— Ладно, — сдался Леший, — двинем напрямки, чего нам терять? Справимся. Эй, Максимка, ты как?
Он склонился над чистильщиком. Максим почувствовал его живое дыхание на своем бритом затылке, холодном и мокром от липкого пота.
Надо было что-то ответить, но Максим не был уверен, что найдет в себе силы.
— Как… рыба… — выговаривать короткие слова вроде бы пока удавалось. — Не… свежая.
— Ничего, потерпи еще немного. Скоро притащим тебя в убежище, там лекарь есть. Да, Лера?
— Ну он… да, и лекарь тоже.
— Мне… мне… мо…
— Ты не напрягайся, Максимка, береги силы, — Леший легонько похлопал товарища по плечу. — Бионики в этой локации, знаешь какие? Ого-го какие, ученые, все с мировыми именами… в прошлом. Вылечат за сутки, гарантия!
— Мне… мо… техник… нужен, — наконец, выговорил Максим.
— Мнемотехник? — Леший слегка озадачился. — Погоди, ты же газом надышался, разве нет?
— За… раза…
— Ах, вот оно что! Чего же ты врал?
— За… ряд… Коль… цов… шан… таж…
— А-а, ну тогда все понятно, — Леший с досадой крякнул. — Дурак ты, Максимка! Сразу бы мне сказал, мы еще в Старой Зоне мнемотехника нашли бы. В нормальный имплант твою заразу, может, и не преобразовали бы, но хотя бы стабилизировали!
— Я не поняла, какой заряд, какой шантаж? — вмешалась Лера.
— Макс заразу подцепил, которая армганы заряжает без всякого энергополя и аккумулятора, а капитан Кольцов узнал и решил Максимку слегка развести. Мол, или идешь со мной к мнемотехникам и делишься таким замечательным имплантом, или идешь под трибунал за всякие грехи. Так было, Макс? Можешь не отвечать, я точно знаю, что так. Вот Максимка и драпанул, куда подальше. Только не рассчитал, что зараза такой зверской окажется. Ты когда ее подцепил, как думаешь?
— Вче… ра… вечер… ом.
— Гляди, суток не прошло, а как скрутило болезного!
— Тогда надо поспешить, — сделала вывод Лера. — Адрес не меняется. Мой знакомый и лекарь, и мнемотехник тоже. К тому же, скоро здесь снова будет небезопасно.
— Обычно после химер часов десять ни одного чугунка вокруг тамбура не найдешь.
— Меньше. Часа через четыре их тут станет, что народу на рынке. Идем.
— Идем, — согласился Леший, поднимая Максима с земли. — Та-ак, боец, руку сюда, за шею меня обними. Не можешь? Ничего страшного. Лера, хватай, не спи!
Товарищи водрузили распятие в виде Максима себе на плечи, обняли его за талию и пошагали вниз по склону. Максим этого не видел, но чувствовал, как меняется высота.
«Академгородок? Да, скорее всего. Тамбур на холме и прохладно. Академ однозначно. Может быть, и вправду выживу. Мнемотехники здесь хорошие, не хуже лекарей. Успеть бы только да на егерей не нарваться. Они тут крепко засели, даже Орден вынужден с этим фактом считаться. Перехватят наци, пиши — пропало».
Когда земля под ногами снова стала более-менее ровной, Максим решил попробовать хоть немного помочь друзьям и попытался встать на ноги.
Как ни странно, у него получилось. Более того, у него прояснилось в глазах, и прекратила кружиться голова. Теперь он даже мог идти, опираясь только на плечо Лешего. Ему не то что было неудобно использовать Леру в качестве костыля, просто соображения безопасности требовали, чтобы хотя бы один из троицы ходоков был свободен и в случае чего прикрыл товарищей огнем.
Случай представился довольно скоро. Не успели беглецы дойти до развалин Дома ученых, в недавнем прошлом — центра культурной жизни городка, как Лера засекла преследователей, также вынырнувших из вихря и засеменивших по склону холма точно по следам беглецов.
А секундой позже Лера обнаружила, что с юго-востока приближается крупная группа егерей.
— Из тамбура военные вышли, а со стороны института наци топают, — сообщила девушка. — А следом еще кто-то… кажется, наемники!
— Кольцов… — сказал Макс. — Слышу его голос… в эфире.
— Тоже слышу, — сказал Леший и хмыкнул. — Вот упрямый этот капитан!
— И Анисин.
— И его слышу, — Леший сплюнул. — Этот по мою душу намылился. Теперь не отвяжутся. И ладно если б только они!
— А ты… кого-то еще услышал?
— Да так… — Леший махнул рукой в сторону моря. — Узловиков запеленговал. Оттуда подходят. Штыков двадцать, не меньше.
— Очень интересно, — заинтересовалась Лера. — Каким это образом ты их запеленговал?
— Все тем же, — Леший постучал пальцем по виску. — Мой имплант еще в Припяти на их боевую частоту наткнулся. А каким образом, ты у него спроси, если сможешь.
— И что нужно узловикам?
— Откуда я знаю?
— Но ведь они что-то говорят. Почему ты решил, что узловики тоже не отвяжутся? Что говорят?
— Да бред какой-то несут! — Леший явно не хотел раскрывать какие-то свои секретные карты. — То ли Избранным хотят меня выставить, который их любимый Узел уничтожить способен, то ли надеются, что я путь все в тот же Узел могу указать. Сами не понимают, чего хотят. Понятно только, что не отстанут. Брат Герасим у них главным. За полчаса до нас сюда прибыл из Старой Зоны. Не слыхали о таком?
— Герасим? — Лера покачала головой. — Да, этот не отстанет.
— Герасим раньше… помощником приора был, — сказал Максим. — В Крыму.
— Пока на махинациях с продовольствием не попался, — согласилась Лера. — Разжаловали его и в Старую Зону сослали.
— Теперь заново выслуживается? — Леший кивнул. — Я так и подумал.
— Интересно, как он узнал, что мы отправимся сюда?
— Самому интересно, — Леший пожал плечами. — Кто-то с блокпоста нашептал, наверное. У Ордена везде свои люди. Вопрос не в этом. Что будем делать, вот вопрос.
— Для начала скроемся с глаз, — Лера указала на развалины. — Там.
Троица забралась в руины Дома ученых и затаилась в глубокой воронке у восточной стены здания. В принципе, позиция неплохая. С трех сторон воронку прикрывали остатки стен, а с юга низкий земляной вал. Южное направление можно было считать самым опасным, ведь от наступающих с той стороны егерей троицу прикрывала только земля — для пуль импульсников не препятствие, но в определенной ситуации это могло стать преимуществом. Через южный бруствер из руин можно уйти, не опасаясь выстрелов в спину, остатки стен на прочих направлениях гарантировали безопасность.
— Можно попробовать через нацистов прорваться, — верно оценив диспозицию, сказала Лера.
— Отставить, — хрипло сказал Максим. — Нельзя.
— Мы в Припяти им такой блицкриг показали, что мама не горюй, — поддержал товарища Леший. — Полный Сталинград. Теперь они нас сильно не любят. Мы ведь говорили тебе, нас теперь все не любят.
