Фронт бури ударил прямо в лицо, видимость сразу же упала едва ли до десятка метров. Всё вокруг затопило море багрового сумрака, из которого скалами на нашем пути вырастали брошенные автомобили.
Гул бури набатом стучал в ушах и сдавливал виски. Чувства притупились, но в то же время и обострились до предела. Как так возможно? Не знаю, как объяснить. Просто в один момент грохот урагана перестаёт оглушать, но зато ты начинаешь слышать шорох песка под ногами.
Шурух. Бух. Шурух. Бух.
Я слышу свои шаги, шаги Дойла, Си Джея, Юрая и…
И?!
Впереди мелькнул чей-то силуэт среди круговерти песка. Друзей у нас тут нет, а временных союзников абсолютно не жалко, поэтому я без колебаний открыл огонь из автомата.
Короткая очередь из «калаша» срезала противника. Чуть правее и дальше багровую мглу прорезали вспышки дульного пламени. Выпустил короткую очередь туда – неизвестный стрелок замолк.
Обходим стоящий поперёк трассы фургон, сразу же за ним – какое-то движение. Грохот бури перекрывает раскатистая очередь из пулемёта, выпущенная Дойлом. Кто-то валится на песок, кто именно – не разобрать. Но валится – и это главное.
Продвигаемся вперёд почти в кромешной тьме, которую, правда, не пробить даже самым лучшим приборам ночного видения. Больше нам никто не попадается – случайно натолкнулись на какую-то мелочёвку? Не город, а слоёный пирог из различных банд и группировок…
С одной из машин порывом ветра срывает капот и несёт в нашу сторону – он пролетает в опасной близости, лишь чудом никого не задев.
Обходим стоящий поперёк дороги автобус, больше похожий сейчас на железную клетку – обгоревший, ободранный бурями и засыпанный песком.
Движение впереди – полосую пространство перед собой из «калаша». Заканчиваются патроны, меняю магазин.
Минуем лежащий на боку седельный тягач с автоцистерной на прицепе… Достигаем почти отвесной песчаной стены. Дальше пути нет? Нет, в склоне среди мглы бури виднеется ещё мрак, темнее чёрного – круглая дыра огромной бетонной трубы.
Ещё одна нора. Куда ни плюнь – попадёшь в червоточину. Куда же выведет конкретно эта – на соседнюю улицу, на соседнюю планету или на десять минут назад во временном потоке?
Ныряем в трубу, где наконец-то переводим дух. Сотня метров посреди бури вполне сравнимы с парой километров нормальной ходьбы… Продвигаемся вперёд, проходим несколько десятков метров – срез трубы заканчивается аккурат над каким-то… коллектором, что ли. Какая-то глубокая канава с бетонными стенами и редкостным дерьмищем на дне. Чёрт, вот это вонь, так вонь! Повезло, чего ж там… Но другого пути-то и нет – не обратно же возвращаться.
Спрыгнули с метровой высоту в грязь и побрели вперёд, утопая почти по самый срез ботинок. Ладно, мы не брезгливые – переживём… Один конец прохода метрах в десяти от нас обвалился и был непроходим, поэтому двинулись по оставшемуся направлению.
Буря гуляла над бетонной канавой, просыпая вниз песок, но сама не спускаясь. Довольно странное чувство – ты вроде бы и внутри песчаного шторма, но одновременно и вне его. И неизвестно, что хуже – брести сквозь грязищу или через бурю…
Проход начал изгибаться, бетонные плиты, из которых сложены стены, местами были покрыты трещинами, изломаны и накренены. Того гляди, эта зловонная канава может быть полностью погребена под толщей песка… Впрочем, туда ей и дорога. Поворот, заходим за угол…
– Ах ты, твою мать… – не сдержался я, обнаружив впереди завал из десятков разлагающихся трупов.
В нос ударило сшибающее с ног зловоние.
– Ч-чёрт… – выдавил Си Джей, зажимая нос даже через закрывающий лицо платок. – Теперь ясно, куда делась большая часть жителей Кувейта…
Не срастается. Эти трупы относительно «свежие» – несколько дней от силы. По виду здесь не только повстанцы, но и гражданские… Во всяком случае, про некоторых лучше думать именно вот так нейтрально – «гражданские». Потому что если хотя бы на секунду задуматься о том, что вон те тела – это либо какие-то карлики, либо…
И это тоже твоя вина, Коннорс.
Наверняка ты и такому придумал какое-то оправдание, типа убей одного, чтобы выжили двое… Людоедская арифметика. И всё ради чего? Ради того, чтобы действительно лишь потешить своё эго «лучшего командира со времён Паттона»? Или способ продемонстрировать свою власть над одним из уцелевших анклавов человечества по версии полковника Коннорса?
Буря над нашими головами стихала, её грохот сходил на нет, и вновь послышались звуки близкой перестрелки. Ров, полный мертвецов, тоже подходил к своему концу. Навскидку – метров двадцать, сплошь заваленных трупами…
Подошли к наклонной бетонной плите, которой оканчивался ров. Шум перестрелки был всё ближе.
Поднялись по ней наверх, залегли за бетонными обломками, осмотрелись.
А ситуация-то – паршивенькая. Я бы даже сказал – до паршивого паршивая.
Мы оказались в тылу у какой-то банды боевиков числом от силы в полдюжины рыл, ведущих вялый бой с невидимым нам противником. А самое плохое было в том, что прорваться мимо них незаметно не получалось. Нет, перебить этих «танго», да ещё и со спины – невелика премудрость, но вот их враги…
Нда. Не было печали, так сами залезли в западню.
Неожиданно где-то неподалёку грохнул мощный выстрел и в воздухе что-то засвистело. Над позициями боевиков в воздухе полыхнула яркая вспышка, осыпавшаяся вниз ливнем белых искр, оставляющих за собой дымные трассы. Спустя мгновение грохот взрыва оглушил меня, оставив в голове один непрекращающийся звон. Уши словно бы заложило толстым слоем ваты, все звуки доносились сквозь него с огромным трудом.
Воздух наполнился запахом чеснока и воплями горящих заживо людей – боевики буквально выкатились из своих укрытий, горя заживо.
Ах ты ж, дрянь… Это же «вилли пит»[22], белый фосфор!
Крики умирающих «танго» доносились словно бы из глубокого колодца и постепенно затихали. В глубине повисшего в воздухе белого дымного облака замаячили три смазанных силуэта.
– Контааакт!.. – медленно и гулко протянул Дойл, ставя пулемёт сошками на кусок бетона.
Я перекатом ушёл вперёд, прячась за другой обломок и вскидывая к плечу автомат.
Это были «штормовые стражи».
Они шли, как солдаты Вермахта из советских фильмов – размеренным шагом, в полный рост, цепью, с оружием у пояса. Двое с М4 – обычные «джи-ай», а вот тот, что в центре, – настоящее пугало. Ручной пулемёт со свисающей лентой в руках вместо стандартного армейского бронника – натуральные сапёрные доспехи со шлемом, больше напоминающим надетое на голову двадцатилитровое ведро.
Рыцарь, мать его. Элитный джаггернаут.
