинформационным названием «Карпатская стена», осталось всего несколько дней!
Олег Рыбаченко был близок к истине. Начальник особого отдела Морс и в самом деле решил заморозить ход дела. Во-первых, сама винтовка вызвала недоумение и страх. Во вторых дата изготовления пугала. Да и конфискованный камуфляж тоже. Ботинки впрочем успели особисты присвоить себе.
Морс их пожурил, но смолчал. Они могли и в самом деле с этим пацаном здорово прогореть. Если это войсковая элита, или диверсант. А вдруг еще и пришелец с двадцать первого века?
