– Это что значит?
Я поджал губы, не глядя на Олега.
– Некоторые не хотели уходить... Их пришлось убить.
Олег молча шел рядом, хмурясь и бросая на меня косые взгляды.
– Их... – наконец сказал он, – убивал ты?
– Да, – коротко ответил я.
– Почему?
– Их время прошло.
Олег вновь замолчал.
– Значит, они все-таки существовали, – пробормотал он. – Жаль, что я не жил в то время...
– Не жалей об этом, – сказал я. – Существа с других Досок не очень жаловали человека, они считали себя хозяевами, и им было все равно, что станет с человечеством, если они останутся на Земле. Я не мог этого допустить, поэтому убил всех, кто отказывался возвращаться на свои Доски.
– А почему они отказывались?
Я долго не отвечал, продолжая идти вперед и смотря под ноги.
– Им нравилась Земля, – наконец сказал я. – Они любили ее всем сердцем, и если бы не сложившаяся ситуация, я бы никогда не убил их. Потому что впоследствии я их понял...
Мы молча прошли весь путь до коттеджа, Олег больше не задавал вопросов.
* * *
– Он в Манаусе, – первым делом сообщила нам Дженни. – Он уже вернулся из джунглей и теперь находится в Манаусе.
– Сигнал стабильный? – спросил я, зная, что ответ будет отрицательным.
– Нет, – ответила Дженни.
Ну да, все правильно. Манаус не такое место, чтобы там возводить Цитадель. Я снял плащ и повесил его на вешалку.
– Дженни, ты не искала Майка, когда была в Бразилии?
Она провела пальцами по щеке и с удивлением взглянула на меня.
– Искала и даже нашла. Правда, он вел себя очень замкнуто, рассказывать о вашей экспедиции отказался, мы разговаривали с ним всего несколько минут.
– Я так понимаю, про Жезл он ничего тебе не сказал?
Дженни нахмурилась.
– Ты считаешь, он у него? Черт, как я сама об этом не подумала...
– Белый неспроста полетел в Бразилию, ты же понимаешь. Он наверняка ищет Жезл. Я боюсь, что, если Жезл у Майка, Белый сумеет его отыскать и тогда...
– Вряд ли. Майк сказал мне, что собирается уехать из Бразилии, вернуться в Канаду. Насколько я поняла, денег, которые ты ему заплатил, хватит на отличный загородный дом.
Я поджал губы, задумавшись.
– Ладно, сейчас не будем об этом. В любом случае, думаю, завтра Белый отправится в путь. Таким образом, у нас есть еще два дня. Останемся здесь. Белый наверняка сам проводит определяющие сеансы, чтобы узнать, где мы находимся. Пусть поломает голову, почему мы остаемся в одном и том же месте. Будем ждать.
Я прошел в гостиную и уставился на определяющий прибор.
– Я решила не выключать его, – объяснила Дженни. – Чтобы мы могли постоянно наблюдать за передвижениями Белого.
– Молодец, – похвалил я ее предусмотрительность и пошел к серванту, из которого извлек кружку.
Налив свежего чешского пива, я отхлебнул, причмокнул и подошел к окну. Лес подступал чуть ли не к самому крыльцу коттеджа. Осень, ах осень, золотой праздник природы, радующий душу!
Олег опустился в плетеное кресло у стола, время от времени поглядывая на определяющий прибор. Дженни уселась на диван, взяв в руки старую книгу...
* * *
Прошло еще два дня. Белый по-прежнему находился в Манаусе, и я начал волноваться. Неужели он решил обосноваться там? Или же просто ищет Майка? Что ж, надеюсь, Майк действительно улетел в Канаду. Тогда Белый наверняка потеряет след.
Мы с Дженни внимательно наблюдали за его сигналом, и он оставался нестабильным. Значит, Белый носится по городу. Какой он, однако, непоседа.
Наконец как-то вечером Дженни сказала:
– Он отправился в путь.
Я тут же подскочил к определяющему прибору.
– Посмотри на его сигнал, – взволнованно сказала Дженни. – Что-то тут не так.
Она права. Сигнал сильно мерцал, так, словно наш прибор стал эхолотом. Белый то пропадал, то появлялся на нашем «экране», и мне это не нравилось. Обычно сигнал оставался четким, без искажений. Иногда он казался мутноватым, когда Белый пытался заблокироваться. Но он никогда не мерцал. Это что-то новенькое. Неужели ему удалось найти Жезл? Или какой-то другой артефакт?
И, хотя объективных данных у меня не имелось, настроение резко испортилось. Я предпочитал думать о плохом, чтобы беда не стала неожиданностью. Лучше заранее подготовиться к неприятному сюрпризу.
– Куда он направляется? – спросил я.
– В Европу, – ответила Дженни, чуть улыбнувшись.
Я выпрямился. Значит, мои прогнозы подтвердились. Белый возвращается. Мы сэкономили массу сил, не гоняясь за ним, а спокойно наблюдая за его передвижениями. Теперь осталось только ждать, когда он где-нибудь обоснуется. И тогда мы нанесем удар.
В дверь постучали. Я пошел открывать, предварительно спросив:
– Кто там?
– Молоко и хлеб! – ответил мне мужской голос.
«Хозяйка заболела, – подумал я. – Наверное, это ее сын». Взявшись за ручку двери, я ощутил какой-то странный импульс...
Распахнув дверь, я увидел перед собой бородатого человека в кожаной куртке и джинсах. В руках у него не оказалось ни молока, ни хлеба, зато был пистолет, дуло которого мгновенно уперлось мне в грудь.
Должен сказать, что удар девяти граммов свинца в диафрагму очень неприятен. Когда прогремел выстрел, я почувствовал сильный толчок в грудь и отлетел метра на два в глубь холла, опрокинув вешалку. Меланхолично поставил себе диагноз: пробито левое легкое, в которое начинает вливаться кровь, сердце, к счастью, не задето. Я понял, что на регенерацию теперь уйдет минут пять, в течение которых я практически беспомощен.
Тупая боль сверлила грудь, кровь залила мой свитер, крупными каплями падая на деревянный пол; я попытался вздохнуть, но кровь пошла горлом, и я понял, что лучше не пытаться дышать. Тогда я задержал дыхание, мысленно бормоча целительные заклинания. С момента выстрела прошло несколько секунд, за которые бородач успел войти в дверь и навести на меня пистолет, целясь на этот раз в голову. Помешать ему я не мог.
Прикончить меня ему не дала Дженни, которая прибежала из гостиной на звук выстрела. Ее удар отшвырнул бородача к стене, однако он на удивление быстро очухался, и тут же исчез, материализовавшись вновь за спиной Дженни. Прогремел выстрел, но стрелял не бородач – стрелял Олег. Пуля пробила врагу плечо, его отшвырнуло к тумбочке с цветами, ваза опрокинулась, с громким звоном разбившись о пол.
Бородач вновь исчез, Дженни и Олег принялись нервно оглядываться по сторонам. Я уже мог дышать, рана затягивалась, кровотечение остановилось. Я поднялся и стал аккумулировать в себе энергию.
Бородач – Пешка, посланец Белого. Он человек, в котором Белый Король разбудил энергию и которому дал силу телепортации. Я ждал появления Пешки, и он появился между Олегом и Дженни. Олег не мог стрелять, потому что боялся попасть в Дженни, Дженни не могла выпускать энергию, потому что боялась задеть Олега.
