измененным зрением прежде, чем Амина снова дернула за поводок. Мороки угрожающе набычились и шагнули к изменяющей, так что она, сглотнув, поспешила догнать “хозяйку”.
Как сложно молчать, когда в голове теснятся вопросы! Куда они идут, что там будут делать, зачем нужны мороки и как Амине удалось совместить восемь энергетических вершин с пятью…
Задумавшись, Аори едва не налетела на спутницу, когда та резко остановилась.
Вставшие на ее пути арахи мороками не были. Совершенно живые люди, судя по запаху застарелого пота и гнилым оскалам ртов. Темная кожа обтягивала черепа, как пергаментная бумага, прорисовывая его линии с пугающей четкостью.
Ближний вразвалочку приблизился к Амине и спросил что-то, ехидно ухмыляясь. Ответ изменяющей прозвенел, как удар колокола, но все, что смогла разобрать Аори, – имя. Нераим.
Арах рассмеялся в ответ и будто ненароком положил ладонь на рукоять кривой сабли, засунутой за пояс. Амина шагнула вперед, коротко рыкнув на него. Мороки не отставали и, ошарашенные ее напором, арахи переглянулись и отступили в стороны. Они проводили Амину неприязненными взглядами, а один еще и шаркнул ногой по следу, оставшемуся после нее в песке. Жест, заменяющий плевок в мире, где любая капля влаги – дар.
Невнятный шум, похожий на веселье в парках Астрали в годовщину коронации, нарастал с каждым поворотом тропинки. Гул барабанов, невнятные выкрики, рокот голосов…
– Похоже, у них сегодня праздник, – пробормотала смуглая изменяющая едва слышно.
Широкое ущелье раскинулось перед ними, как на ладони, стоило обогнуть отрог скалы. Аори застыла, как вкопанная, цепочка натянулась, и Амина, тяжело вздохнув, остановилась рядом.
К небу поднимался густой дым десятка костров, жарко полыхающих на огромных каменных кругах с выемками посередине. Чад отравлял воздух, но арахи сидели у самого огня, привычно пригибаясь, когда ветер дул в их сторону. Он был тут нечастым гостем, и столбы дыма вытягивались практически вертикально.
– Черное масло, – бросив короткий взгляд на Аори, прошептала Амина. – Проклятие и спасение пустыни. Нефть.
Арахи, что сидели вокруг костров, громко гоготали, перебрасывали друг другу тушки змей из плетеных корзин, жарили их тут же, на длинных железных прутьях, и пожирали полуобугленными, запивая вином из кувшинов с узкими горлышками. На вытоптанных площадках по соседству наяривали в барабаны худые мужчины в рабских ошейниках, и, если кто сбивался с ритма, провожая взглядом очередной кусок мяса, в него вполне мог полететь увесистый камень из тех, что валялись под ногами.
Между барабанщиков отплясывали девушки, наряженные в одни только длинные юбки. Прямо на глазах у Аори один из свободных арахов поднялся, почесал бедро и вразвалочку подошел к танцовщицам. Набычившись, он ухватил одну из них за руку и поволок к низкой хибаре, прилепившейся к скале.
От нее вдоль каменных стен тянулись загоны, и там, за высокими частоколами из узких белых палок, вповалку лежали люди. Когда арах прошел мимо, те, что поближе, просунули руки между прутьев и разинули рты в неслышной издали мольбе.
Самый толстый столб дыма поднимался у противоположного края ущелья. Оттуда же доносился тяжелый ритмичный звон, и отсветы пламени рисовали на камнях причудливые фигуры. Когда Амина дернула за цепочку и начала спускаться по высеченным в скале крутым ступенькам, звон как раз прервался и сменился громким шипением металла, оскорбленного водой.
У подножия лестницы гостей уже ждали. Низенький, похожий на колобок арах с косичкой в центре бритого затылка распахнул руки навстречу и затараторил что-то на местном наречии.
Амина отделывалась короткими ответами, все более раздраженными с каждым последующим. Несколько раз прозвучало знакомое уже Аори имя, изменяющая будто выплевывала его, обращаясь к араху. Наконец, она кивнула и одним движением сорвала край куфии с лица “рабыни”. Крякнув, Нераим восхищенно всплеснул руками, порывисто развернулся, хлестнув себя косичкой по щеке, и укатился под полог высокого расшитого шатра неподалеку. Вернулся он буквально спустя несколько секунд, сжимая в руке небольшой кошелек.
Ничуть не смущаясь, Амина забрала его и тщательно пересчитала содержимое. Судя по гримасе и повышенному тону, счет таки не сошелся. Торговец тут же рассыпался в извинениях и безошибочно выудил из кармана две монеты. Кивнув, Амина отцепила от пояса конец поводка и отдала его Нераиму.
Аори едва сдержала дрожь, глядя, как она поднимается по ступенькам. Не оборачиваясь, не задерживаясь и не торопясь. Мороки неотступно следовали за ней, перетекая из одного шага в другой, будто тени.
Что… и все? Она продала ее?! Как вещь?! Бросила и ушла, ни сказав ни слова, что делать?
Нераим потянул за цепочку, залепетал что-то на своем щебечущем языке. Аори с яростью обернулась к нему и осеклась, уже открыв рот.
Нет, Амина. Не так просто.
Косичка араха выписала в воздухе сложный узор, когда он затряс головой, раздраженный ее непонятливостью. Аори невольно усмехнулась, и торговец разулыбался в ответ. Подскочив к пленнице, он приобнял ее за талию и тут же отшатнулся от резкого вскрика. Ладонь Нераима прошлась точно по порезу, и тот вспыхнул обжигающей болью.
Опытный торговец сразу почуял неладное. Колбаски пальцев дернули полы фарки, обрывая костяные застежки. И первое, что перевел пульсирующий в затылке чип, – цветистые проклятия, которыми разразился Нераим, увидев бурое пятно на промокшей от пота повязке.
Аори не поняла, в какой момент ругань перешла в приказы. От ближайшего костра поднялись двое арахов с расчерченными шрамами разбойничьими рожами. Прежде, чем чужачка сообразила, что к чему, они схватили ее за руки и потащили в шатер. Торговец семенил позади, и чип продолжал выхватывать из его речи отдельные слова. Те, которые лучше не повторять.
В шатре царил полумрак. Свет падал сквозь дыру в своде у центрального столба, скрученного из тысяч узких черных прутьев. Металлические кольца опоясывали его, и из каждого торчали небольшие металлические “ушки”.
Надсмотрщики подтащили к ним упирающуюся пленницу. Ошейник прицепили к кольцу так высоко, что Аори пришлось встать на цыпочки, чтобы не задохнуться. Лодыжки притянули к столбу, руки связали позади. Она замерла, натянутая струной, не в состоянии даже согнуться, чтобы приглушить растекающуюся по животу боль.
Пока подготавливали чужачку, Нераим копошился в освещенном тусклой плошкой углу. Подхватив ее за выгнутую ручку, он приблизился и опустил светильник на высокий плетеный табурет. Туда же отправился и полотняный сверток, обмотанный бечевой.
Сдернув с пояса кинжал, Нераим разрезал повязку на талии своего приобретения. Негромкое бурчание под нос снова превратилось в ругань, когда тряпки упали на пол. Кинжал обкорнал край рубашки, а нос торговца едва не уткнулся Аори в живот, когда он наклонился, рассматривая рану. Когда заскорузлые пальцы коснулись кожи, пленница крупно вздрогнула.
Грудь горела от
