прежде чем они исчезли в ядре планеты.
— Ну и что же нам делать?
— Надеяться, что на том конце — когда мы закончим свое припухание — нас ждет гравитонная заправочная станция.
— Они не так уж и распространены, — заметил Штрамм, усугубив атмосферу безнадежности. — Накопительные станции располагают на массивных планетах с высокой гравитацией, где под рукой уйма гравитонов. — Тут он с улыбкой воздел указательный палец. — Но зато у нас в машинном отделении есть конденсатор гравитонов!
— Я его видел, — угрюмо тряхнул головой капитан. — Это такой же антиквариат, как и все остальное оборудование этого корабля. При работе на всю катушку на планете с тяготением в один жэ ему понадобится года два, чтобы набрать достаточно для наших нужд. На планете с три жэ вполне хватило бы и трех месяцев. Вот только мы все отправимся на тот свет.
И тут я вбросил в нависшее молчание очевидный вопрос:
— Тогда… что будем делать?
Взяв себя в руки, капитан Сингх выпрямился в кресле и встряхнулся, как пес.
— Выкручиваться. — Бросил взгляд на часы. — Наше первое припухание закончится часов через пять, когда у нас запланирован навигационный контроль. Придется пока забыть о путешествии на Механистрию, пока не изыщем возможность дозаправиться.
— А куда мы попадем после первого припухания?
— Надеюсь, окажемся недалеко от звездной системы, включающей в себя единственную обитаемую планету под названием Флорадора.
— Звучит недурно! — возгласил я.
— Веселенькие названия обычно присваивают самым омерзительным планетам, — буркнул Штрамм, снова взвинтив градус уныния.
— Обитаемая планета, — зачитал с экрана капитан. — Зачаточный технический мир типа Альфа-Икс. На момент инспекции ни орбитальных спутников, ни космических станций.
— А когда проводили инспекцию? — осведомился Штрамм.
— В следующий День сурка стукнет как раз четыреста два года.
— Ого, да за это время могла случиться уйма всякого! — жизнерадостно заявил я, но мой порыв натолкнулся на холодную стену молчания.
Капитан барабанил по клавишам, углубившись в запущенную программу. Но, закончив, откинулся на спинку кресла и даже улыбнулся:
— По моим оценкам, когда первое припухание завершится, у нас будет достаточно гравитонов еще для двух припуханий на то же расстояние. — Тут его улыбка угасла. — Надеюсь, нам удастся принять груз гравитонов в одном из двух пунктов назначения. — Тут и голос покинули теплые нотки. — А если нет — приготовьтесь к затяжному визиту.
На это у меня бодрого ответа не нашлось. Зато имелся важный вопрос.
— А не проще ли вернуться на Уймабашлию, чем следовать тем же курсом дальше?
— Не все так просто, — покачал он головой. — Работая, припухательный привод оставляет в межзвездном пространстве виртуальный тоннель. Мало-помалу эти тоннели затягиваются, но порой на это уходят годы. Зато их легко детектировать и избежать.
— Значит, возврата нет?
— Есть, но не тем же путем. А у нас недостаточно гравитонов, чтобы делать крюк.
В нашу каюту я вернулся мрачнее тучи. Я как раз смешивал себе летально-взрывной коктейль, когда послышались легкие шаги и цокот копытец. Удвоив количество коктейля, я наполнил миску чипсами карри. Охладил смесь и разлил ее в два бокала со льдом.
Понюхав воздух, Розочка радостно закурлыкала. Я швырнул ей лакомство.
При виде напитков Анжелина изогнула бровь:
— Мы празднуем?
— И да и нет. — Я протянул ей бокал. — Да, мы празднуем успешный взлет и первое припухание…
— И много ты успел в себя влить?
— Не больше, чем ты, — это мой первый. За успешное путешествие! — Я поднял свой бокал и порядком хлебнул.
— Но?..
— Нас ждут трудные времена. Сядь, выпей, погрызи чипсы. А я объясню.
Она выслушала мою горестную повесть в чутком молчании. А в конце кивнула и поднесла бокал, чтобы я налил еще. Отхлебнув, она стальным голосом отчеканила:
— Надо было прикончить Рифути, когда был шанс. Ну, я хотя бы послала сообщение полиции Уймабашлии о его диверсии. Я его убью. Но это на будущее, когда мы наполним гравитонный бак.
— Съешь еще чипс, — протянул я ей миску.
Свирепо блеснув глазами, она взяла угощение и с хрустом вгрызлась в него, будто это была шея Рифути. Тут ее внимание привлекло просительное сопение, и она скормила еще чипс Розочке.
— А что за планета эта Флорадора?
— Не знаю. Очевидно, во время раскола контакт был потерян, а архивы погублены.
— Придется ориентироваться по обстоятельствам. — И тут Анжелина улыбнулась. — Не хочется признаваться, Джим, но я вдруг осознала, что сыта по горло пребыванием на планете радостей. Для меня будет большим облегчением поглядеть на новый свет. И попутно разобраться со всплывшими проблемами.
Природа проблем, которые могут нас подстерегать, стала очевидна, когда в руке у моей женушки появился маленький, но крайне смертоносный нож. Аккуратно потрогав лезвие кончиком пальца, она слегка нахмурилась и отправилась в кухню, откуда вернулась с атомным точилом, доводящим толщину острия клинка до одной молекулы. Потом быстрым взмахом отхватила от металлического стола изрядный кусок и радостно улыбнулась:
— По-моему, на Флорадоре будет весело!
Мы радостно чокнулись, одновременно улыбнувшись друг другу.
Конец первого припухания близился, и день стремительно улетал за днем. Но воздух вроде бы стал посвежее, хотя и продолжал дразнить ноздри тяжким духом скотного двора. Хотя постоянная дозаправка бака реактивной массы окупала это неудобство. При мысли о приходе более интересных и соблазнительных времен и пища казалась вкусней, и напитки крепче, и будущее долгожданнее.
Мы только-только успели отужинать, когда динамики проскрипели голосом капитана Сингха:
— Босс Джим, на мостик. Отпухание началось.
Когда мы взбирались по ступеням, Анжелина улыбалась, и мы даже взялись за руки. Мы не ведали, чего ждать от этого нового света, зато знали, что в самом ближайшем будущем жизнь наверняка станет куда интереснее.
— Вот светило, — сообщил Массуд, указав на звездочку в центре экрана. — Буду оставаться на этом месте, пока не передам сигнал в космическую аварийно-спасательную службу.
Отказавшись идти в радиорубку, Анжелина отправилась ухаживать за Розочкой. Я же последовал за Массудом. Тот включил питание передатчика.
— Потребуется какое-то время на настройку…
Не знаю, настроился он или нет, но раздался громкий хлопок, после чего переднюю панель снесло огненным извержением. Повалил дым, и по всему кораблю поднялся трезвон пожарной тревоги.
Бросившись к задней стене, я сорвал с кронштейна огнетушитель, выдернул чеку и оросил зияющую пробоину пламегасящим порошком. Тут в рубку ворвался Штрамм, размахивая огнетушителем на пару размеров побольше. Пламя взревело, заскворчало и угасло. Подавив последние очаги огня и дыма, он извлек из своего инструментального пояса фонарик и заглянул в закопченную дыру. Потом, изрыгая гортанные проклятья, аккуратно сунул туда руку и вытащил почерневшую, искореженную коробочку.
— Очень изобретательно.
— Опять дело рук Рифути? — спросил я.
— Очевидно. Детектор припухания, подключенный к
