Солдаты отшатнулись, когда из приземлившегося бота вышла громыхающая по трапу копытами, полыхающая гора мяса. Помня приказ, никто не вскинул оружие, но все с облегчением перевели дух, когда вслед демону на трап вышел человек в доспехах ОСА. Они посчитали, что раз демон его не сожрал, то он нечто вроде ручной обезьянки, но заметив странного вида копье, притороченное к спине десантника, и еще более странные глаза пришельца они вновь напряглись. Свет, бьющий из глаз почти так же яростно, как огонь из демона, и искрящиеся всполохи у лица сделают недоверчивым кого угодно.
Я подошел к боту, чтобы поприветствовать своих поединщиков, но по трапу сбежала молния, которая бросилась мне на шею прежде чем я успел произнести "Найта".
— Муж мой, я уже решила, что вы меня бросили!
— Найта, что ты такое говоришь? Подожди, что ты вообще тут делаешь?!
— Я подумала, что вам нужна моя помощь… Если помните, я тоже воин, и осмелюсь думать, не хуже Фарка и лорда Балаута.
Лорд, услышав эти слова, и ухом не повел, но демон оглушительно фыркнул.
— Найта, почему ты всё время мне выкаешь?
— Потому что вы мой муж!
— Да, муж. Но ты не моя рабыня, ты такая же, как и до замужества — я не собираюсь отбирать у тебя свободу воли.
— Перестаньте, пожалуйста. Я и так пренебрегла половиной заповедей женщин моего народа. Я должна молчать, пока вы ко мне не обратились, кланяться при вашем появлении и… словом, безоговорочно подчиняться, а не бегать за вами как дурочка.
— Найта, я настаиваю — у тебя должна быть собственная воля!
— Ладно, господин, но вы… но ты об этом еще пожалеешь.
Сказать, что эльфийка загнала меня в ступор — не сказать ничего. Вот что она имела в виду? Угроза мне только послышалась?
Бредовая ситуация. С одной стороны, любящие просто не должны воздвигать между собой никакие барьеры, с другой — глаза эльфийки сейчас блестят так, что похожа на вооруженную психопатку. Не знаю даже, чего от неё ждать…
Дав себе слово, что разберусь с этим чуть позже, освободился от объятий жены, повернулся было к Балауту, но вдруг заметил, что глаза Найты стали ледяными. Я развернулся, чтобы узнать, куда она смотрит, и перехватил ненавидящий взгляд Лары.
Женщины — сверхтонкие существа, в таких вопросах понимают всё мгновенно. Вот и сейчас, с первого взгляда определили, кто здесь главная угроза.
Чтобы отвлечь их внимание, сказал громко:
— Бог смерти устраивает со мной поединок за этот мир. Фарк, лорд Балаут, кто из вас будет драться с его бойцом?
— Я!!! — хором отозвались они…и Найта.
— Найта, не лезь, я не собираюсь тобой рисковать.
— Но я справлюсь!
— Может и справишься, но я не хочу грызть ногти, наблюдая за твоим боем.
Она не ответила, только посмотрела на меня косо и отвернулась.
Ммм, может бог с ним, с её независимостью? Уж лучше контролировать её необузданный нрав, чем загнуться от мигрени.
С секунду посмотрев на своих бойцов, бросил:
— Ладно, Балаут, — выходи ты.
— Счастлив служить.
— Почему он? — ревниво спросил Фарк.
— Он вроде что-то типа паладина. Бой с нечистью — его конек.
— Ну ладно, — окрикнул нас генерал-губернатор, танковые доспехи на нем сияли уверенностью в победе, — если боец готов, то можно начинать. Отведенное время заканчивается.
Я поднял лицо к небу и громко крикнул:
— Мортиус, мой воин готов!
Загрохотало как на Бородинском поле, сверху градом посыпались молнии, из черных облаков выглянуло обозленное лицо.
Вход в бомбоубежище вздрогнул, пласты земли разлетелись во все стороны. Неведомая сила с корнем выдернула стальные ворота, пронесла их по воздуху метров тридцать и бросила недалеко от нас. Люди протирали глаза, двадцать пять квадратных метров легированной стали, толщиной в руку, можно было сдвинуть разве что башенным краном.
Тем временем на стальной плите появилось небольшое облачко, которое, развеявшись, оставило после себя фигуру в сером балахоне — солдаты с содроганием узнали в ней лича.
— Пусть твой боец взойдет на арену!! — прогрохотали молнии, и их поняли все слышавшие. — Кто с неё слетит, тот проиграет, кто на ней умрет — проиграет. Правила ясны?
— Ясны, — ответил я. — Балаут, подожди! Фарк сражайся ты!
— Что?! — возмутился лорд, уже снявший со спины копье. — Почему?!
— Фарк вдвое тяжелее тебя вместе с твоими доспехами, к тому же у него природная защита от магии. А эта тварь владеет телекинезом, как ты своим копьем — она не должна сбросить Фарка с плиты.
Лорд демонстративно-сомнительно посмотрел на толстую плиту, но я понял, сказал:
— Её сюда бросил не лич, а Мортиус.
Балаут ничего не сказал, гордо отвернулся, глядя на то, как распрямляется взгромоздившийся на плиту демон.
Стальная плита, некогда служившая воротами бомбоубежища, плавно оторвалась от земли и, поднявшись на полтора метра, замерла будто на невидимых опорах. И на этом импровизированном помосте, будто преодолевая невидимую преграду, наклонив голову словно бык, к личу медленно подбирался огненный демон.
Безмолвная фигура в балахоне усилила давление так, что демон отступил на шаг, в ответ Фарк опустился на четвереньки и, помогая себе когтями на всех конечностях, стал продвигаться сантиметр за сантиметром.
Вот массивные рога уже почти касаются балахона, но тот резко меняет тактику — вскидывает рукава с выглядывающими из под них костяными пальцами, и Фарк резко бросает голову вниз. Возникло полное ощущение, ему по лбу заехал гигантский молот: один рог сломался у основания, другой разлетался осколками, и даже струящаяся вверх дымка из глаз изменила направление, будто огибала что-то невидимое.
Фарк заревел на тысячу голосов, содрогнулось черное небо, люди попадали на колени, их глаза наполнились первобытным ужасом. Пламя на теле демона взвихрилось на пару метров, тяжеленная туша вскочила как охотящийся леопард, громадные ладони сжали череп под балахоном и пытались раздавить его как гнилой орех. Мышцы на могучих руках неимоверно вздулись, но я знал, что их усилия тщетны — защита лича была самой совершенной из всех, что мне довелось видеть.
— Выкинь его с плиты и дело с концом! — выкрикнул я.
Но Фарк не слышал. Приподняв скелет в тряпье, он тряс его за голову, как бульдог пищащую игрушку, а потом вдруг приблизил его к лицу и открыл огромную пасть. Мне показалось, что он решил рискнуть своими зубами и проверить череп лича на твердость по Роквеллу, но он просто рыкнул как заправский лев, а вместо отрыжки из его нутра полил будто бы сжиженный огонь.
