от такого количества взглядов даже я почувствовал себя неприятно. Присутствующие будто пытались меня раздеть и прочитать: кто-то с интересом, кто-то с подозрением, а кто-то и с пренебрежением.
— Я прошу прощения, дамы, — негромко обратился я к женщинам, встав перед ними и слегка поклонившись, — но могу ли я похитить у вас мою Катэрию на следующий танец?
— А вы тот самый Грант, верно? — оживилась одна из женщин.
— По-видимому, да, тот самый Грант, госпожа.
— Катэрия много о вас рассказывала, — хитро улыбнулась другая.
— Надеюсь, что только хорошее.
— Это правда, что вы спасли охотников, среди которых была и Катэрия? — ещё одна.
— Да, было дело, — не стал отрицать я.
— Значит вас будут награждать сегодня? Поэтому вы здесь?
— По-видимому.
— А чем вы занимаетесь? — спросила ещё одна хитро. — Ваш род занятий?
— Я защитник дома Барбинери, — ответил я невозмутимо.
— Защитник? И что же делает защитник? — задала она самый глупый вопрос, который только можно было задать. Однако я ответил прямо со всей невозмутимостью.
— Я убиваю людей, госпожа.
Кажется, не на такой ответ они рассчитывали услышать. Возможно, думали, что я буду здесь распинаться и расписывать сложности своей работы, пытаясь скрыть очевидный факт. Может, просто хотели посмотреть мою реакцию и ответ, чтобы оценить меня как человека. Но меня это не касается.
Я протянул руку Катэрии, чуть поклонившись.
— Дорогая, подаришь мне танец?
Она наигранно вздохнула, будто действительно сожалела, что вынуждена покинуть такое интересно общество, но приняла мою руку и медленно встала.
— Конечно, дорогой, — после чего повернулась к женщинам и чуть поклонилась. — Я прошу прощения, но вынуждена откланяться. Надеюсь, мы ещё поговорим с вами…
И я увёл её подальше от этого рассадника сплетен, который тут же погрузился в разговоры несомненно о нас. Я чувствовал их пристальный взгляд на наших спинах.
— Ты долго, — тихо произнесла Катэрия, когда мы удалились на безопасное расстояние, затерявшись среди других.
— Марианетта сказала, что тебе будет полезно пообщаться с ними.
— Ей, конечно, виднее, но я будто попала на допрос, — поморщилась она недовольно.
— Что спрашивали?
— Про меня и тебя. Особенно про тебя и наши с тобой отношение. Где, как и почему. Можешь не беспокоиться, я отвечала правильно.
— Я не беспокоюсь, — пожал я плечами. — Я доверяю тебе.
— Приятно слышать. А чего хотела та женщина от тебя? — поинтересовалась Катэрия, чуть наклонив голову вбок и заглядывая мне в лицо.
— Про войну с Лорье расспрашивала. Подозреваю, что она считает причиной всех бед и последних событий конкретно меня, и пытается понять, что к чему. Но оставим её, — я бросил взгляд на танцующих. — Как я понимаю, следующий танец наш?
— Естественно. Раз ты пригласил. Надеюсь, ты не будешь мне отдавливать ноги?
— Почему каждая девушка об этом мне говорит? — нахмурился я.
— Потому что ты не умеешь танцевать и не стесняешься об этом говорить, а в этих туфлях и так неудобно, и не хватало, чтобы ещё и на ногу наступили.
— Фоксруд не жаловалась.
— Что ж, доверимся Фоксруд, — сделала она намёк на улыбку.
И казалось, что в этот момент мы стоим совсем одни, будто отделённые невидимым барьером от всех остальных, когда боковым зрением я заметил движение. Повернул голову и встретился взглядом с импозантным мужчиной, который возвышался перед нами.
Высокий, сто девяносто сантиметров, волосы средней длины и уже седые, вокруг рта такая же седая бородка. Он был достаточно широкоплечим и производил впечатление человека действительно аристократических кровей, где всё было идеально, от черт лица до костюма.
Катэрия тоже повернула голову, удивлённо уставившись на него.
— Вот так встреча… — протянул мужчина с доброжелательным тоном без какого-либо намёка на угрозу. Его голос был низким и мягким, создавая приятное впечатление воспитанного и строгого мужчины. — Не уж то это госпожа Голд?
Глядя на меня, он почему-то поздоровался с Катэрией, которая была удивлена не меньше моего.
— Да, это я. А с кем я имею честь… — намекнула она ему представиться, на что тот невозмутимо ответил.
— Да, я прошу прощения. От внезапной встречи забыл о своих манерах… Я господин Ристингаузер, — слегка поклонился он. — Мне очень приятно с вами познакомиться, госпожа Голд. Вы меня вряд ли знаете, но я слышал о вашем отце, и слышал о его дочерях. Надо признаться, что выглядите вы ещё прекраснее, чем мне рассказывали.
— Благодарю, — чуть поклонилась она и сделала намёк на улыбку. — Я польщена.
— А с вами кто?
Он посмотрел на меня, но в его глазах было меньше человеческого, чем во взгляде манекена. Строгий и статный, он был как костюм, натянутый на нечто более страшное.
— Это господин Барбинери, — невозмутимо произнесла Катэрия. — Мой жених, господин Ристингаузер.
— Господин Барбинери… — кивнул он. — Не думал, что кто-то остался наследников в том доме. Хотя наследник ли?
— Что вы хотите? — в лоб спросил я.
— Хочу? Ничего особенного, — покачал тот головой. Под его внешностью было невозможно разглядеть его реальные намерения. — Просто решил поприветствовать госпожу Голд и, раз так совпало, вас. Не хватает лишь… ага, вон идёт и она…
Мне не надо было оборачиваться, чтобы знать, что к нам приближается Марианетта.
— Господин Ристингаузер, — спокойно произнесла она.
— Госпожа Барбинери, — поклонился он. — Только о вас вспоминал. Как поживает ваша семья, ваши оставшиеся дети? Сын? Дочь?
Он играет. Этот урод знает всё и хочет это показать нам. Такие существа всегда наслаждаются болью других, и два единственных способа борьбы с ними — убивать или игнорировать. Убивать пока рано, поэтому остаётся игнорировать.
— Она хорошо себя чувствует, благодарю вас. Как ваши дети? Слышала, у них всё хорошо. Ваши сыновья ещё не вышли замуж?
Марианетта спросила это с дежурной улыбкой и всей невозмутимостью, будто так и должно было быть. Ристингаузер лишь кивнул, и было непонятно, задело его это или нет.
— Они отлично себя чувствуют, госпожа Барбинери. Слышал о вашей беде с Лорье. Очень жаль, что старые обиды вновь наносят раны тем, кто этого не заслуживает. Примите мои соболезнования. Надеюсь, всё не завершится, как в прошлый раз.
— Посочувствуйте Лорье. Им сейчас это нужнее, — заместо
