наметил, дождаться только достоверных известий о благополучном окончании славного Похода, смерти лорда Хлодгара, и запечатывании пещер Предтеч мощной пробкой.
Ну, такой вариант, если честно, меня устроил бы больше всего. Армия Карпадоса сейчас примерно в полтора раза многочисленней армии Тарсии. А, думаю, это соотношение скоро станет ещё больше: поскольку ополчение лорд Дилени после похода наверняка распустит. А если я сумею убедить и властителей других стран присоединится к армии Карпадоса, что нужно вторгнуться в мою любимую Тарсию, чтоб отобрать то, что не принадлежало им до сих пор – то есть, земли, милостиво брошенные нашим, как кость, «волшебником» Стратфордом! – завоюем всё очень легко. Ну, или не очень – лучники у лорда Дилени очень даже на уровне. Но уж я-то знаю, как защититься от калёных бронебойных наконечников!
Немного тормозит меня только мысль о том, что мне лично, если честно, лорд Дилени ничего плохого не сделал.
Да и мужик он, и по слухам, и по личному впечатлению, хороший. И властитель, если уж на то пошло, из него будет куда лучший, чем, скажем, недоброй памяти сир Ватель. Или даже я. А если я нападу, к примеру, на леди Наину, Наместник Дилени наверняка поспешит ей на помощь. Ведь все положенные Договора, и, что самое важное – договорённости! – у них и подписаны и достигнуты.
Так что на какое-то время мне так и так придётся притормозить свои коварные планы. И уже только через некоторое время отправиться вскрывать пещеры, преодолев тем или иным способом препятствие в виде Тарсии и её нового Протектората. Ну, или совсем уж в обход – через заснеженные и заледеневшие пустоши дальнего севера.
Э-э, ладно: не будем загадывать. Я, собственно, никогда не был рабом своих собственных планов: захочу – сделаю, как запланировал, захочу – изменю. Или вообще всё переиграю. В этом и состоят преимущества независимого и незашоренного циничного разума: для него нет никаких шаблонов! Стереотипов. Ограничений.
Короче: сделаю, как захочу!»
На то, чтоб завалить широкий коридор, ведущий к запертым теперь внутренним дверям первой пещеры, ушло непозволительно много времени: десять дней.
И все эти десять дней армия Тарсии только и делала, что добывала, и стаскивала, а особо тяжёлые – и свозила: валуны и скальные обломки к пещерам Предтеч. Заделывать, к счастью, пришлось только главную, широкую. Потому что две боковых, те, что меньшего размера, оказались обманками. То есть – никуда не вели. И через несколько десятков шагов просто кончались самой банальной скалой. Леди Ева, когда он спросил её, что она об этом думает, только пожала плечами:
– Ничем не могу помочь, милый. Всё так было и всегда, насколько мой бывший помнил. А сама… Тоже ничего не вижу: ты же знаешь: я могу «вытрясти» что угодно из людей, кое-что – из животных и птиц… И совсем ничего – из деревьев, земли и скал! Так что не являются ли эти ходы хитрыми лазами на второй и третий Уровни – сказать не могу. Ты уж как-нибудь сам прими решение.
Попытки поколупать торцы странных коридорчиков кирками и ломами, впрочем, тоже ничего не дали: скалы, как скалы, камни, как камни: колупаются. Хоть и медленно. Так что лорд Дилени вполне заценил колоссальную работу, проделанную древними инженерами и строителями, выбурившими и вырывшими столь огромные полости в монолитном граните.
Собственно, делать им с леди Евой и лордом Борисом, пока доблестные бойцы, вдохновлённые умной мыслью о том, что если запечатать всё как следует, то угрожать их любимой стране больше никто и ничто не будет, пыхтя и сопя, истово работали с валунами, было нечего. Вот они и сидели в штабной палатке, иногда приглашая и лорда Эштерхази, и лорда Расмуссена, и других командиров. Но особо «попланировать» не удавалось.
Да и что тут можно спланировать?!
Отход назад, к Эксельсиору? Ну так оно и так понятно: отойти придётся. Роспуск подразделений ополченцев – стариков и подростков? Тоже сомнения не вызывает – раз нет внешнего врага – надобности в них нет никакой. А кормить и содержать за казённый счёт лишнюю тысячу едоков смысла нет. Захват и удержание отравленного, заражённого, и сожжённого дотла каменного каркаса, что остался от Аутлетта, тоже бессмысленны.
От кого его оборонять?!
Единственное, что можно было бы пообсуждать – так это проблему спешного заселения и освоения земель, любезно предоставленных им лордом Стратфордом. Но это – не вопрос для обсуждения на совещании Штаба армии. Это – вопрос для обсуждения на Совете при Наместнике. Осталось назначить министров, камергеров, лордов-распорядителей, Казначеев, и прочих придворных дармоедов. Впрочем, у лорда Дилени они точно не будут просиживать задницы на удобных креслах – работы по обустройству Протектората предвидится море.
Поэтому когда каменный завал достиг глубины примерно ста шагов, лорд Дилени решил, что этого более чем достаточно. Теперь чтоб разобрать, и вытащить обратно по спуску всё «навороченное», у желающих ушло бы тоже не меньше недели. И то – при условии, что их была бы, вот именно – целая армия.
Выступили после ночёвки. Поход до лагеря возле Аутлетта никакими событиями не запомнился. Впрочем, как и поход до Эксельсиора. Правда, поскольку бросать ненужные, вроде, теперь тяжёлые осадные орудия лорд Главнокомандующий не захотел, на обратную дорогу ушло почти столько же времени, сколько и на путь сюда – месяц.
К сожалению, особого торжества, или даже простого удовлетворения, его люди, как отметил лорд Главнокомандующий сам, да и леди Ева подтвердила – не испытывали. А испытывали все досаду и разочарование. По поводу того, что не удалось ни победить закоренелого врага в открытом бою, ни хотя бы лично убедиться в его смерти. А так – словно, вот именно – отобрали игрушку у ребёнка!..
На почве разочарования и неудовлетворённости и дисциплина и бдительность сильно ослабли. Этого не заметил бы только совсем уж глупый. Или слепой. Лорд Дилени, да и остальные командиры к таковым ни коим образом не относились. Поэтому пришлось два раза устраивать днёвку – с добросовестной чисткой оружия и приведением в подобающее состояние остального инвентаря и одежды. И один раз устроили учебную ночную тревогу. Но особого рвения или собранности в подчинённых вселить не удалось.
Лорд Дилени понимал, что в таком состоянии духа его армия сейчас – лёгкая добыча для пожелавшего бы напасть, и снова приказал удвоить ночные караулы.
Но никто на них не напал.
По прибытии в Эксельсиор пришлось заниматься рутиной.
То есть – отправить гонца с донесением об исходе Кампании – её Величеству, а так же ополчение
