нагло, так будто стоит им повысить голос, и селяне уберутся с дороги.
- Ничего не знаем, дружинники схватились с вашими егерями за околицей, мы люди простые, мирные, нам того не надо…
- Ну, тогда пустите нас в деревню.
- Дружинники о вас узнали и драпанули вон через подлесок. Может, догоните еще.
- Так мы пройдем?
- Нет.
- Как нет? – обалдело посмотрел на него сотник, - это как так не пропустишь.
- Вот обойдите деревню, да и дуйте за ними, нечего тут вот ходить. Это ваши споры, и решайте их, не трогая нас!
Послышалось ржание и фырканье лошади в амбаре. Ей ответили еще несколько.
- Драпанули? Без лошадей?
- Так седлать долго. Они же того, напилися вчера… Только в порты прыгнули и дай Верховный отец ноги.
- Стало быть… Много что из добра своего оставили?
- Возможно.
- А ты знаешь, что все трофейное оружие на этой земле принадлежит графу Аррену??
- Это принадлежит нам. Они обронили это в нашей деревне… Стало быть – это наше.
- Ты кажется не понимаешь, дядя, как это работает… - здоровяк приблизился вплотную к рогаткам – он мог уже дотянуться до старосты рукой в кольчужных варежках. Он едва сдерживал гнев, нахмурившись и положив руку на меч.
- Слушай, они кое-что ценнее с собой ить прихватили – доверительно сказал староста – только, я не могу громко сказать, остальные услышат. Давай на ухо?
- Более… Ценное?
- Ага, если догоните их, то…
- Ну, говори? – сотник наклонился над вбитыми рогатками, наклонив ухо к ссутулившемуся старосте.
Со стороны воинов Аррена донеслась возня, крики, скрип взводимых арбалетов. Что-то затевалось. Сотник хотел было одернуть голову назад, но староста Ундвик свой выбор сделал – он дернул голову вражеского командира на себя, ударив его головой о заграждения. Острые колья воткнулись тому в глаз и, судя по всему, пробили щеку. Секундное оцепенение, его сопровождающие выхватили мечи и топоры. В тот самый момент на них полетели камни, стрелы, и палки, а из-за дома, круша плетень и распугивая кур, поперек дороги выкатился старый разбитый воз.
Староста ударил сотника еще дважды о колья, пока тот не обмяк. Наверное, он представлял, как потом будет руководить обороной деревни, но он сделал шаг назад, смотря на свои окровавленные руки. Он машинально отер их о рубаху, после чего с ужасом смотрел на кровавые пятна на белом полотне.
Воины Аррена, быстро сообразив, чем это пахнет, попытались уйти, обходя препятствие, да не тут-то было – из-за домов показались крестьяне, вооруженные двуручными цепами. С дороги тут же убрали рогатки и навалились на растерявшихся «желтопузых» со своим нехитрым оружием. Противника застали врасплох – из трех десятков человек щиты и шлемы были лишь у половины. Завязалась жестокая схватка – солдаты едва могли защищаться и наносить выпады в этой свалке. Особенно досаждали цепы, удары которых разбивали воинам головы, выбивали из рук мечи, заставляли опускать щиты после сильных, хлестких ударов. Однако, со стороны крестьян было страшной ошибкой окружать обученных воинов – те, отчаявшись, бросились на толпу крестьян, контратаковав их, рубя мечами и сбивая с ног заученными ударами щитов. Они тут же потеряли еще нескольких товарищей, но крестьяне, напуганные такой свирепостью, отпрянули, оставив немало своих. Цепники, атаковавшие дружинников в спину, скрылись за палисадником. Воспользовавшись заминкой, они смогли оттолкнуть в сторону воз и прорваться к своим, закрываясь щитами от летевших в них стрел и камней. Воины в желтых накидках примкнули к товарищам, подхватив валявшиеся в траве шлемы, щиты и копья. Крестьяне не решались преследовать противников – только стреляли из луков, пращей и арбалетов. Остальные селяне не решались продолжать бой, смотря на кричавших от боли раненых и рыдающих над убитыми женщин.
Старшие дружинники двигались быстрым шагом строго в лоб вражескому построению – первая шеренга со щитами, а вторая – с копьями, двуручными топорами и алебардами. Бойцы во второй шеренге с подозрением озирались на бойцов Ордена, что шли с взведенными арбалетами. Когда они приблизились, в строй встала и Белка, а Норка с остальными лучниками довольно бегло стреляла из своего лука, почти не держа тетиву у своего уха. Лучники Арн-Дейла, сделав последний залп в двадцати шагах, прыснули назад, за щиты товарищей. Они неплохо поработали, выведя из боя с полдюжины противников, и легко ранив и того больше.
Зануда был не в лучшей форме после вчерашних возлияний, так что он, пытаясь повторить маневр остальных, растянулся на траве и упал. В это время донеслась команда со стороны воинов Аррена и они, качнувшись, двинулись навстречу.
Арбалетчики Аррена, до этого сделав пару нестройных залпов, теперь вели беспорядочную стрельбу по новобранцам. Они, зайдя воинам в желтых накидках почти в тыл, закрылись щитами и откровенно дразнили противника. Уровень их подготовки в ближнем бою определить со стороны было совершенно невозможно – но они довольно умело загораживались большими щитами, продвигаясь медленно, но верно вперед. Два десятка таких воинов с ростовыми щитами и короткими копьями могли наворотить дел. На расстоянии тридцати шагов залп, все же, возымел действие – болты втыкались в щиты с такой силой, что одного из бойцов спас только шишак на голове - болт пробил кромку щита, клюнув его наконечником в шлем. Второму щит прошил руку и он, закричав, попытался отбросить щит, но не мог чисто физически. Хробак, заметив это, схватил его за шиворот и злобно прошипел:
-Терпи, ссука, терпи, или всех нас угробишь! – Заметив, что старшая дружина и воины Аррена начали сближаться, а все арбалетчики заняты перезарядкой, скомандовал:
-Встать! Шире шаг! Пошли, пошли, пошли!
Арбалетчики не успели дать залп, бросили арбалеты и взялись за мечи и баклеры, у кого таковые были. Новобранцам не требовалось геройствовать и сражаться с дружинниками один на один. Они медленно, размеренно наступали на арбалетчиков, которые могли только отводить копья в сторону. Если кто-то пытался броситься на щиты
