— Ладно уж, — проворчал он. — А эти… нео выжили?
— Ну да, — ответил я с некоторым удивлением. — Зачем они тебе?
— Харя горит, — пожаловался Шерстяной. — Их слюна от ожогов — самое лучшее лекарство.
— Плюнуть в моррду герою? Без прроблем!
Естественно, это был Грок, нарисовавшийся из-за танка и скалящийся всеми своими многочисленными зубами.
— Щас тебе! Охренел, что ли, обезьяна патлатая!
— А как? — искренне удивился Грок, ради такого дела не обидевшийся на «обезьяну». — Лизать твою копченую харрю я не собирраюсь, ты ж не баба. Так что закррывай глаза, лечить буду.
— Хорош чудить, — проворчал Ррау, появившийся в поле зрения с аптечкой под мышкой. — Бинт слюной смочим и перевяжем. Через пару часов все будет нормально.
— Да я ж так, порржать, — ощерился Грок. — И нам хоррошо, и рраненому легче.
Все заулыбались, даже Шерстяной попытался, но скривился от боли — растрескавшиеся губы и обожженная кожа, запекшаяся коркой на щеках, не располагали к веселью.
Но, тем не менее, это была победа! Настоящая. Полная. Которую теперь уже с такой-то командой никто у нас не отнимет…
* * *
Поспать мне удалось немного, часов пять от силы. Разбудил меня Ррау.
— Вставай, Снар! — прорычал он.
— Какого черта? — заворчал я, с усилием открывая глаза. Спать после всего произошедшего вчера хотелось нереально, и организм отчаянно сопротивлялся, цепляясь за обрывки бессвязного, но такого желанного сна.
— Ты говорил, что в Бутырке осталась сестра. Рренгу плевать на Рут, ему нужна крепость. Я не прощу себе, если она погибнет.
«А ведь он прав», — подумал я, спуская ноги с продавленной солдатской кровати. «Уже двое суток прошло. Что там с Данилой, Настей, Фыфом и Рут — черт его знает. У них же только старинные ружья да полтора десятка кормовых. И всё. Если руконоги или нео попрут на штурм, им не выстоять. Жаль, что раньше выдвинуться не получилось с этими благородными осмами, мать их в душу!»
Я спал на верхнем этаже цитадели. И проветривается лучше, не так гарью несет, и видно всё в восемь узких стрельчатых окон, забранных толстым пуленепробиваемым стеклом. Окошко открыл — наслаждайся лесным воздухом — хоть лес и мутировал, но все равно кислород поставляет исправно. Надышался, окошко закрыл — и спи спокойно, дорогой товарищ, если, конечно, бдительные нео не разыщут…
Разыскали. Причем оба. Грок слонялся этажом ниже, напоминая видом революционного матроса на пике славных дел. Габаритный нео в свете последних решений круто изменил своим первобытным вкусам. А именно: выбросил набедренную повязку, а взамен разыскал себе на складе безразмерные штаны. Также за ночь он скроил из плащ-палатки что-то типа безрукавки и поверх этого феерического прикида обмотался пулеметными лентами. Помимо этого из брезентовых ремней он соорудил себе сбрую-подвес для пулемета ДШК, который в его лапищах смотрелся гораздо органичней ПК, и уж тем более АКМа — тот вообще воспринимался как игрушка, хотя, заляпанный кровью, помнится, произвел на работяг неизгладимое впечатление.
— Верю, — кивнул я. — Прогресс налицо.
Грок самодовольно усмехнулся, покосившись на собрата. Мол, учись, деревня, пока я жив. На что Ррау лишь пожал плечами — сам-то он оставался в кожаной одежке предков, прикрывавшей лишь задницу да детородный орган.
Однако, когда мы спустились по лестнице, нас на первом этаже цитадели ждали двое знакомых рабочих, слегка пошатывавшиеся от усталости. Возле их ног была сложена куча всякого добра.
— Можете идти, — рыкнул Ррау. После чего быстренько скинул с себя облачение предков и с армейской сноровкой оделся в перешитый по его фигуре хэбэ. Не от профессионального портного, конечно, униформа, но смотрелась его одежда всяко лучше Гроковой с пятисантиметровыми стежками через край. Разве что штаны получились широковаты, а так — очень даже неплохо.
Гротескная, конечно, картина — нео в военной хэбэшке и без обуви. Но это понятно, эдакие когти ни в один сапог не влезут. Хотя, с другой стороны, наверно, на Диком Западе ковбои первое время тоже офигевали с креативных индейцев в одежде белых. А потом небось привыкли. Приняли как должное и даже зауважали, особенно когда те индейцы помимо шмоток обзавелись «Винчестерами» и «Кольтами».
Но полностью добил Грока не прикид названого брата, а пулемет «Утес» с подогнанным кожаным подвесом через плечо и объемистым рюкзаком, в котором характерно побрякивали пулеметные ленты. Этот эксклюзив Ррау с довольной улыбкой извлек из стоящего в углу большого зеленого ящика, вырвав из него замок одним рывком вместе с петлями. Надо же, заранее приготовил сюрприз для закадычного друга! Плюс теперь за поясом Ррау вместо примитивной абордажной сабли красовался морской палаш с отломанной дужкой гарды — иначе б лапища мутанта до рукояти не добралась. Правда, я отметил, что места отлома были аккуратно зашлифованы кирпичом. Понятное дело — воин! Не пожалел времени и сил, с любовью подогнав под себя оружие. И даже штатный темляк в специальном отверстии гарды закрепил. Ну это — святое, какой палаш без темляка.
— Ты где такое наррыл? — мрачно поинтересовался Грок. И правда, со своим тяжелым ДШК образца тридцать восьмого года в самодельной одежке по сравнению с Ррау он смотрелся как бомж рядом с образцовым солдатом.
— Места надо знать, — осклабился Ррау. И добавил, глядя на разом помрачневшего Грока: — Сейчас они и тебе форму принесут. Я рабочим сказал на двоих сшить, плечи-то у нас одинаковые.
— А на хррен я всю ночь рработал? — возмутился Грок. — Предупредить тррудно было?
— Я спал, — невозмутимо пожал плечами Ррау. — Дал задание — и уснул. Но такой пулемет на складе один, — добавил он, похлопав «Утес» по стволу. — Так что не обессудь, второго не будет.
«Неплохо, — хмыкнул я про себя. — Эволюция налицо. Мутанты не только научились припахивать „духов“, но и облагородили речь словечками из моего лексикона. Быстро учатся первобытные. Еще немного, пострижем-побреем, глядишь, будет у Данилы дружина, отличимая от него самого только клыками да пропорциями лица».
…Для своих нужд мы приватизировали второй БТР-60 из гаража цитадели. Помимо тех пулеметов, что болтались за спинами нео, мы полностью повторили тюнинг бронетранспортера, сожженного осмами, — правда, с некоторыми изменениями.
Я прикинул, что трехсторонний пулеметный огонь дело хорошее, но, по идее, ничто не мешает нам усилить его мощь — так, чтобы гарантированно пробиться сквозь любые полчища мутировавшей нечисти, с которой я навоевался по пути сюда по самое «не хочу». Конечно, подвиги дело хорошее и нужное, может, как-нибудь еще одну трилогию напишу на досуге — на этот раз о том, как проводил время в этом негостеприимном мире. А пока лучше по максимуму озаботиться вопросом безопасности, чтоб было кому ту трилогию писать. Хотя сомневаюсь, что в постъядерной Москве когда-нибудь в ближайшем будущем дойдет дело до книгопечатания…
