— Васькой, вестимо, вашбродь. Васька Суворов, вашбродь, — сказал солдат и вытянулся по стойке смирно.
От этого ответа я чуть не подпрыгнул на месте: неужели передо мной стоит прародитель гениального русского полководца? Суровой рукой я сдержал выражение своих восторженных чувств перед этим солдатом. Ведь в таком деле всегда можно ошибиться, вдруг я случайно встретился с однофамильцем нашего военного гения, да и только. Сдерживая чувства, в спокойной тональности я объяснил рядовому преображенцу Василию Суворову, что сейчас мы направляемся в трактир, где будем ожидать возвращения домой герра Люцке, местного деревенского кузнеца. Но попросил его оружие на всякий случай привести и держать в боевой готовности.
Внешне этот трактир ничем не отличался от других деревенских трактиров Неметчины, которые так регулярно и так часто встречались по пути движения посольского обоза. Аккуратная вывеска, аккуратный вход и хорошо натоптанная дорожка, ведущая к дверям трактира. Только этот трактир находился не в переулке направо, как говорила хозяйка дома, а в переулке налево и за ним никаких других домов не было.
С появлением нашей кареты из дверей трактира выскочил немецкий отрок лет пятнадцати и, открыв дверцу кареты, вежливо поддерживая меня под локоток, помог мне выбраться из кареты. Широким и гостеприимным махом руки он предложил мне проходить в трактир, по-мальчишески быстро протараторив, что багаж из кареты принесет вслед за мной. Но я легонько одной рукой отстранил его, заглянул внутрь кареты и достал оттуда свою дорожную сумку, с которой направился в трактир, на ходу объясняя парнишке, что карете требуется ремонт. Преображенец Васька Суворов решил лично сторожить наше основное достояние — карету и нашу дорожную поклажу, если надо, то и ночь провести на конюшне. Там ему будет гораздо удобнее и спокойнее наблюдать за происходящими событиями и в случае необходимости прийти мне на помощь, как позже Васька объяснил мне свое решение.
Обеденная зала трактира была совершенно пустынна, в ней стояло несколько идеально прибранных длинных столов, проходы между которыми были аккуратно и чисто выметены. Несколько раз я принюхался, но так и не уловил приятного носу ароматного запаха ранее приготовленных блюд. Кругом был свежий воздух, но такого не могло быть, я еще не бывал ни в одном трактире, где на вечные времена не сохранялся бы запах пережаренного или недожаренного мяса, подгорелого или прогорклого масла. В моей голове начала формироваться мысль о том, что это не настоящий трактир, а его убого подготовленная декорация для театрального действия.
Но я вновь не показал вида, а высоко подняв голову и прижимая платочек, который демонстративно достал из кармана кафтана, к носу, прошел к одному из столов и сел на лавку. Кончиком пальца презрительно касаясь его поверхности, я громко прохныкал о том, что голоден, устал, что после еды мне хотелось бы немного поспать.
Скоро передо мной склонилась абсолютно лысая голова тучного немца, вероятно, хозяина этого декоративного трактира. Противным и протяжным голосом я потребовал принести чего-нибудь вкусненького, но чтобы пища была не очень тяжелой для желудка, а также бутылку анисовки. Водку я заказал из чувства противоречия, желая немного поиздеваться над немцами, которые наверняка не знают, что это такое — русская анисовка, и как таковую не имеют. Но вскоре передо мной стояла глубокая тарелка с протертым томатным супом, большая тарелка с громадным куском буженины и маленькая тарелочка с русским хреном. А под правой рукой горделиво высился штоф голубоватой анисовки с глиняной чаркой.
Одним словом, сервировка стола отвечала моим вкусам, я решился все же пообедать. Первым делом, разумеется, я, как истинно русский человек, протянул руку к бутылке анисовки и набулькал полную чарку, с громким кряком пропуская водку в себя. Еще до того момента, когда анисовка достигла желудка, сжигая все на своем пути, силой воли я свой организм привел в состояние, при котором крепость водки не действовала на мой разум. Сделал я это потому, что интуитивно чувствовал, что расслабляться в этом трактире опасно.
Еще в тот момент, когда только перешагивал порог трактира, я попытался проникнуть в сознание встречавшего нас немецкого отрока, но оно было заблокировано. Причем блокировка сознания парня была произведена не дилетантом, а настоящим мастером своего дела. Да еще и это полное отсутствие запахов в трактире наводило на размышления о том, что дело здесь нечисто. Поэтому во время поглощения пищи и чрезмерного пития безалкогольного напитка под названием «анисовка», я сделал так, чтобы мой дух оставил человеческую плоть и немного попутешествовал бы по служебным помещениям трактира.
Воспарив над своей плотью, некоторое время я понаблюдал за тем, как мое человеческое отражение, этот чистоплюй в образе человека, пьет чарками анисовку и с ножа жрет свежую буженину. Временами он со вкусом крякал и обильно намазывал отлично приготовленное мясо толстым слоем хрена.
От такого сладострастного чавканья у меня, у духа, слюнки чуть не потекли!
Затем я осторожно начал перемещаться в сторону кухни, чтобы посмотреть, чем сейчас занимается толстяк хозяин трактира. По дороге на кухню подо мной прошел немецкий отрок, встретивший меня, он с моей высоты показался мне совсем не отроком, а симпатичным лилипутом, лицо которого мне кого-то напоминало.
Я не стал ломать голову над решением этой проблемы, а прямо через дощатую стену попытался проникнуть на кухню, но стены как таковой на месте не оказалось. Вместо нее был мерцающим зеленым цветов вход в магический портал. На выходе из портала, я оказался в странном голубом мире, где было яркое бело-голубое солнце, голубое небо и ярко-зеленая трава, на которой вальяжно развалилось несколько одетых в черные кафтаны мужчин неприятного вида. Все они были вооружены холодным оружием, палашами, саблями и шпагами, а перед ними взад и вперед расхаживал толстяк и с важным видом что-то им рассказывал.
Мне многое стало ясным и понятным, а главное — я понял, что даже мое продвижение не во плоти будет этими людьми наверняка замечено. Поэтому я решил вернуться в свое тело, к тому же утром мне предстояла встреча с генерал-адъютантом прусского короля графом Гребеном, а к этой встрече я должен был быть при полном параде.
5
Обед оказался на удивление вкусным. Я в полной мере наелся прекрасной немецкой пищи. Но прежде чем отправляться на боковую, я решил сходить на конюшню, чтобы узнать, как там время проводит мой преображенец Васька Суворов. Удивительное дело, но этот рядовой солдат и на конюшне чувствовал себя преотлично, устроился так, как будто вернулся в казарму родного Преображенского полка.
