Она хотела мне улыбнуться, тут же отдергивалась, создавала каменное выражение, но с сияющими от восторга и обожания глазами. Затем эта маска давала трещину, губы растягивались в улыбку и всё повторялось.
Я вновь уставился на генерала:
— Почему вы решили, что у меня есть к вам предложение?
— Других вариантов просто быть не может.
— Хорошо. Вы правы, у меня действительно есть к вам предложение, и оно сводится к следующему.
Я сделал паузу, груди Лары замерли, доспехи генерал чуть подались вперед.
— Я прогоняю из этого мира бога нежити, взамен вы отдаете мне эту планету. Лучше всего, если станете работать на меня, но можете просто вытянуть белый флаг и вручить ключ от города… То есть от планеты.
— Вы сказали с богом? Вы заодно с тем, что здесь творится? — уточнил он.
— Нет. Я бог технологий — он нежити. Ему нужен этот мир, чтобы превратить его в серую пустошь, люди — чтобы питаться. А мне нужна Лилис, чтобы производить машины и космические корабли. Этот мир для меня очень лаком — в нем полно запасов, технологий, фабрик, специалистов и инженеров…. Как видите, мы с атаковавшим вас богом находимся по разные стороны баррикад.
— А если я не соглашусь? — спросил он после продолжительного молчания.
— Тогда я просто уйду.
— И обречете этот мир, миллиард оставшихся в живых людей….
Я покачал головой:
— Не я их обреку — вы.
Он посмотрел на дочку, спросил:
— Что думаешь?
— Я согласна, — сказала она, не отрывая от меня глаз.
— На что ты согласна? Он ведь не замуж тебя зовет.
Лара зарделась, сказала чуть заметно срывающимся голосом:
— Я думаю, что его предложение справедливо.
Губернатор тяжело вздохнул, но в глазах возникла решимость.
— Знаете что, — сказала он. — Я видел вашу передачу со станции Лилис и склонен вам верить. Приход в наш мир сил, не поддающихся объяснению современной науки, подтверждает ваши слова. Что же, я буду сражаться на вашей стороне.
— Что вам нужно для того, чтобы избавить наш мир от этого? — выдержав паузу, спросил он, указывая в окно на черное небо.
— Привлечь внимание бога. Устроить небольшой бедлам. У вас же имеются андроиды или боевые машины?
— Да, конечно. На случай военных действий в подземных бункерах законсервированы миллионы единиц техники.
— Точнее, девятьсот тысяч сто двадцать шесть андроидов модели "бизон-3" и шестьдесят четыре тысячи единиц бронетанковой техники, — вклинилась в разговор Лара.
— Лара, я уверен, что сэр уже оценил твою полезность, — сказал губернатор, — так что помолчи, пожалуйста…О чем это я. А, ну да. Так вот, один из складов находится под Цитаделью. Правда, не понимаю, для чего оно вам. Андроиды бесполезны как и всё электротехническое оборудование.
— Для него это не проблема, отец, — вновь вмешалась Лара. — Я ведь тебе рассказывала про авто…
— Одно дело авто, другое — десять тысяч андроидов. Эй, куда вы? Возьмите хотя бы факел! А еще лучше подождите меня! Да остановитесь же, мне трудно бегать в таких доспехах!
"Десять тысяч андроидов, — думал я, перебирая ногами ступени лестницы. — Вдвое больше чем на Эльве. С такой армией можно и мир захватить… Правда, в ОСА таких миров сотни."
Глава 4 "Артефакт"
Альфред Эзенштейн, уважаемый в своей среде ученый, уже десятилетие тихо-мирно работал над собственными проектами здесь в засекреченной базе на темной стороне Луны. Он бестрепетно выносил шастающих повсюду солдафонов, правительственных инспекторов сующих носы куда ни попадя, полное отсутствие отпуска и возможности покинуть базу. Он терпел всё это ради науки, ради финансирования собственных идей.
Но недавно все эти проекты заморозили, а его перенаправили на какой-то непонятный проект "Артефакт".
Эзенштейн протестовал и возмущался руками и ногами до тех пор, пока не уловил суть нового проекта. А уловив, на время потерял дар речи.
— Господи, боже мой, — спустя какое-то время воскликнул он, не сводя глаз с чуда технической мысли. — Это невероятно!
Он не мог это понять, не мог осмыслить даже принцип.
— Но кто. Кто создал это чудо?! Кто автор этой технологии?!
— В том-то и дело, что никто, — ответил ему один из кураторов, заворожено следящих за первым испытанием. — Если все сделаете как надо, скопируете конструкции в точности и быстро поставите их на поток, то авторство будет приписано вам.
— Что вы! — возмутился Эзенштейн. — Я не собираюсь отнимать славу у какого-то бедолаги!
— Никакого бедолаги не существует, я повторяю, у этой технологии нет автора. Работайте!
И Альфред работал. Технология была уникальна и совершенна. Казалось, что она прямиком из далекого будущего. И с каждым очередным мгновением, проведенным Эзенштейном у фантастической техники, он укреплялся в вере, что всё это не могло быть созданным в этом времени. Попросту не хватало знаний — еще не были открыты те законы, по принципу которых работали эти устройства…
И он, Альфред Эзенштейн, с неприятным чувством, будто подсматривает в дверную щель за истинным Творцом и пытается скопировать его действия, словно обезьяна, тем не менее, все же смог создать теорию и выдвинуть пару гипотез. Им суждено перевернуть науку с ног на голову и существенно расширить границы восприятия человека.
Он записал их ну бумагу и даже умудрился найти им доказательства. Однако история не любит слишком большого сходства — этим выкладкам не суждено было увидеть свет. По крайней мере, под его именем.
Где-то наверху прозвучала сирена, синтезированный голос велел исследовательскому составу пройти в свои комнаты, но Альфред Эзенштейн, гений, о котором будут говорить века, был слишком поглощен доработкой своей теории, чтобы обращать внимание на толкотню безмозглых коллег и топот еще более тупых солдат.
— Я гений, — сказал он, и поднял голову, чтобы в очередной раз взглянуть на технологию проекта "Артефакт". — А ты просто совершенство…
— Действительно, совершенство, — сказали позади, — немного жаль, что ты не увидишь, как я буду его использовать.
Альфред повернулся, чтобы увидеть человека, которому принадлежит этот странный голос…
Он обомлел. Перед ним в сияющих золотом доспехах стояло совершенство иного толка: биологического.
Красивое лицо, белоснежные волосы, закрученные в сложную прическу, исполненные силой и гордостью глаза… Альфред не сразу заметил направленную себе в грудь винтовку.
— В-в-великий Гроссмейстер? — выдавил он.
— Бывший Великий, — отозвался тот. — Но по-прежнему гроссмейстер.
Прозвучал выстрел, тело неизвестного гения свалилось на пол, а переступивший его гроссмейстер любовно погладил холодный корпус "Артефакта".
