— Никаких привалов. Позже. Валим отсель еще дальше! — бросал команды Тагил. — Подъем. Вперед, быстрым шагом. Справа "гравитация", берем влево. Вовка, держи тыл.
— О-о, смотрите, — Роман, утирая пот со лба, показал в сторону аномалии, — артефакт какой-то, кажется, это "рубин".
— Уходим, некогда!
— Так он дорогой, тысяч на…
— Валим быстро, иначе химере рассказывать будешь про цены на "рубин", — бросил Тагил, хотя сам сглотнул слюну, глядя на краснеющий артефакт, — живее!
Снова перешли на бег, метров триста, точно след в след за Тагилом. Обогнули пару аномалий, спугнули двух кабанов, вбежали в низкорослый лесок из яблонь и калины.
— Это парк на окраине Мертвого города… бывший парк, — бросил через плечо Тагил, — Вовка, чё там?
— Чисто, батя! — отозвался пацан, держа арбалет уже не за спиной.
— Хорошо. Шагом, кролики! Пронесло.
— Неплохо ты придумал, Тагил! — Герда одобрительно покивала.
— Так. Парк пройдем, куда вас дальше вести, туристы? — спросил сталкер, словно не заметив похвалы женщины. — Через час на водонапорку выйдем, а там улица Войнича будет — почти центр.
— Нам… это… к Энерготехникуму надо. Там площадь должна быть за фабричными корпусами, за ней…
— Знаю. Помню, батя, — прервал Герду Вовчик, шустро шагая замыкающим, — там год назад кровосос конченый висел в проводах. Не знаю, как сейчас. Да, батя?
— Ну и слух у мальчика! — поразилась женщина, перепрыгивая скелет собаки.
— А то! — Тагил обернулся, кивнул сыну, дескать, да, помню. — Знаем место это. Если еще он висит там, конечно!
— Да мы как-то и без кровососа обойдемся! — отозвался Кот, едва успевая за Гердой.
— Надеюсь, — вздохнул Тагил и резко присел.
Все пригнулись как по команде, вертя головами и стволами, бледнея и холодея от неизвестности и неожиданности — сзади вдалеке раздалась беспорядочная стрельба. Там, где трапезничала химера.
Но Тагил присел не от этого. Он заметил иное.
Далеко на юге на фоне светлых бетонных стен овощехранилища длинной цепочкой шли люди. Много людей. Очень много по местным меркам.
***
Старший дозора группировки "Свобода" коренастый крепыш Богдан, по прозвищу Кубарь, встрепенулся, получив сигнал Зрячего. Разведчик сообщил, что видит людей в количестве пяти на удалении в полкилометра к югу.
Кубарь потянулся, отгоняя дрёму, запросил подробности. Сам, держа микрофон, другой рукой отковыривал кусочки грязи с наколенников.
— Не могу определить статус и клановую принадлежность, но трое похожи на сталкеров, двое на туристов или ученых. Одна, кажись, баба! — докладывал Зрячий, слывший на Армейских складах самым зорким и умелым разведчиком.
— Опа на! Баско! — ответил старший. — Что еще?
— Снаряга у сталкеров так себе, у туристов неплохая. Вроде несут че-то. Типа приборы или аппаратуру. Туман, етить, мешает! Не рассеялся полностью.
— Чё? Кто там отсосался? Не слышу, говори громче!
— Не могу, Кубарь! — голос в наушниках стал еще тише. — Тут псевдоплоти рядом пасутся, скоты! Услышат, выдам себя.
— А-а, лады. Ясно. Говоришь, ведут проводники туристов? — Кубарь встал, оглянулся.
— Типа того. Хабар есть, и, видно, нехилый! Ценный.
— Баба, ученые, приборы? И куда прут? Точнее давай.
— На юг, строго к Мертвому городу, меж нами и Дикими.
— Ну что ж, будем брать туристов, етить! Паспортный контроль, етить. Не фиг по нашей территории сапогами чавкать! Зрячий?
— Я.
— Следи, веди их дальше. Я доложусь Фиге. Ща решим в две минуты, как и чё! Конец связи.
Не успел Кубарь переключиться на другой канал, весело подмигивая напарнику по дозору Севке Вишне, как новый сигнал от Зрячего заставил его нахмуриться.
— Кубарь, это снова я!
— Чего еще?
— Они не одни, ё-моё! Хвост за ними.
— Кто там еще пасет их?
Молчание. Треск в эфире.
— Кто, спрашиваю в хвосте?
— Ё-моё! Бандиты. Не один. Несколько. Вижу двоих, далее еще с десяток. Ого! Больше. Е…! Рыл двадцать. Гуськом втихую идут. Явно секут тех туристов!
— Ни фига се, туристы! Взвод фраеров за двумя туристами и тремя сталкерами? Чё-то мутотень какая-то!
— Ага. Баба и… пацан с арбалетом. Кубарь, так это ж по ходу…
— Полтора! — закончил за того старший свободовец. — Ясно. Опять за свое семейка взялась! Надо было их тогда, осенью, псам скормить все-таки! Будут тут, етить их, водить народ, левых всяких по Зоне, по нашим злачным местам! Ну, смотрю противника набирается не маленько, да, Зрячий?!
— Так оно, Кубарь!
— Ладно, секи и этих, — Кубарь взглянул на Вишню, оторвавшись от микрофончика, — чеши к Фиге, скажи, пусть пацанов поднимает, работенка есть! Скажи, два десятка фраеров да пяток жертв аборта среди них. Правда, Полтора! Третий, поди, Бодайбо — он вечно с ними ошивается! Всё, дуй к Фиге. Пулемет прихватите. Больше не надо! Положим коричневых махом! Всё, я здесь жду вас.
— Понял, бегу!
Свободовец зажал автомат М-4 и понесся в сторону шлагбаума и складов. Кубарь поёжился от холода и снова присел на пень.
***
В это же самое время и от холмистых отрогов Диких территорий в оптику электронного прибора "Спектр-2" за "туристами" и их хвостом наблюдал шедший параллельным курсом Пятерня со своими парнями. Пока Мизинец из группы Пятерни добивал сзади последнего из трех слепых псов, нарушивших покой наемников, ломая прикладом карабина СКС хребет мутанту, Средний и Пятерня следили за передвижением далеких целей.
Конечно, банда Басмача не входила в планы Пятерни, и он вообще расстроился, уже полчаса созерцая в оптику два десятка фраеров, но это обстоятельство только лишний раз убеждало в важности и ценности первоначального объекта слежки — группы Тагила.
— Ню-ню, лезьте в мышеловку, котлеты! Скоро амба вам всем! — процедил сквозь зубы Пятерня, лежа на хвое под кустом калины с необычно крупными красными ягодами.
— Вроде не осень, шеф, а плоды калины как сливы! — констатировал Средний, лежа рядом и рассматривая куст над собой и ягоды-переростки.
— Ага, слопай ягодку, сынок, поглядим на любителя слив! — зло ответил старший, перевалился на бок и протянул "Спектр-2" Среднему. — На вот, теперь ты зри их, не упусти! Им еще километр чапать до ближайшего укрытия.
Пятерня оглянулся на остальных, разобравших сектора наблюдения и прикрытия. Мизинец закончил с псом, ножом вырезая у него какую-то часть тела, Безымян держал фланг, через прицел винтовки ИЛ-86 осматривая местность. Указат с пулеметом бдил тыл.
Большим среди них был сам Пятерня, а все вместе составляли Кулак, тату коего носил каждый из членов группы.
