равно, что ребенок попросит воина поддержать его пудовый меч – ребенка раздавит, но, воин, понимая это, просто откажет.
– То есть реальность дает нам то, о чем мы ее просим?– спросил я.
– Не зря учителя и наставники получали деньги за твое образование,– сказал он с легкой усмешкой,– природа нашей магии такова, мы просим у реальности того, что хотим, а она это дает. Все ограничивается лишь знанием нужных слов и внутренним ресурсом, мы называем его стержнем.
– Так скажи мне нужные слова, и я сделаю дело, – обрадовался я.
– Я не знаю таких слов, – сказал он, – мне ни к чему их знать, поэтому в мое обучение они не входили.
Маэль с частичкой гордости посмотрела на меня и улыбнулась:
– Не зря я на тебя положилась.
– Есть одна деталь…– я помолчал, Маэль выжидающе смотрела на меня,– я отдал свою память тебе.
– Что? Как это?– спросила она, я вопросительно поглядел на Бенедикта.
– У него был пузырек микстуры, которая может восстанавливать внутренние повреждения, но он не знал, как его активировать.
– Вот это ирония: мы сломя голову летели на другую половину мира, чтобы найти ответы, а ты все это время носил их с собой. Как жестоки бывают насмешки мироздания.
– Остаться без экстренных мешочков в другой реальности… Мы с тобой серьезно нарушили кодекс колдунов, Эрик.
– О чем ты говоришь?– настороженно спросил я.
– Такая легкомысленность не позволительна для колдунов нашего уровня, боюсь, нам придется вернуться скрытно в наш мир за микстурой.
– Для чего лежит пыль в экстренном мешочке? Если я такой сильный, то почему должен осыпаться пылью для усиления заклинаний?
– Потому что только наша реальность дает нам силы, не эта. Мы сейчас в чужой реальности, а пыль позволяет больше передать магии, расширяет проход, если можно так об этом выразиться.
– А я тоже прошу у реальности свои заклинания?– спросила Маэль.
– А вы сами не знаете, откуда получаете свои силы?– спросил Бенедикт, она отрицательно покачала головой,– скорее всего у реальности. Почти любая магия дается реальностью, когда способные просят. Очень мало вселенных, где магия добывается по-другому.
– Здорово,– проговорила Маэль,– а как мне узнать нужные слова?
– Этого уж я не знаю,– сказал он.– Начни с поиска языка, который понимает твоя реальность, а затем искать те слова, на которые она дает желаемое, и все ограничится лишь твоим стержнем,– заключил он.
– Но я всегда в уме призываю шары колдовства общей точности,– возразила Маэль.
– Это потрясающе!– воскликнул маг,– попросить что-то у реальности в уме невероятно трудно, но если не знаешь языка, то альтернатив нет.– На меня снизошло откровение.
– Маэль, ты не всегда в уме проводишь заклинания,– обратился к ней я,– когда ты открываешь люк в палатку, то что-то произносишь, но так тихо, что мне не слышно.
– Откройся,– сказала она,– это на древнеэльфийском. Когда я залезаю в магическое хранилище, то тоже говорю на нем.
– Вот и язык, который понимает ваша реальность,– сказал Бенедикт.
– Ладно, сейчас меня беспокоит одна мысль,– формулировал я свое предположение,– ты сказал, что если не знаешь языка, то можно вызвать магию силой мысли, смогу ли я сделать это для обновления рун?
– Вполне возможно, проблема в том, что никто из нас не умеет просить у реальности в уме, поэтому, даже теоретически, я понятия не имею, как это делается.
– Но сможет ли Маэль меня научить?
– Если принцип одинаковый для любой реальности, то может быть и получится,– ответил он.
Я повернулся к ней и поглядел прямо в глаза. Она напряженно смотрела на меня.
– Я понимаю, что это может быть трудно описать, но теперь судьба твоего мира лежит на твоих плечах. Ты можешь уберечь свой мир от конца света, он в твоих руках.
– Эрик, прекращай разводить драму и пугать бедную эльфийку, идем за микстурой. Нам еще предстоит найти колдуна и уговорить его помочь нам ее приготовить поскорее.
– Маги и колдуны – это разные люди?
– Колдуны – это сильные маги, грубо говоря. У тех, у кого стержень позволяет выдержать магию высокой сложности, ты, например, колдун, я – маг. Давай оставим все эти лекции, ты и так это все знаешь, просто тебе надо вспомнить, и все,– нетерпеливо закончил он.
– А Маэль? Я могу ее с собой взять?– спросил я.
– Ты – можешь, вот только не думаю, что ты помнишь заклинание нужное,– ответил он,– а я знаю лишь заклинание для прохода одного человека.
– Ничего,– сказала Маэль,– я буду ждать тебя здесь.
– Есть и недостаток в этой затее: в нашей реальности время идет медленнее, чем здесь,– добавил горечи Бенедикт,– поэтому мы можем отсутствовать пару дней для нас, но здесь пройдет месяц или год… не знаю, тем более, что эта разница часто изменяется по каким-то причинам. Возможно, это особенность последствий от произнесения заклинания рагнарёка, как и замедление вращения планеты.
– Маэль, ты была права в том, что вращение замедлилось из-за Вархаи и его вызова Ферона.
– Да уж, не слишком приятный повод для радости,– ответила она.
– Странно, что вы ничего не знаете о своей истории,– сказал он и добавил,– жаль, что мы не изучили полностью влияние заклинания на твою реальность, нам пришлось буквально разрываться между реальностями: какой-то маг повадился путешествовать по мирам и дарить темную книгу местным глупцам, которые, в конечном счете, расшифровывают одно заклинание и умирают.
– Но зачем? Какое нам дело до других реальностей и миров?– полюбопытствовал я.
– В общем-то, никакого, и, хотя реальностей огромное, а может быть и бесконечное число, колдуны решили, что нельзя допустить гибели ни одной из них из сострадания к иным формам жизни и цивилизациям. Ёрмунганд не остановится, уничтожив планету: он перейдет на следующую и так далее, не оставив ничего физического на своем пути, а потом самоликвидируется и реальность исчезнет. Ведь реальность не может существовать без физических наполнителей. Есть мнение, что реальности непрестанно появляются, но представь, сколько должно пройти времени, прежде чем первородные материалы создадут звезды, потом планеты, потом на планетах появится жизнь… это очень долго, мы не можем допустить, чтобы они гибли одна за другой. Ты даже не представляешь, какой будет скучной жизнь без путешествий в другие миры, а рано или поздно темный маг уничтожит все реальности с жизнью и разумными цивилизациями.
– Знаешь, Эрик,– проговорила Маэль,– как-то эгоистично иметь возможность спасти миллионы жизней от уничтожения, но не сделать этого. Ведь если после моей смерти мой сердечный импульс все-таки перейдет в почву, то Ферон уничтожит и этот импульс.
– Не видел ни одной реальности,
